Она уже сидела за рулем, а в замке торчал ключ. Поспешно надавив кнопку стартера и воткнув передачу, Лиза выжала газ до упора.
Глава 23
Лизе очень хотелось раздавить Бондаренко, но тот успел отскочить в сторону – мимо промелькнуло его ошарашенное лицо. В зеркало она увидела, что немцы вскинули автоматы – но Бондаренко закричал и замахал руками, запрещая стрелять. Лиза лишь крепче вцепилась в огромную баранку руля.
Не сбавляя ходу, она гнала машину в сторону Байдарских Ворот. Тяжелый лимузин казался ей норовистым жеребцом, готовым сбросить с себя неопытную наездницу. На каждом повороте инерция несла «паккард» вперед, а не туда, куда уходила гудронированная полоса, и Лиза всякий раз, стиснув зубы, ждала, что теперь-то автомобиль непременно слетит с шоссе. Съехать бы на боковую дорогу, свернуть на проселок – а то, не дай бог, Бондаренко догонит или кто-нибудь обстреляет, – но она так разогналась, что пропускала все развилки или не рисковала резко тормозить, опасаясь перевернуть машину.
Поглощенной движением, ей некогда было следить за тем, как разворачивался над головой воздушный бой; а он шел далеко не так, как хотелось бы беглецам. Пилотов, вылетевших на охоту за десантом, поджидал неприятный сюрприз. Со стороны восходящего солнца, словно ястребы на цыплят, на них заходили стремительные германские истребители, безжалостно поливая кургузые «ишачки» кинжальным огнем. Один «ишачок», пробитый пулями, взорвался прямо в воздухе, обрушившись на землю дождем обломков. Другой, беспорядочно кувыркаясь, свалился в море. Еще один вошел в пике с протяжным воплем смертельно раненного существа. Поле боя явно оставалось за немцами – но тут в сражение вступил новый участник.
В небе над горами появился огромный самолет. Рядом с ним даже немецкие транспортники казались карликами, а от гула его восьми мощных моторов дрожала сама земля. Его чудовищные крылья сами по себе могли послужить аэродромом, под ними на массивных опорах крепились длинные лодки-обтекатели для колес, а по обоим концам каждой из них размещались не жалкие авиационные пушечки, а настоящие орудия, закрытые щитами, более пригодные для танка или даже эсминца. Над застекленной клеткой-кабиной в носу крылатого гиганта высовывались еще два ствола, установленные в поворотной башне наподобие корабельной. Он бесстрашно и неторопливо плыл по воздуху, весь ощетинившийся пушками и пулеметами, неуязвимый для вражеских истребителей – те же от его шквального огня загорались, как спички.
– «Пересвет»! – восторженно воскликнул Павел. – Я видел его в кинохронике!
«Пересвет»! Это о нем вчера говорил Евгений! Но не может ли быть так, что сам он сейчас сидит за штурвалом, ведя могучую машину в бой? Едва эта мысль посетила Лизу, она непроизвольно обернулась вслед самолету. Но тут же, опомнившись, вновь схватилась за руль, пока «паккард» не слетел с дороги.
– Это не бомбовоз, а какой-то воздушный дредноут! – комментировал Павел. – Сколько же там народа в экипаже? Человек двадцать, не меньше! К такому попробуй сунься!
Он был прав: немецкие истребители, не желая связываться с грозным противником, убрались прочь, и казалось, что «ишачки» под прикрытием могучего «Пересчета» могут безнаказанно добить оставшиеся транспортники, но по небу с сухим свистом промчалась быстрая тень, и роли вновь поменялись. Над одним из моторов бомбардировщика взвились языки пламени. Его стрелки во всю мочь палили вслед новому врагу, но остроносый самолет с широкими треугольными крыльями, под которыми были приделаны две толстые трубы вроде сосисок, с легкостью увернулся от их огня. Сделав петлю, он снова зашел на «Пересвет», спокойно расстреливая бомбардировщик, как неподвижную мишень.
Павел, разинув рот, смотрел на странный самолет во все глаза. Потом он вышел из ступора и завопил, не то в ужасе, не то в восхищении:
– Я знаю, что это такое! Это реактивный истребитель! Смотрите, Аркадий Аристархович! – дергал он профессора за рукав. – У него винтов нет! Мы все еще с поршневыми моторами возимся, а немцы уже реактивную тягу освоили!..
Огненная завеса вокруг «Пересвета» как будто бы уравнивала его шансы в борьбе с крохотным врагом. Но необыкновенная скорость и верткость реактивного самолета давали ему колоссальную фору над неповоротливым гигантом. Он словно опутывал бомбардировщик причудливой сетью петель и виражей, при всяком удобном случае всаживая в его бронированные бока еще одну-другую очередь. «Пересвет», завывая неповрежденными моторами, пытался уйти за перевал. Но когда к безвинтовому истребителю присоединился брат-близнец, стало ясно, что бомбовоз обречен. Дымом окутался еще один из его моторов, загорелся изрешеченный хвост, и под брюхом «Пересвета» повисли купола парашютов. Уцелевшие летчики покидали гибнущую машину. Бомбовоз, оставшись без управления, исчез за горами, и вскоре со стороны Яйлы долетел громовой удар, а затем над кромкой каменной стены встал столб черного дыма, грязным шлейфом растекаясь по синему небосводу.
Лиза прикусила губу, чтобы не разрыдаться. Почему ее надежды всякий раз оказываются разрушены самым неожиданным образом? У врагов в запасе находятся все новые и новые кунштюки, и сражаться с ними – все равно что играть против шулера, с неимоверной ловкостью достающего карты из рукава! Но хуже всего было незнание того, что сталось с летчиками, – и Лиза не смела себе признаться, что ее гложет тревога за одного из их числа. Успели ли они спуститься на землю? Или были расстреляны в воздухе страшными истребителями?
Уйдя в переживания, она почти машинально повернула руль, когда от шоссе в сторону моря плавно отделилась пыльная гравийка. Чуть ниже виднелись крыши какого-то поселка. Там-то и можно будет спрятаться, переждать до тех пор, пока десант не сбросят в море или переловят. Не станут же немцы обшаривать каждый дом? Но когда Лиза уже готова была поверить, что им наконец удалось улизнуть от Бондаренко, в моторе «паккарда» раздался страшный скрежет, машина дернулась и встала.
Выбравшись из машины, Лиза поспешно подняла тяжелую боковину капота, только сейчас обратив внимание на курившийся над мотором легкий дымок. Зрелище того, как барышня в сильно декольтированном бальном платье лезет в механические потроха лимузина, вероятно, вызвало бы у случайного наблюдателя лишь улыбку, но Лизе было не до смеха. Все то, чему ее учил про автомобили Боба, вылетело у нее из головы, оставалось лишь растерянно разглядывать детали, названий которых она не помнила, и тщетно ожидать какого-то наития, способного подсказать ей, в чем причина поломки и как ее устранить.
– Смотрите, Лиза! – заметил Павел, доказывая, что разбирается не только в машинах Тьюринга. – Тут все в масле!
После его слов Лиза сама убедилась, что вся внутренняя поверхность боковины густо залита маслом. А Павел уже указывал на рваную дыру в крыле машины рядом с фарой. Очевидно, одна из пуль все же попала в «паккард», пробив маслопровод, и все масло из него выхлестало на боковину капота и на нижнюю часть двигателя. Ну а что мотор без масла работать не станет, мог бы сообразить даже ребенок.
Захлопнув капот, Лиза объявила:
