– Эх, – цокнул языком Йохан, – ну да ладно. Какие твои годы! Все будет, и показательные вступления будут. Усердие и труд все перетрут! Пошел!
И Андрей поплыл дальше. Когда подустал, решил попробовать на спине. Тоже получилось. Единственной проблемой было то, что из-за отсутствия разделителей дорожек он плыл не прямо, а влево вбок. Похоже, что на спине левая рука загребала сильнее правой, сбивая с прямого курса.
По итогам вечерней тренировки он понял, что не все так безрадостно для него в мире плавания и его сегодняшняя неудача – обидная случайность…
Следующим утром, посмотрев в зеркало, он увидел сверкающий синим цветом синяк у правого глаза. Такой ничем не заретушируешь. Ну и пусть, синяки украшают мужчин.
По приходе в класс, он, стараясь держаться как ни в чем не бывало, уселся за парту. Справа ерзал на стуле Курт, которому была хорошо видна правая сторона лица Клауса.
– Ха-ха, – начал сосед по парте, – ну ты красавчик! Гляньте, какой фонарь у него. Вечером можно свет не включать, и так все видно, правда, Клаус?
Андрей повернулся к нему и пристально посмотрел. Курт источал свои шуточки-прибауточки прямо в лицо Клаусу, но тот и бровью не повел, продолжая смотреть в упор, не отводя взгляда. У Курта веселости поубавилось, этот прямой неустанный взгляд выводил его из равновесия.
– Ты что так смотришь, больной, что ли? Ребята, да он псих, точно псих! – Курт отвернулся от Клауса и больше уже не донимал его.
«Ну, вот и ладушки, – подумал Андрей, – пусть лучше считают меня психом. С психом связываться никто не желает, мало ли что он может выкинуть».
После третьего урока в школьной столовой он повстречался с троицей Яна, но они в этот раз подрезали какого-то другого ученика, который стоял ближе к кассе, чем Клаус.
– Смотри, как они поглядывают, – предупредила Эмма, – как бы после уроков на тебя не переключились.
– Посмотрим, – сказал Андрей, не выказывая и доли испуга.
После уроков картина не изменилась: наши хулиганы не упускали случая поглумиться над Беном.
– Бен, я хочу у тебя что-то спросить, – нарочито растягивая слова, почти пропел Ян. Он с дружками стоял рядом с дорожкой, по которой шагал Бен, торопясь к своему велосипеду.
– Чего тебе? – буркнул Бен, оборачиваясь к нему.
Тут они почти одновременно направили в лицо Бена лучи своих лазерных указок, слепя его. Он заморгал, выставил левую руку вперед, пытаясь заслониться от красных неприятных лучиков. Это вызвало у его мучителей бурю эмоций и смеха.
– Что ты на меня руками машешь? Я тебе ничего плохого не сделал! – пытаясь придать своему голосу обиженный тон, сказал Ян. – Подойди поближе, я с тобой поговорить хотел.
– А зачем вы меня слепите?
– Мы тебя слепим? Ты нас несправедливо обвиняешь! Если у тебя проблемы со зрением, то мы тут ни при чем, – начал свои софистские уловки Курт, – носи очки, линзы, делай что хочешь, но на нас вину не возлагай.
Бен психанул, развернулся и пошел от них подальше. Троица быстро его нагнала и, взяв «в кольцо», преградила дальнейший путь.
– Ты куда собрался, мы же еще не закончили? – грозно вопрошал Ян. – Нет, я скажу больше – мы еще и не начинали.
В это время Курт, стараясь посветить Бену прямо в глаза, которые тот заслонял ладонью, схватил ладонь Бена и с силой опустил вниз, в результате чего глаза остались беззащитны перед его лазером. Курт дико загоготал, а разозленный Бен ударил по его руке, из которой его донимал красный лучик. Указка отлетела, затерявшись в траве. Гофман взревел и ударил долговязого в живот. В это мгновение на Курта вихрем налетел Клаус и, обхватив его, повалил вместе с собой на траву. Оба быстро поднялись. Курт не стал долго раздумывать и врезал Клаусу по лицу. Удар пришелся по левой щеке. Андрей почувствовал соленый вкус крови во рту, – щека порезалась о зубы изнутри. Заметив, что Ян и Том уже пришли в себя и вот-вот вступят в драку, Клаус врезал кулаком Курту в левый глаз, вложив в удар всю силу, которой располагало жирное тельце хомячка. Тут же он получил удар под дых от Тома, аналогичный вчерашнему, и завалился на травку. Ян еще успел пару раз ткнуть его, лежачего, ногой под ребра, прежде чем на помощь подбежала Эмма.
– Все, хватит, хватит! Лежачих не бьют! – кричала она.
– Нет, не хватит! – тоже начал кричать вышедший из себя Ян. – Что за дела такие? Он зачем к нам лезет? Мы его и пальцем не трогали!
Бена к тому времени уже и след простыл.
– Он псих, он псих! Я же говорил, что он псих! – причитал Курт, прижав ладони к своему левому глазу.
– А вот давайте из него всю дурь и выбьем, чтобы больше такого не повторялось, – предложил Том, показывая окружающим огромный кулак.
Клаус, кряхтя, поднялся на ноги и грозно посмотрел на противников. Из уголка рта у него струился тоненький ручеек крови. Его решительный вид внушал уважение.
– Смотри-ка, толстячок хочет драться! – показал на него пальцем Том, обращаясь к Яну. – Может, наваляем ему как следует?
– Погоди ты, – осадил его Ян, – я хочу спросить: Клаус, ты чего от нас хочешь?
– Я хочу, чтобы вы перестали обижать Бена.
– Вон оно что, – присвистнул Ян, – а Бен тебе кто? Друг? Что-то я не вижу его поблизости, удрапал уже, только пятки сверкали.
– Да, друг, – ответил Андрей. И добавил после паузы: – Только он об этом еще не знает.
Усмехнувшись, Ян с Томом переглянулись, покачав головой, мол, ну и странный этот Клаус.
– Короче, на сегодня закончим этот холивар. Но впредь будь благоразумен, мы больше не будем столь любезны с тобой. – И Ян повернулся к дружкам.
Когда противоборствующие стороны разошлись, Эмма сказала Клаусу:
– Слушай, ты уже показал им характер. Я думаю, они не будут тебя трогать.
– Посмотрим, – меланхолично ответил он.
Страха больше не было. Получив два дня подряд тумаков, он уже ничего не боялся. Следы побоев на лице – ерунда! До свадьбы заживет. Главное, что он заставил их понервничать, считаться с собой. И они не казались ему теперь такими страшными и непобедимыми. Они тоже боятся, и им тоже больно, как и ему.
Дома Клауса опять никто не ждал. Как и накануне, Анна отсутствовала. Поэтому Андрей решил не тратить время на холодные компрессы, а сразу же побежал к бассейну. Днем он решил продолжать совершенствовать кроль. Ведь рано или поздно на уроках физкультуры будет и этот стиль.
Анна вернулась домой уже почти перед самым приходом родителей и, не обратив на Клауса внимания, прошла в свою комнату. Она была чем-то взволнована или расстроена. «Наверное, у нее в школе тоже не все гладко», – сделал вывод Андрей. Его припухшая губа не сильно бросалась в глаза, так как губы были сами по себе пухленькие. А синяк на щеке мог и вовсе не появиться. Поэтому, возможно, родителям не придется ничего объяснять.
