– А Сект? – спросил Огард.
– Полагаю, он более талантлив, – сказал я. – Но в нём было больше и человечности. Он сказал, что не выдержал детских рыданий. Боюсь только, что с тех пор доктор Сект стал глуховат. Или придумал хорошие затычки для ушей.
– То есть он сможет продолжить работу Ирбрана?
– К сожалению, да, – кивнул я. – Если есть подробные записи, её продолжит любой натурфилософ.
Огард вздохнул. Подошёл к окну. Сказал:
– Хороший сегодня день. Завтра начинается предзимье, похолодает. К концу недели выпадет снег. Зимой Тёмный Властелин не нападёт. Зима – наше время.
Я подошёл к нему. На мой взгляд, ничто не предвещало похолодания, но Огарду, конечно, виднее. Я внимательно осмотрел ту часть крепости, что была видна из окна, лёгкие дымки над городом, далёкую внешнюю стену и за ней бесконечную череду невысоких сопок. Был виден и самый краешек океана, Спокойный залив, на берегу которого когда-то и был заложен город Рунное Древо.
Вот океан выглядел иначе, чем летом. Вода набрала густой серый цвет, на горизонте море словно вскидывалось вверх – там нависал облачный вал, наползающий на берег.
– Зима, – согласился я. – Но вы же подготовитесь к обороне до весны? Без всяких изменённых? Я сам встану на городской стене. Лет десять уж наверное у меня найдётся.
– Последний год на границах то и дело происходят стычки, – сказал Огард. – Иногда дозоры исчезают бесследно. Месяц назад я с конным разъездом попал в засаду. Я был с двумя десятками опытных бойцов. На нас напали два существа. Одно походило на мальчика и волка одновременно, будто оборотень, застывший посередине превращения… Другое было словно лягушка с рогами и выстреливающим изо рта языком. К концу схватки она начала плеваться огненными шарами. Визжала от боли, сожгла себе рот, но продолжала выплёвывать огонь… Я остался один, все солдаты погибли. Мне эта схватка стоила года жизни.
Я молчал. Даже не оттого, что услышал, а потому что понял, к чему клонит Огард.
– Пять тысяч изменённых при таком раскладе – это сто тысяч наших солдат, – сказал Огард. – У нас армия – пять тысяч. Нам придётся поставить в строй всех взрослых мужчин – и потерять их. А ведь у Тёмного Властелина есть ещё свои рунные маги. Множество! И обычная армия – триста тысяч с резервистами, ему даже не придётся загонять в строй крестьян и мастеровых. Ещё он может нанять кочевников, южан… боюсь, что при хорошей плате даже Западные княжества выставят двадцать-тридцать тысяч опытных бойцов.
– Вы тоже можете нанять, – сказал я. – Северное Царство бедно людьми, но не деньгами.
– Нам уже отказали, – сообщил Огард. – Может быть, тысяч пять авантюристов и безумцев наберём. Никак не больше. Тёмный Властелин настоятельно рекомендовал не вмешиваться в его отношения с Севером.
– И все согласились? – не поверил я.
– Его письма принесли изменённые, умеющие летать. Они приземлялись рядом с князьями и вождями в тот момент, когда те были в одиночестве и беззащитны. Скалили клыки и вручали письма. Все поняли намёк, мастер Грисар.
Он помолчал.
– Да, одному из западных князей, самому осторожному, письмо вручил изменённый, вынырнувший из выгребной ямы. В самый интимный и ответственный момент, можно сказать. Он нежно придерживал князя за яйца, вручая ему хрустальный сосуд с письмом. Яму после этого вычерпали, изменённого не нашли, только вырытый в земле ход длиной в сотню шагов.
Я вспомнил светловолосого мальчика, который сегодня впервые оживил руну. Сглотнул, представляя себе, как доктор… ах, простите, уже профессор Ирбран занесёт над ним скальпель.
– Должен же быть иной выход, – сказал я.
Мы не произносили вслух того, что было понятно нам обоим. Без изменённых Север не выстоит.
– Хотелось бы, – вздохнул Огард. – Ума не приложу, почему Тёмный Повелитель на нас так взъелся. У нас же нейтралитет. Вы знаете, Грисар, кто стал править нами век назад? Город тут был давно, крепость была давно, руны здесь изучали веками, но сто лет назад Рунное Древо стало править Севером и заключило перемирие с Тёмной Империей. Кто это сделал?
– Не знаю.
– Мирарек Ридор. Одна из Шести Героев Великой войны.
– Они же все умерли в бою, – прошептал я.
Огард засмеялся.
– О нет. Не все. Но было решено сохранить легенду. И то, что мы её поддерживали, стало частью платы за наш нейтралитет.
– А кто ещё? – спросил я, чувствуя, как колотится сердце в груди.
– Сам Тёмный Властелин, конечно же, – ответил Огард. – Впрочем, тогда его звали Аксом Танри. Скучный, скромный, неприметный маг. Один из Шести Героев, восставших против развращённого и жестокого короля. Тот и впрямь был жесток и развращён; поверьте, наш гость Ирбран в сравнении с королём выглядит добрым сельским лекарем…
– Остальные? – спросил я.
– Они погибли, – коротко ответил Огард. – Извините, Грисар, что-то я разболтался. Вода жизни крепка, а наша жизнь коротка…
Он поставил недопитый стакан на подоконник.
– Должен быть выход, – упрямо повторил я. – Всегда есть выход.
– Полагаете? Разве что какое-нибудь чудо, – размышлял вслух Огард. – К примеру, заклинание немыслимой мощи, которое позволит победить целую армию… или убить Тёмного Властелина. Вы не знаете такого?
– Я его ищу уже семь лет, – твёрдо ответил я.
Огард вздохнул.
– Ищите быстрее, мой дорогой мастер Грисар. Через неделю соберётся Совет. И если иного пути не будет, профессор Ирбран получит свою лабораторию и… материал.
Мы стояли у окна, глядя друг другу в глаза. Взгляд Огарда оставался по-прежнему сочувственным, но теперь я увидел за этим сочувствием жёсткую и непреклонную волю.
– Поищу, – пообещал я. – А вы не спускайте глаз с Ирбрана. Я не уверен, что он пришёл, чтобы спасти свою шкуру и помочь вам. То есть насчёт шкуры – без сомнения, а вот насчёт помощи – сомнительно.
– Разумеется, – сказал Огард. – Поверьте, мастер Грисар, мы ни с кого и никогда не спускаем глаз.
Руна двадцать третья, Дагаз
Я вошёл в дом, нагруженный пакетами и сумками. На рынке я купил самой дорогой и вкусной рыбы, две дюжины свежих устриц – самых мелких и потому самых вкусных, в пекарне взял свежий хлеб и медовый торт с малиной (горсть малины составляла половину цены, ведь только магия позволяла сохранить в свежести до поздней осени вообще не растущую здесь ягоду).
– Папа!
Дочь, пробегавшая мимо, ткнулась в меня, обхватила руками и тут же унеслась по своим важным делам. Но через миг сообразила, что отец пришёл не пустым, и вернулась.
