Он снова прикоснулся губами к ее коже, а потом приложил тыльную сторону ладони к щеке.
— Птаха, ты вся горишь!
Мара и сама чувствовала, что тело ломит, как от жара. Видно, от всех этих переживаний организм решил сдаться. Теперь и лестат потянулся к ее щеке, прикоснулся прохладными пальцами.
— Надо сбить жар. Не нравится мне это.
— Только бы Эрла не заразить, — расстроилась Мара.
Мальчишка гулял с друзьями, и, к счастью, его детскую жизнь не омрачали тревоги — трое взрослых старательно оберегали его от мрачных событий.
— Это не простуда. Ты перенервничала, — сказал Рейвен.
Бьярн, не выпуская ее ладони, погрузился в задумчивость. Мара сразу узнала это выражение лица: глаза сощурил и смотрит в огонь. О чем думает, не понять.
— Хорошо, — сказал он в ответ на свои мысли. — У нас есть несколько часов в запасе. В доме оставаться больше небезопасно. Лейрасу не составит труда найти нас теперь. Я думал уйти сейчас, переждать до полуночи в трактире, но Мара в таком состоянии… Она совсем разболеется. Уйдем после наступления полуночи.
— Куда уйдем? — пролепетала Мара, решив, что начался бред. — Почему после полуночи?
— После полуночи заканчивается… Потерпи, скоро сама все узнаешь.
Так это то самое? После полуночи Бьярн перестанет быть Бьярном. И станет… Кем?
— Но, Бьярн! Весна начинается только послезавтра!
Он улыбнулся.
— Ну, так приятнее было ждать. Придет весна — и все изменится. На самом деле я ждал последнего дня зимы… Птаха! Родная, посмотри на меня!
Мара почувствовала, как внезапно навалилась усталость, потяжелела голова, она поняла, что сползает на руки Бьярна. Завтра. Вернее, почти сегодня. После полуночи. Несколько часов всего-то и ждать.
— Бьярн… Значит, мы пойдем с тобой?
— Конечно! Что за вопрос! Я бы вас ни за что не оставил. Ни тебя, родная моя, ни малыша Эрла… Ни даже эту крокодилью рожу.
— Вот спасибо! — проворчал Рейвен. — Что за крокодил? Подозреваю, ничего хорошего.
— Еще одна нечисть!
— Ну, не удивлен!
— А потом? — Мара не обращала внимания на перебранку мужчин, которая, похоже, стала для обоих чем-то вроде спортивного увлечения. — Что потом? Если тебе придется сделать выбор… не в мою пользу, лучше сразу скажи. Я не вынесу…
Она замолчала: сама не ожидала от себя таких откровений. Но как же страшно — они вплотную приблизились к краю, за которым, возможно, пропасть.
— Глупая моя девочка! Что ты напридумывала себе! Я люблю только тебя. Не знаю, что ты увидела в письме, но все поняла неправильно! Я… Потерпи несколько часов, совсем недолго осталось.
— Бьярн…
Мара поняла, что ревет, как маленькая. Бьярн качнул головой, как делают это все мужчины при виде горьких женских слез — «Ох уж эти девчонки!», прижал к себе. Но лицо тут же стало обеспокоенным.
— Рейвен, ты бы дал ей что-нибудь от жара.
— Да, сейчас.
— Я и сама могу приготовить настой! — запротестовала Мара. — Этот травник-отравник меня когда-нибудь доконает. Почему все забывают, что я почти стала медикусом!
— Почти не считается! — улыбнулся Бьярн. — Вот когда станешь…
И осекся на полуслове. Мара даже переспрашивать не стала. Она, может, и мастер додумывать, но Бьярн, похоже, на радостях тоже перегибает палку. Ладно, мечтать рядом с ним так приятно. В итоге безропотно выпила мерзкий на вкус настой, от которого, следует признать, сразу почувствовала себя лучше.
К сумеркам домой вернулся раскрасневшийся Эрл: набегался, наигрался и проголодался. Здоровый, счастливый мальчишка. Рейвен с порога огорошил его новостью:
— Малыш, ночью мы уходим. Если тебе нужны какие-то вещи — собери сейчас.
— Уходим? — у Эрла вытянулось лицо. — Одни?
— Нет, все вместе, с Марой и Бьярном.
— Ну ладно! — От грусти не осталось и следа.
Эрл засновал между своей комнатой и залом, перетаскивая вещи, которые планировал взять с собой. Первым притащил деревянный меч, подаренный Бьярном, следом — желтую курточку из плотной ткани, которую Мара купила ему на ярмарке, потом какие-то свои детские сокровища в коробочке из-под печенья.
Трое взрослых с улыбкой наблюдали за ним. В какой-то момент взгляды Бьярна и Рейвена пересеклись, и улыбка Рейвена тут же перетекла в торжествующую ухмылку: «Ага, моего сына ты нечистью не считаешь».
Мара прикорнула на груди Бьярна, слушая, как бьется его сердце. Оно будто отсчитывало последние минуты той жизни, которая должна вот-вот закончиться. В тот момент Мара и предположить не могла, как она права.
Последние минуты…
В дверь оглушительно забарабанили. Кого еще принесло в такой поздний час — тьма на дворе? Неужели открылись новые обстоятельства дела и Витор прислал за ними курьера?
Бьярн и Рейвен оба поднялись на ноги, переглянулись. Эрл испуганно выглянул из комнаты, вопросительно посмотрел на отца.
— Иди наверх, — приказал ему Рейвен.
— Не открываем, — сказал Бьярн, вытаскивая кинжал.
Мара встала между ними, готовая ко всему. Оружия у нее нет, но способность вытягивать жизнь всегда при ней.
Дверь слетела с петель от одного мощного удара, и в дом, нагнувшись перед низким косяком, вошел мужчина. В руке он сжимал выщербленный старый меч, покрытый пятнами ржавчины. Следом за ним ввалились другие. Мара сбилась со счета на пятом. Сколько же их?
Предводитель поднял голову, вглядываясь в лица хозяев дома, ощерился в оскале. Мара вздрогнула, узнав этого человека. Глузд… Еще одно лицо из ее кошмаров.
— Нам нужна только девчонка, — сказал он, указав на Мару. — Иди ко мне, лапушка, и мы никого не тронем. По тебе кое-кто соскучился!
Лейрас… Значит, оставил Глузда при себе для грязных делишек. Как Мара жалела в эту секунду о том, что они задержались, но назад время не вернуть. Он добрался до нее! Он все-таки до нее добрался!
Бьярн, Рейвен, Эрл… Она должна ради них. Конечно, Мара недешево отдаст свою жизнь. Хочет ее взять? Пусть попробует голыми руками. Она сделала шаг вперед.
— Мара, не смей! — Бьярн сгреб ее в охапку, задвинул себе за спину.
На середине лестницы застыл Эрл. Даже если он побежит наверх, выхода все равно нет — не прыгать же ему из окна.
Трое с одной стороны и восемь человек с другой — застыли друг напротив друга.
— Да что с ними толковать, — процедил Глузд.
Махнул головой: «Давайте».
— Только девку не трогайте. Она не для вас.
И тут же, не изменившись в лице, будто делал нечто подобное каждый день, размахнулся и занес меч над Бьярном. Удар был таким неожиданным, что даже Мара поняла: достиг бы цели. В последний момент Бьярн успел бы сгруппироваться, уйти в сторону, но лезвие, пусть по касательной, достало бы его.
