– Мира сама с севера, Сеннера здесь родилась, – ответил я. – Пожалуй, мне труднее всего.
Огард кивнул на ходу. Потом озабоченно сказал:
– Я лишь недавно вошёл в Совет рунных мастеров. Моя сфера ответственности – отношения с Тёмной Империей. Я посмотрел ваше досье и, признаться, был расстроен. Волшебник ваших способностей и отваги не должен рыться в старых фолиантах, зарабатывая гроши. Как вы отнесётесь к тому, что я назначу вас своим советником по Тёмной Империи? Вам будут платить десяток золотых в неделю, а работа не столь обременительна.
Я хорошо отнёсся. Я же ещё не выжил из ума.
– Был бы рад, – сказал я осторожно. – Вашей целью ведь не является уничтожение нашего народа? Народ не виноват.
– Мы всего лишь обеспокоены собственной безопасностью, – сказал Огард. – У нас нет никаких планов вторжения, только оборона.
– Но мне нравится рыться в старых книгах, – продолжал я. – Знаете… хочется найти какие-то забытые руны, которые позволят проучить повелителя!
– Разделяю ваше стремление, – сказал Огард. – И это тоже будет входить в ваши обязанности. Вы получите полный доступ к нашим библиотекам и хранилищам, Грисар.
Это было настолько хорошо, что даже не верилось.
– Буду счастлив помочь, – сказал я.
– Что ж, тогда считайте, что сегодня у вас началась новая работа, – весело сказал Огард. – И начнём мы её с натурфилософа Ирбрана. Вы же знакомы?
– То ещё знакомство… – вздохнул я. Вырубленный в скале коридор закончился, мы подошли к винтовой лестнице и стали подниматься. Огард шёл впереди и, явно специально, не спешил. – Сдуру обворовал его, меня обманул другой натурфилософ, Сект. Такое змеиное гнездо, ненавижу науку с тех пор… Да вы же читали, наверное?
– Читал, – согласился Огард. – Вы бы узнали Ирбрана?
– Разумеется.
– Считайте это первым заданием.
Я остановился. Огард тоже, он повернулся ко мне и терпеливо ждал.
– Вы схватили Ирбрана?
– Сам пришёл. И мне нужно будет ваше мнение о его словах.
Окон в помещении не было, и я не мог понять, где именно нахожусь. Комната, хоть и лишённая окон, была уютно обставлена, пол покрывали мягкие ковры, на стенах висели картины с умиротворяющими пейзажами – скорее хороший постоялый двор, чем тюрьма. Но у дверей стоял охранник, и когда мы с Огардом вошли, за нами защёлкнулся замок.
Господин натурфилософ Ирбран постарел.
Десять лет назад, при нашей встрече, он казался мне человеком немолодым, хотя ему было-то под сорок. Но выглядел Ирбран уже тогда скверно – невысокий, пузатый, лысеющий, с прищуренными близорукими глазками.
Сейчас ему было под пятьдесят, а мне пятьдесят семь, но, честное слово, – я сохранился лучше!
Единственное полезное, что принёс ему возраст, – Ирбран ссохся. Небольшое пузико он сохранил, но в целом выглядел тощим, как глист. Рост, похоже, ещё убавился. Волосы исчезли совсем. Глаза выцвели и скрылись за толстыми стёклами очков. Кожу покрывали пигментные пятна, а ещё она свисала складками, как у человека, набравшего нездоровый вес, а потом неправильно похудевшего.
– Господин Огард! – с энтузиазмом воскликнул Ирбран, вставая с кресла. На столе перед ним валялись листки бумаги с какими-то сумбурными набросками. – Я так рад вас видеть! Меня не выпускают гулять, знаете ли!
– Бережём ваше здоровье, – сухо ответил Огард.
Скрытые линзами глаза Ирбрана уставились на меня. Он протянул мне тощую руку.
– Очень, очень приятно познакомиться, профессор натурфилософии Ирбран…
Я оставил руки за спиной. Мне очень хотелось вмазать по этой старой физиономии. Несмотря на очки и древнее правило: «очкариков не бьют по лицу».
Может быть, пнуть его в пах?
– Это мой помощник, его имя не важно, – сказал Огард. – Я попрошу вас ещё раз повторить ваше предложение.
Мы уселись напротив Ирбрана. Тот снял и протёр очки, с любопытством посмотрел на меня снова, уселся.
– Хорошо. Хорошо, конечно же. Итак, я учёный, я много лет работал на Тёмного Властелина… мне нестерпимо стыдно, но в нашей Империи не отказываются от таких предложений, если хотят жить. Двадцать лет назад повелитель приказал создать для него особых солдат, совмещающих в себе тела и способности людей и животных. Поразительной смелости научная задача, надо признать! Я пытался подойти к вопросу с гуманной стороны, прививая добровольцам отдельные железы и части тела зверей, но возникало множество проблем, живые ткани отторгались… м-да. Большего успеха добился некто Сект, тоже натурфилософ… в каком-то смысле. Но он добавил к науке рунную магию, создавая не комбинированное существо, а единое. Понимаете? Совместить в одном теле человека и зверя. Очень любопытно! Но помимо этой смелой идеи, Сект ничего не придумал, практик из него был никакой, лишь замучил некоторое количество материала… поэтому повелитель передал его материалы мне…
Я сидел и думал, сколько же здесь правды, а сколько лжи. Мне было бы приятнее думать, что Сект, сделав своё открытие, даже не пытался претворить его в жизнь.
Но Сект утверждал, что не использовал магии, а я не мог представить, как возможно соединить человека и зверя одной лишь наукой. И он обмолвился про плач и страдания детей, с которыми экспериментировал. Убивал ли он? Колдовал ли? Оказался плохим практиком – или в нём проснулась совесть?
Все они бессердечные твари.
– Тут есть три ключевых момента, – продолжал Ирбран, всё более и более увлекаясь. – Материал должен быть юным, до момента полового созревания. Это касается и человеческого материала, и животного. Необходимы рунные ключи, сложные, но не очень ёмкие по времени, которые удерживают организмы вместе. И самое главное – человеческий материал должен иметь способности к магии. Тогда – всё возможно! Именно я убедился, что для успеха требуется ребёнок-маг. Совершенно случайно, когда один из экспериментов окончился удачей, я несколько лет не мог понять, в чём же дело…
– То есть вы говорите, что экспериментировали на детях-волшебниках? – холодно спросил Огард.
– Да. Совершенно верно. Это ужасно, но Тёмный Властелин не ведал жалости. В учебных заведениях для магов отбирали не самых талантливых детей, покупали их у родителей и передавали мне. Процесс был поставлен на поток, доктор Сект после некоторых событий тоже был привлечён к работе… и мы создали для Тёмного Властелина почти пять тысяч изменённых. Целая армия!
– В чём их ценность для Властелина?
– О! – Ирбран торжественно поднял руку. – Эти пять тысяч стоят миллиона обычных солдат! Они крепкие, выносливые, быстрые, сильные. Они легче противостоят магии, а многие и сами ею владеют. Они – верные, благодаря… тут, я смею заметить, всецело моя идея! Потом мы сможем это обсудить, но я вас уверяю: без полного контроля над изменёнными, без их любви, создавать таких солдат смертельно опасно.
