– Фибрилляция желудочков, – выдал наконец предположение доктор Леманн на другом конце провода. – Раз уж вас интересуют мои домыслы, я бы сказал, его сердце вдруг забилось с такой скоростью, что вошло в режим перегрузки. Знаете, это как мотор – если его запустить на полную мощность и постоянно увеличивать число оборотов, он сломается. Но я не нашел этому никаких доказательств.
– Как же можно заставить сердце биться настолько быстро, чтобы оно не выдержало? – спросила Лудивина.
– Я вам об этом и толкую – у меня нет объяснения. Токсиколог вам в помощь.
– Токсиколог тоже ничего не нашел.
– Тогда увы и ах.
– Слушайте, док, Жозе Солис умер от страха, и никто не может мне помочь разобраться, как это случилось!
– Технически умереть от страха вполне возможно, но, к счастью, это сделать очень трудно, и такие случаи – величайшая редкость.
– А если я вам скажу, что у нас как минимум три таких случая? Кроме Жозе Солиса, еще два относительно недавних трупа.
– Тогда я вам отвечу, что один случай не исключается, но три подряд – уже перебор.
В общем, дело с мертвой точки так и не сдвинулось.
Лудивина позвонила в версальское РУСП за информацией о первой «смерти от страха», которая значилась в отчете специалистов САС. Флик попался разговорчивый и все рассказал ей в подробностях. Жертве было тридцать с небольшим, увлекалась спортом, жила одна в маленьком домике в Таверни, на окраине леса. Там ее тело и обнаружила родная мать. Ни вскрытие, ни токсикологический анализ ничего особенного не выявили. Из особенного было только выражение панического страха, застывшее на лице, и оно произвело такое сильное впечатление на видевших труп фликов, что об этом до сих пор разговоры ходят. Старший следователь по тому делу пришел к выводу, что у молодой женщины случился внезапный сердечный приступ, и, успев осознать в последние секунды, что умирает, она перепугалась собственной смерти.
Лудивину одолели сомнения. А что, если в гибели этих людей и правда никто не повинен? Однако сам Леманн ей сказал, что в исключительных случаях человек может умереть от страха, но три такие смерти за столь короткий период времени нарушают закон вероятности.
Как можно убить страхом, без материального орудия?
Этот вопрос не давал Лудивине покоя весь вчерашний вечер.
Она намазала половинку бублика малиновым вареньем и включила радио. Рыдания на плече у Сеньона пошли ей на пользу – появилось странное ощущение, что внутри вдруг починился какой-то сломанный механизм, и теперь она чувствовала себя чертовски живой. Вернее, появилась необходимость жить, смеяться, испытывать удовольствия. И одним из удовольствий была еда. Лудивина с наслаждением вонзила зубы во вторую половинку бублика. Учитывая ее занятия спортом, о фигуре можно было не беспокоиться.
По радио начался утренний семичасовой выпуск новостей. Передали срочное сообщение.
Накануне вечером произошел теракт в кинотеатре в Сержи, сработали четыре взрывных устройства, заложенные в двух залах.
Лудивина, сидевшая на стуле, резко выпрямила спину, внимательно слушая. Террористы не выдвинули никаких требований, у полиции нет подозреваемых, много погибших, еще больше раненых. Корреспондент напомнил, что всего неделю назад произошла стрельба в скоростном поезде, затем случилось нападение с серной кислотой в торговом центре, а теперь вот взрывы в кинотеатре – мир сошел с ума. И снова прозвучали слова «эпидемия насилия».
«Он забыл упомянуть о стрельбе в ресторане», – отметила Лудивина.
Не может быть связи между всеми этими преступлениями, попыталась она себя убедить, не может, это притянуто за уши. Несколько раз мысленно повторила свой тезис, словно для того, чтобы наконец угомониться. И стоя под душем, продолжала твердить себе, что связи нет, это невозможно. Кто способен набрать целую армию террористов-самоубийц, выдавая себя за Сатану, и – что самое интересное! – при этом убивать людей страхом? Никто. Ни одно человеческое существо.
Придирчиво рассмотрев в очередной раз огромный синяк в форме цветка на плече и предплечье, она покрутила рукой «мельницу» и не почувствовала боли.
Горячая вода расслабила мышцы, наполнила душевую кабинку паром, превратив ее в сауну. Прозрачные стенки запотели, на одной стали видны отпечатки рук Лудивины – две ладони и пальцы, – но их тоже медленно затянуло белой пеленой. Будто рассеялся в воздухе ее собственный призрак.
Двое подростков в скоростном поезде устроили тир для стрельбы по «тарелочкам», только вместо искусственных мишеней нашли себе живые.
Людовик Мерсье, замученный шепотом дьявола, отыгрался на невинных людях в ресторане.
Психопат в торговом центре разбрызгал серную кислоту, изуродовав лица случайных мужчин, женщин и детей.
А теперь кто-то заложил бомбы в кинотеатре.
Не ищи связи. Ее тут нет.
Все эти преступники – сумасшедшие.
Чистая психиатрия. Вот она, связь.
Эти люди лечились в разных заведениях, мы не нашли совпадений. Нельзя установить связь между всеми преступниками во Франции лишь на том основании, что они когда-то уже сидели в тюрьме. Нужен общий знаменатель поубедительнее.
Вода бурными потоками катилась между лопатками, по груди, стекала на пол и, закручиваясь воронкой, ввинчивалась в сливное отверстие. Мысли Лудивины тоже носились по кругу.
Стрельба в поезде. Стрельба в ресторане. Серная кислота в торговом…
Она резко выпрямилась. Теперь вода заливала глаза, но Лудивина не шевелилась.
Маленькие шестеренки в подсознании сцепились зубцами, завертелись, запустили мыслительный механизм, и мало-помалу в действие пришли большие колеса. Лудивина что-то почуяла. Впереди смутно замаячила цель всего этого движения.
Подростки в поезде, отчаявшийся человек в ресторане, псих в торговом центре… Нет, не туда.
Вспышки в сознании высвечивали сцены, которые воссоздавало воображение. Стрельба в вагонах, крики, кровь, двое мальчишек берут добычу в тиски, наступая с двух сторон, а потом расстреливают убегающих людей в поле… Приятную и расслабленную атмосферу ресторана разрывают выстрелы психологически сломленного человека, убежденного в том, что он должен устроить это жертвоприношение во славу дьявола и ради собственного спасения…
Все трое застрелились, совершив свое кровавое дело, в отличие от психа в торговом центре…
Вспышки мелькали перед глазами Лудивины одна за другой.
Вопли, ошметки чужих мозгов на лицах уцелевших, барабанные перепонки рвутся от грохота выстрелов, паника, привычный и надежный повседневный уклад рушится в мгновение ока, убийственный шок для тех, кто это пережил, по крайней мере пережил физически…
Выстрелы…
Лудивина уперлась обеими руками в запотевшую стенку душевой кабины.
