Сенсорная панель турникета располагалась прямо на богатырской груди гоплита. Глава семьи выбрал на панели вид абонемента – полного дня, и количество – пять, провел ладонью по считывающему сканеру. На сканере загорелась большая зеленая цифра «пять», и воин согнул в локте руку с копьем, прижав его к телу, тем самым освободив проход.
Андрей, хотя и ожидал этого движения, но все-таки немного испугался и невольно сделал шаг назад. Он смотрел на гоплита как завороженный, словно перед ним творилось волшебство. На двигавшейся оголенной руке и теле эллина не было заметно никаких шарниров, суставов или за счет чего фигура должна была менять положение. Значит, турникет был покрыт эластичным материалом, скрывающим внутренние механизмы. Может, для остальных это было обыденным, но только не для него. Андрей как будто в сказке оказался. Тихое тенистое местечко рядом со стеной парковки, отделанной со стороны парка кирпичом «под старину», вкупе с этим античным воином, способным двигаться, располагало к тому, чтобы поверить в чудеса. По обеим сторонам прохода высилась живая изгородь. Только внимательно всмотревшись, можно было различить детали двухметрового металлического черного забора, густо оплетенного побегами дикого винограда и вьюнка-березки.
– Кто первый? – спросил Йохан. – Анна, давай ты.
Анна прошла сквозь турникет, который провел по ее телу голубые лучики. Раздался довольно отчетливый писк, и на экране цифра «пять» сменилась на «четыре». Когда вся семья прошла, безмолвный стражник вновь преградил дорогу копьем следующим посетителям.
«Начало многообещающее, посмотрим, что будет дальше». – Андрей уже предвкушал, что познакомится с чем-то необыкновенным.
Они прошли вдоль рядов зеленых насаждений, и их взору предстал парк во всей красе. Вернее, та его часть, которую они могли обозревать со своей точки. Дорожки и тропинки парка выложены брусчаткой. Там и сям на тропинках брусчаткой другого цвета были выложены надписи: «Франкфурт-на-Висле», «Парк Алейрон», «Сократ».
Первым делом Вальтеры отправились к главному аттракциону.
По пути они посадили Машеньку кататься на аттракционе под названием «Хочу быть горкой». Эти горки, по утверждению родителей, были точно такие же, как и новозеландские, только чуть пониже, чуть поменьше, чуть помедленней, чуть покороче и не такие страшные. А в остальном – точь-в-точь! Когда дело с мелкой было улажено, подошли к главному входу новозеландских горок. Он представлял собой современное высотное здание-свечку, полностью отделанное стеклом, с первого по последний этаж. На первом этаже был фуд-корт. Они зашли в стеклянный лифт, расположенный в центре величественного зала. Высота потолков достигала десяти метров. В лифте Йохан спросил:
– Ну что, на какой этаж едем?
– На последний, на сорок седьмой! – воскликнула Анна.
– Да, гулять так гулять! – поддержала мама.
Выходы на горки были на последних десяти этажах. Десять горок различной сложности. Десять разных маршрутов. Чем выше, тем круче.
– А может, сначала возьмем маршрут полегче? А то потом на другую не захочется, – решил поспорить отец.
– Нет, мне точно больше не захочется на другие маршруты. После одного бы выжить. Два раза за день такого экстрима я не вынесу. – Мама выразительно посмотрела на супруга.
– Хорошо, если всего разок скатиться собрались, тогда согласен, идем на последний этаж, – одобрил папа.
Они нажали кнопку последнего этажа, и бесшумный лифт понес их ввысь. До очередного отправления тележек оставалось десять минут, и они решили выйти на смотровую площадку. Город был как на ладони. Вдали зеленым пятном выделялся центр, из которого они прибыли. Когда Андрей подошел к ограждению и посмотрел вниз, у него дух захватило. Парк Алейрон казался маленьким муравейником. «Неужто мы с этой высоты покатимся? – от этой мысли холодок прокатился по коже. – Надеюсь, у хомячка крепкое сердце и он не сдохнет от страха».
Семья Вальтер уселась в тележки по двое: папа с сыном и мама с дочкой. Служащий аттракциона подходил к каждому и проверял, надежно ли закреплены отдыхающие, пристегнуты ли ремни безопасности. Паровозик тронулся. Рельсы вывели их из стен здания на открытый воздух, и состав резко пошел вниз. Люди в тележках дружно завопили. У всех без исключения создалось ощущение, что их просто выбросили из самолета, а парашюты выдать забыли. У Андрея внутренности переместились ближе к голове, уши заложило, глаза заслезились от порывов ветра. Тут поезд вышел из крутого пике и перешел в горизонтальную плоскость. Люди облегченно вздохнули, можно было перевести дыхание, но ненадолго. Состав плавно наклонился влево. Пассажиры опять ахнули. Андрей вцепился руками в поперечную перекладину так, что пальцы побелели. А состав все клонился и клонился вбок. Вот они уже «лежат» на боку, а наклон влево продолжается. Андрей вжался в кресло. Все, наклон влево прекратился, и они уже ехали вниз головой. В таком состоянии и въехали в темный тоннель. Потом были повороты влево, вправо, потом по ощущениям показалось, что состав снова поставил их вверх головой, потом опять наклонился. Через какое-то время ориентация была потеряна, и стало непонятно, где верх, а где низ. Люди в передних тележках завопили: впереди показался объятый пламенем проход, и они должны были пройти сквозь него, как цирковые тигры, прыгающие через горящее кольцо. Дальше были аналогичные проходы с водой, с горячим и холодным воздухом. Следом начались комнаты-страшилки. Мимо пролетали нарисованные на стенах светящимися красками монстры и чудовища. Тоннель закончился, и состав опять вошел в крутое пике вниз. До земли оставалось совсем немного, когда тележки, описав мертвую петлю, на бешеной скорости попали в воду. Отдыхающих обдало брызгами, чтобы остудить их разгоряченное воображение. И тут же паровозик взмыл вверх, чтобы набрать высоту и вновь порадовать пассажиров тоннелями и фигурами высшего пилотажа.
В общем, когда состав остановился на финише, большинство пассажиров было в состоянии прострации. У Андрея кишки в животе перемешались. «Да, – подумал он, – второй раз за день такие горки не осилить, мама была права».
После новозеландских развлечений забрали Мари с «почти горок» и пошли искупать свою вину перед ней с помощью мороженого. Машенька выбрала себе два рожка: пломбир и шоколадный, и, держа их в обеих руках, кусала по очереди то один, то другой, причмокивая от удовольствия. Анна выбрала апельсиновый и ореховый. Даже родители взяли по рожку и стояли в тенечке, наслаждаясь прохладой. Видя это пиршество, и Клаусу захотелось холодного сладенького, но надо было держать марку: сказал «нет», значит, нет.
– Сынок, может, все-таки тебе тоже купить? – участливо поинтересовалась мама.
– Нет, не хочу. – Клаус изобразил безразличную мину.
– Клаус, зря ты отказался, – стала подначивать Анна, – оно такое нежное, прохладное, в меру сладкое. Самое то в такую жару! Я вот сейчас свое доедаю, а потом за твое примусь.
– На здоровье! – напутствовал Клаус, причем в его голосе не слышалось ноток зависти или недовольства. – А вот от водицы бы не отказался.
