– И во время всех этих визитов в течение нескольких лет вы замечали улучшения в его состоянии?
– Да, конечно. Это было очевидно. – Катрин рассмеялась – нервно и невесело. – Я даже думала, что… возможно, когда-нибудь он станет хорошим отцом. Представляете? Собиралась его простить… Идиотка!
– Почему? Каким он был, когда его выписали из больницы?
– Поначалу казалось, что с ним все в порядке. Но он притворялся, чтобы потом посильнее нас удивить. Всех провел – и меня, и своих психиатров. А как только оказался на свободе, снова взялся за старое.
– Осквернение могил? – вспомнил Сеньон.
– Он постоянно говорил о Сатане и всякой мерзости… – продолжала Катрин, будто и не услышала.
Лудивина подалась вперед:
– Он не упоминал о какой-нибудь особенной встрече?
Катрин Декенк внимательно посмотрела ей в глаза:
– Вы имеете в виду встречу с дьяволом? Конечно. Он с самого начала твердил о дьяволе во плоти, как о человеке. Говорил: «Моя жизнь скоро изменится! Вы не поверите!» Это уж точно, не поверим… Когда он заявил Лилит, что ее истинный отец – Сатана и скоро она с ним познакомится, я выставила его за дверь и не позволила видеться с дочерью. После этого началось нашествие фликов – постоянно сюда таскались и требовали сказать, где Кев.
– Вы знаете, кто этот человек, которого он называл Сатаной? – спросила Лудивина.
– Дьявол, кто же еще! Кев в это верил на все сто. Действительно думал, что встретил дьявола.
– Но тогда у дьявола должно быть человеческое имя, – сказал Сеньон. – Может, Кевен говорил вам нечто такое, что поможет установить его личность?
– Кроме того, что его зовут Сатана, что теперь это его покровитель и что могущество его безгранично? Нет, не говорил.
Лудивина и Сеньон еще некоторое время задавали вопросы, а потом вдруг открылась входная дверь. Катрин Декенк вскочила от неожиданности, будто испугалась, что это явился Кевен Бланше, но на пороге гостиной стояла девочка-подросток с тяжелым школьным рюкзаком на плече и улыбалась гостям. У нее на голове была черно-бордовая бандана, скрывавшая лоб от бровей до линии волос, длинных и темных.
Девочка была точной копией отца – Лудивина сразу это заметила, и при мысли, что Катрин Декенк каждый день, глядя на дочь, видит Кевена Бланше, у нее засосало под ложечкой.
– Мама, это кто?
– А поздороваться?
Лилит поздоровалась с жандармами, поднявшимися ей навстречу. Мать притянула девочку к себе, обняв за плечи.
– Это специалисты из клиники, – солгала она. – Пришли осмотреть тебя перед операцией.
– А, понятно, – наивно кивнула Лилит, как будто это было обычное дело.
В следующую секунду быстрым движением Катрин сняла с нее бандану, открыв лоб.
Кожа на лбу девочки была изрезана глубокими шрамами в разных направлениях, они складывались в перевернутые распятия всех размеров. Некоторые побелели с годами, другие остались красноватыми и искривились в процессе роста.
– Ну как? Думаете, это можно совсем убрать? – спросила Лилит.
Лудивина смотрела на ее мать, не в силах открыть рот, оцепенев от неожиданности и эмоционального потрясения. Сеньон, наклонившись, ласково провел ладонью по лбу девочки:
– Все раны заживают, и шрамы исчезают со временем, – заверил он. – Правда, Лудивина?
19
Движение на бульваре внешнего кольца полностью застопорилось. Артерия была забита тысячами крошечных тромбов – они угрожали Парижу инфарктом каждый день в одни и те же часы, расползались по венам, заполняли легкие, лишали мозг кислорода, и от этого сходили с ума водители, становясь тупыми и бешеными.
Визит к Катрин Декенк помог подтвердить не только тот факт, что Кевен Бранше был чокнутым извращенцем, но и что встреча с «хозяином» состоялась после его выписки из психиатрической больницы в 2012 году. Значит, надо было хорошенько изучить последние два года его жизни.
Лудивину потрясли шрамы на лбу Лилит. Девочка возлагала большие надежды на операцию, в то же время было понятно, что она смирилась, привыкла к необходимости прятать увечья – и от этого шок был еще сильнее.
Стоя в пробке, они с Сеньон почти целый час убили разговорами, затем Лудивина погрузилась в чтение имейлов на своем айфоне. Одно письмо вызвало особый интерес – это было автоматическое извещение о том, что по Интранету ей отправлен ответ на запрос информации из САС. Поскольку ответили ей слишком уж быстро, Лудивина подумала, что результат, скорее всего, отрицательный или у нее запрашивают дополнительные данные, предоставить которые не получится. Поскольку со смартфона доступа в Интранет не было, она нашла прямой номер рабочего телефона одного из сотрудников САС в Нантере и от него по цепочке добралась до аналитика, который занимался ее запросом.
– Да-да, – сказал он, – я уже отослал вам наш отчет.
– У меня сейчас нет возможности открыть почту в Интранете. Не могли бы вы вкратце рассказать, что было в вашем письме? Я не вполне конкретно сформулировала запрос, да?
– Мне именно так показалось, когда я его прочитал, но система определила по нему в архивах два дела, которые могут вас заинтересовать. Два подозрительно похожих случая, мужчина и женщина: на лицах – застывшая гримаса страха, у обоих случился сердечный приступ. В домах нет следов взлома, двери заперты, ничего не пропало, признаки насилия или борьбы тоже отсутствуют, но лица искажены ужасом. В обоих делах фигурируют слова «смерть от страха». И еще между всеми тремя случаями, включая ваш в Брюнуа, очень короткие промежутки времени: те двое, о которых я говорил, умерли в марте и апреле.
Лудивина слушала и не верила своим ушам. Она даже неосознанно вцепилась в руку Сеньона на руле, и крепко ее сжала.
– Какие-то версии уже разрабатываются? Экспертизы проведены?
– Понятия не имею. Все, что мне удалось узнать, есть в письме с указанием отделов, которые занимаются этими двумя делами. Обращаться в судебные архивы нет необходимости – это текущие расследования, коллеги дадут вам всю информацию напрямую.
– Вы чудо!
– Рад, что сумел помочь.
– Последняя просьба, и я от вас отстану: не могли бы вы мне продиктовать имена и номера телефонов людей, которые ведут эти дела?
Через пару минут Лудивина уже звонила первому из них – следователю из версальского отдела судебной полиции, с которым не была знакома лично. Попала на автоответчик и набрала второй номер, принадлежавший Криминальной бригаде с набережной Орфевр. На этот раз повезло – ответил лейтенант Корсо, Лудивина представилась и начала излагать ситуацию.
– Я понял, о каком из моих дел вы говорите, – отозвался он.
– Расследование продвигается?
– Нет.
