Ни появление непрошеной пассажирки, ни ее предложение явно не привели матрону в восторг. Она возмутилась:
– Как же мы на Ялту проедем, пусик? Слышал, что Марья Архиповна говорила? Немцы уже в Кореизе!
– Что твоя Марья Архиповна знает! – досадливо ответил шофер, очевидно приходившийся ей супругом. – Ей-то кто об этом сказал?
– У нее муж в дорожной инспекции служит. Кому знать, как не ему! На Севастополь надо, на Севастополь! Там корабли, туда они не сунутся!
Лиза была вынуждена вмешаться в разговор, пока ее не увезли в Севастополь:
– Как раз там немцы и высадились – на дороге за Кошкой. Там вы на них точно наткнетесь.
– А вы откуда знаете?! – гневно осведомилась матрона, едва соизволив к ней обернуться.
Однако она тут же умолкла. Почти в том самом месте, где находился гараж Мустафы, на дороге под дождем суетилось несколько человек, наспех возводя баррикаду из железных кроватей, поломанных стульев, кусков штакетника и прочего хлама. Услышав шум мотора, они прекратили работу и обернулись к машине, выжидающе глядя на нее. Водитель в нерешительности подъезжал все ближе, понемногу сбавляя ход, пока не остановился почти вплотную к преграде.
– Сделай что-нибудь, что ты сидишь?! – заорала на него матрона. – Скажи им, чтобы разобрали все это! Мы же не немцы, пусть нас пропустят!
Но перед машиной уже стоял усатый, черноволосый парень, очень похожий на повзрослевшего Ахметку, которому он вполне мог приходиться братом. В руке он сжимал мясницкий топорик. Второй, вооруженный тесаком и такой же усатый, взялся за дверную ручку со стороны водителя.
– Вылезай машина! – приказал он с сильным татарским акцентом.
Никто из пассажиров не успел ни возмутиться, ни даже испугаться. Сзади раздался протяжный гудок, и в тот же миг мимо машины, едва не задев ее, пролетел грузовик с кузовом, набитым людьми. Не снижая хода, он снес хлипкую баррикаду, и шофер легковой машины, вывернув руль, устремился в пролом вслед за ним.
В этот момент дождь хлынул сильнее. Дворник, вяло елозивший туда-сюда, едва справлялся со струями воды, стекавшей по ветровому стеклу. Водитель, почти не видя дороги, старался не отрываться от грузовика, зад которого проступал темной массой сквозь пелену дождя. Может, так совпало, а может, люди боялись воздушных налетов и лишь сейчас решились тронуться в путь, но кроме водяных потоков шоссе мало-помалу затопил еще один поток – из автомобилей: больших и маленьких, легковых и грузовых, новых и совсем развалюх. С каждой минутой он сгущался, и из боковых проездов, улиц и проулков в него вливались новые ручьи, словно известие о немцах всех погнало прочь, подальше от тех мест, где стреляют и где тебе на голову может свалиться враг. Машины, заполонив всю ширину дороги, гудели, задевали друг за друга, мяли крылья, сцеплялись бамперами, и чем дальше, тем больше замедлялось движение.
Каждая верста этого пути давалась с боем: то навстречу по дороге, заставляя беженцев еще сильнее сгрудиться в кучу, вдруг пробирался, издавая злобные гудки, грузовик, полный вооруженных людей, то впереди вдруг возникала новая доморощенная застава, устроенная гражданами самого штатского вида, вооруженными какими-то допотопными берданками. Они пропускали машины по одной, заглядывая в каждую. Лиза напряглась; но их старший, засунув в машину голову и увидев внутри лишь цивильного шофера, ничуть не похожего на десантника или диверсанта, и трех женщин, махнул рукой: проезжайте! Потом возникло новое препятствие: на одном из крутых поворотов на боку лежал автобус, видно только что опрокинувшийся: машины впереди останавливались и из них к автобусу спешили люди, топча ногами рассыпавшиеся по мокрой дороге тюки и баулы. Шофер заколебался было, тоже притормозил, поглядывая на автобус, но матрона, замахнувшись кулаками, завизжала:
– Чего встал?! Езжай, езжай! – и шофер, втянув голову в плечи, направил машину в узкий проезд между длинным крупом автобуса и краем шоссе, прямо по разлетевшемуся по мостовой тряпью.
Машина подскочила, наехав на чемодан, раздавила хрустнувшего под колесом целлулоидного пупса, вырвалась на свободный участок дороги, но очень быстро уперлась в новую пробку. Лиза сквозь запотевшие стекла пыталась понять, где они проезжают. Кажется, остался позади Кореиз. Вползли в Мисхор, справа, за зеленью, показались купола Дюльбера, за ним начался парк Чаир. Здесь Лизе когда-то делал предложение влюбленный в нее инженер, друг Бобы, но она отказала ему, считая его некрасивым занудой…
Движение снова застопорилось. На этот раз причиной затора был большой «руссо-балт», который, выбиваясь из сил, катили на руках, вместе с шофером в пыльнике и крагах, и пассажиры – солидный господин и изящная дама в насквозь промокшем, прилипшем к ее телу дорожном костюме, упиравшаяся в заднюю стенку автомобиля маленькими руками в митенках. Лицо дамы опухло от слез, а ее спутник то и дело оборачивался и грозил кулаком в пространство, навстречу многоэтажному мату, которым крыли незадачливых путников из плетущихся следом машин, пытавшихся объехать заглохший лимузин. Еще одна застава… Ливадия… Кое-как дотащились до Ялты, и здесь, на набережной, поток встал намертво.
Глава 26
Над улицей висела пелена мороси, перемешанной с бензиновой гарью. То тут, то там слышались нетерпеливые гудки. Время от времени водители, поддавшись общему настрою, начинали сигналить все разом, а потом утомленно замолкали, и лишь в разных частях колонны три-четыре шофера продолжали ошалело жать на клаксон. Если бы проклятия имели хоть ничтожную силу, то градоначальник Дурново, ежеминутно поминаемый по матери за то, что так и не построил объездную дорогу, наверняка бы уже давно жарился в аду. Пробка скопилась нешуточная, и теперь уже можно было бы дойти пешком, однако Лиза не желала вылезать под дождь, да и спешить ей было совсем некуда.
– Ну вот, влипли! – шипела между тем матрона. – Говорила же я – надо было на Севастополь ехать!
– Так там, может, то же самое… – уныло возразил ее супруг. – Так я и знал – еще ночью надо было уезжать, сразу после того, как рвануло над морем. Были бы сейчас уже на Перекопе, заправились бы спокойно… А сейчас-то где бензин достанешь? Счастье еще, что я давеча полный бак залил. Авось до Джанкоя хватит. Ну надо же, в кои веки решили в Крым своим ходом – и тут на такое нарвались…
– И не говорите, Савелий Ефимович! – отозвалась с заднего сиденья молодая дама. – Приехали люди к морю, мирно отдыхают, а тут нате вам – воздушный бой, парашюты, взрывы в море! В Лигу Наций надо жаловаться, пусть найдут на этих немцев управу!
– Да может, никакие это и не немцы, – вдруг заявил шофер. – Кто их видел, немцев этих? Кто с ними говорил? Ну, спустились какие-то с неба, прилетели на неизвестных самолетах – а все сразу: «Немцы, немцы!» – как будто тем очень нужно с нами связываться! А это, может, англичане нам подгадили, чтобы с Германией рассорить. Им-то союзники позарез нужны, а то они сами из последних сил держатся…
– Какую ты чепуху городишь, пусик! – упрекнула его матрона. – А чью же подлодку, по-твоему, у берега обнаружили, если не немецкую? И трупы немцев на берегу. Утром же передавали!
