На первом этаже я заглянул в спальню к дочери. Сеннера тихо спала, разбросавшись по кровати. Ночник – крошечная руна в стеклянном шарике-солнышке, горел над её головой.
Я прошёл к двери, помедлил и открыл её.
Огард стоял передо мной, терпеливо ожидая. На улице тихо, даже не переступая с ноги на ногу, ждали трое конных, держа под уздцы двух свободных лошадей. В лунном свете лицо Огарда было бледным и виноватым.
– Простите меня, Грисар, – сказал Огард.
– За что? – удивился я.
– Я хотел сделать вам приятное. И велел дать на дом ту книгу… – его взгляд скользнул по моим рукам. – Эту книгу. А библиотекарь написал жалобу и…
– Думаю, он тоже не ожидал последствий, – сказал я, вручая ему альманах. – Чей-то недосмотр, что она осталась легкодоступной.
Огард молчал.
– Мне надо идти с вами? – спросил я.
– Да.
– Я вернусь?
– Не знаю, – честно ответил Огард.
– Семья?
– С ними всё будет хорошо, – твёрдо сказал Огард. – Я гарантирую. Они под моей защитой, что бы ни случилось с вами.
Я кивнул.
– Они же не читали? – мимоходом поинтересовался рунный маг.
– Нет. К счастью, нет, – ответил я. Обернулся – Мира стояла за спиной, напряжённая и собранная. – Дорогая, мне надо будет уехать на время с мастером Огардом.
– На время? – уточнила Мира.
– Да. Всё в конечном итоге сводится к нему, к времени.
Я шагнул к ней, поцеловал. От жены ещё пахло сном и чуть-чуть – игристым вином. Сладкий, мирный запах…
– Ложитесь спать, – посоветовал я. – Может быть, я вас разбужу.
«А может быть, мы тебя никогда больше не увидим», – сказали её глаза.
Я едва заметно кивнул.
Мира пробежала взглядом по Огарду, по всадникам на дороге – и как-то обмякла. Не в наших силах было противиться опытным рунным магам. Там, на перевале, мои враги не ожидали нападения. Огард был готов ко всему, от него почти воняло сырым волшебством, готовым к вливанию в руны временем…
– Я буду тебя ждать. Мы будем ждать, – сказала Мира.
– Знаю, – ответил я и вышел за порог.
Пусть я никогда не стану настоящим наездником, но всё-таки подниматься в крепость верхом куда проще. Мне, конечно, выделили самую спокойную и старую лошадь, которую смогли найти, – чтобы не было искушения пришпорить скакуна и броситься в бегство. Но я и не собирался так поступать.
Так что я просто наслаждался короткой поездкой по ночному городу, мимо редких освещённых окон, мимо горящих на перекрёстках фонарей, мимо таверны, где негромко, по-северному сдержанно, веселился народ. Мы проезжали мимо, и вышедшие освежиться гуляки нестройными голосами зазывали нас присоединиться. Огард ответил что-то вежливое и умиротворяющее. Его спутники – молодые рунные маги, может быть, не слишком опытные, но полные «магической субстанции наполнения рун», подобрались и бдительно следили за выпивохами.
– Что там, в этой книге? – спросил Огард на полпути.
– А ты не знаешь? – удивился я.
– Нет. Знаю, что там есть запретные знания и тебя велено доставить… доставить в крепость.
– Почитай, книга уже у тебя, – ответил я. – Но я бы не стал.
– Почему?
– Если я объясню, это будет всё равно как если бы ты прочёл, – сказал я. – Ты хочешь, чтобы вся твоя жизнь перевернулась? Чтобы тебя вытащили из кровати, разлучили с женой и ребёнком, потащили в крепость – чтобы убить или навечно замуровать в казематах? Решай сам. Если тебе так интересны знания, то прочитай.
Огард негромко выругался.
– Я не хотел тебе зла! Я тобой восхищался! Я хотел тебя вытащить из прозябания!
– Вытащил, – коротко сказал я.
Огард сплюнул и замолчал. Обиделся. На самом деле он ведь и впрямь ничего плохого не хотел. Так всё совпало – он пришёл именно в тот момент, когда я попросил альманах, он пристыдил и унизил библиотекаря, не пожелавшего выдать книгу на дом, библиотекарь оказался достаточно зол и упрям, чтобы написать жалобу или донос… кому?
– Огард, к кому ты меня везёшь? – спросил я.
– К главе Совета рунных мастеров, – ответил маг и больше не проронил ни слова.
Я тоже ничего больше не спрашивал. Я думал.
Рунный Дворец – не самое большое здание в крепости, но самое высокое. И меня, к сожалению, вели на самые верхние этажи. Я бы использовал руну Эваз, но мне строжайшим образом посоветовали не применять волшебство. Спутники Огарда нас во дворце оставили, но вместо них сопровождали четверо рунных магов средних лет. К тому же, эти маги были вооружены. У двоих висели на поясах короткие палаши, у их товарищей – мечи-«кошкодёры» для ближнего боя.
Опасная смесь – мечник-волшебник. Я не сомневался, что и на клинках нанесены какие-нибудь серьёзные руны.
Где-то на полпути, увидев кресло поудобнее, я остановился и поднял руку.
– Стоп! Имейте совесть, мастера. Мне тяжело! Понимаете? У меня колено не гнётся!
Совесть они имели, и я получил пять минут передышки, которые потратил сидя в кресле и массируя коленку. И даже выпил глоток ячменной воды из фляги Огарда.
– Он не преступник и не враг, – хмуро сказал Огард охранникам. – Возможно, он выйдет отсюда как полноправный член Совета рунных мастеров.
На охранников это впечатления не произвело. Наверное, они повидали всяких членов Совета рунных мастеров – и тех, кто выходил из здания разжалованным, и тех, кого они выволакивали за ноги.
Но всё же я передохнул и в зал Совета вошёл чуть бодрее, чем рассчитывал. К моему удивлению, все – и Огард и охранники – остались за порогом. Двери закрылись, и я остановился в помещении, бывшем святая святых Рунного Древа.
Как интересно тут всё было!
В центре круглого зала росло дерево. Именно росло, настоящее, живое – огромный, метров десяти высотой ясень, раскинувший ветви во все стороны, протянувшийся вершиной к стеклянному потолку. Он был одновременно диким древом и искусным творением садовника, скорее воплощением природы, чем её частью. Несколько рунных огней сияли над ним, заливая его тёплым солнечным светом. Только они и разгоняли мрак, выхватывая из темноты ясень, но всё остальное тонуло в полутьме. Я не считал, но был твёрдо уверен, что у ясеня двадцать четыре ветви – по числу рун футарка.
Вокруг ясеня кольцом стоял стол. За ним легко уместилось бы и три десятка человек, но я опять же знал, что стульев двадцать четыре.
Стены зала были покрыты гладко отполированным камнем – я узнал и гранит, и мрамор, но бо́льшая часть оказалась мне незнакома. Наверное, здесь тоже двадцать четыре сорта камня, и каждый так или иначе означает одну из рун. Маги прошлого были склонны к символизму. Вот окон, за которыми светились редкие огни города, темнел океан и блестели звёзды – их точно было двадцать четыре…
