Город должен был выстоять.
Я шёл по улице – не ковылял, а именно шёл, быстрой упругой походкой. Чужое отобранное здоровье бурлило во мне.
Побежал я, лишь когда увидел, что мой дом горит.
Мира стояла у калитки, смотрела в огонь и не шевелилась. Рядом, держась за ограду, стоял Огард – сгорбленный, поникший.
– Мира! – закричал я, подбегая. – Мира, где Сен?
Первым обернулся Огард – и опустил голову. Мне показалось, что я увидел в его лице стыд.
А потом повернулась Мира. И я замедлил шаг, подходя к жене, которая постарела лет на десять.
Превратилась из немолодой женщины – в старую.
– Где Сен? – спросил я тихо. И снова закричал, перекрывая гул пламени и треск сгорающих досок. – Где наша дочь?
– Я не удержала… – прошептала Мира. В глазах у неё были ужас и тоска, смешанные воедино. – Её вырвало из моих рук… Надо было влить ещё время, надо было влить всё моё время, но я испугалась…
Она вдруг закричала в голос:
– Я испугалась, Грис! Я её выпустила! Я её предала!
– Труба? – спросил я. – Труба из света?
Мира торопливо закивала, в её взгляде появилась надежда.
– Ты не смогла бы удержать, – сказал я. – Это была магия главы Совета рунных мастеров. Сеннера жива, а ты бы не справилась, не кляни себя попусту. Я только не знаю, куда её унесло.
Мира снова обмякла. Сказала:
– Мы не спали. Я разбудила Сеннеру, я сказала, что нам, наверное, придётся уехать. Очень быстро. Мы даже собрали вещи. Я надеялась, что ты придёшь. Потом Сеннера начала волноваться. Сказала, что слышит твой голос, что у неё кружится голова… и появился свет, и стал её затягивать… я строила руны, я пыталась её закрыть, но она исчезла… я мало отдала…
– Ты не смогла бы найти столько времени, чтобы её защитить, – сказал я. Внутри у меня были тьма, огонь и пустота. Как и снаружи, где горел наш дом. – Мы её найдём, Мира.
Повернувшись к магу, я спросил:
– Что ты здесь делаешь?
– Я пришёл, чтобы спасти твою семью, – сказал Огард. – Я понял, что… я решил отправить их на запад, пока ещё можно опередить снег. А в результате лишь спас твою жену. Это сотворил Ирбран?
Рунный маг с тоской кивнул на крепость. Удивительно, что он оставался здесь, а не бежал сражаться.
Потом я увидел, что Огард опирается лишь на одну ногу, а вторая изломана, изжёвана, покрыта кровью. Рунный маг стоял лишь благодаря рунам, убравшим боль и остановившим кровотечение. Но если он не поторопится к лекарю, то вряд ли сможет когда-нибудь опереться на эту ногу.
– Это Ирбран, – подтвердил я его опасения. – Он пришёл не затем, чтобы сдаться или помочь. Он вёл с собой изменённых. Тот, кому они подчиняются, должен быть рядом, их нельзя посылать в дальний поход одних.
Тварь, которая чуть не убила Огарда, лежала в огороде. Зеленовато-бурая скользкая масса, из которой торчали окровавленные, разорванные жилы и кости.
– Лягушка-огнеплюй, – сказал Огард. – Мне на них везёт.
– Вас провели, северянин. И ты мне не помог.
– Когда я пришёл, твою дочь уже забрали, – сказал Огард. – Это тоже Ирбран?
– Это Мирарек, – сказал я.
Огард молчал.
– Ты знал, – сказал я. – Ты знал, что она не умерла.
– Есть вещи, о которых знаешь, но не говоришь, – глухо сказал Огард. – Мы – маленькая страна. Нам нужна защита.
– Куда она отправила мою дочь?
– Я не знаю, Грисар, – голос Огарда стал совсем слабым. – Но она не стала бы убивать ребёнка.
– Мира, мы уходим, – сказал я жене. – Прямо сейчас. Если какие-то вещи уцелели – бери и уходим.
Мира опустила глаза на большой саквояж, стоящий у её ног. Упала на колени, обняла саквояж и стала рыдать, доставая оттуда какие-то тряпки. Я узнал одежду дочери, книжку, которую она читала вечером. Они собирали эти вещи вместе…
– Грисар, что с главой Совета? – спросил Огард.
– Я вас всех ненавижу, – ответил я.
– Что с Мирарек?
– Она сдохла, – честно сказал я.
– Грисар! – закричал Огард. – Старая сволочь, я же спас твою жену!
Я со всей силы ударил мага в челюсть. Огард упал, раскинув руки и не шевелясь.
– Мы уходим, – сказал я Мире.
Мира непонимающе смотрела на меня. Потом спросила:
– Грис, почему ты сказал, что я…
– Я не о тебе, Мира. Советом рунных мастеров руководила Мирарек. Та, в честь которой тебя назвали. Подруга повелителя. Она бессмертна, как и Тёмный Властелин. Они умеют забирать чужое время. Они вместе это придумали.
Мира всхлипнула.
Подошла, провела рукой по моему лицу.
– Ты постарел…
– Я высосал жизнь из людей и изменённых. Иначе бы умер. Но пришлось заплатить временем.
– А… – понимающе сказала Мира. – А я… сильно?
– Сильно, – не стал я врать. – Идём, Мира.
Мира стояла, покачиваясь и глядя на Огарда. Сказала:
– Он меня спас… я была в истерике и не смогла бы защищаться. Он убил эту тварь…
Наш горящий дом будто вздохнул печально – и осел, разбрасывая искры и пепел. Крики и шум боя вокруг почти стихли; видимо, изменённых добили. Только запоздало и суматошно начал звонить пожарный колокол в крепости.
– Они все виноваты, – сказал я, глядя на Огарда. – Они знали, кто их предводитель. Не могли не знать. Но делали вид, что не понимают. Так им было проще. Пошли, пошли, Мира.
– Где наша дочь?
– На западе. На востоке. На юге. Я не знаю. Даже представить не могу, что это было за волшебство. Но я знаю, кто ответит.
– Тёмный Властелин? – сказала Мира очень спокойно.
– Да.
– А он захочет?
– Ему придётся.
Мира оглянулась вокруг. Подобрала волосы, скрутила их в пучок. Посмотрела на меня.
– У нас немного времени, Грис.
– Нам придётся его добыть, – ответил я. – Но вначале уйти.
Мира кивнула и сказала:
– Как ты думаешь, конюшни торговцев уцелели?
Нам повезло в том, что на город напали лишь изменённые. Будь среди них солдаты или маги Тёмной Империи – мы бы вызвали подозрение, несмотря на прожитые тут семь лет.
Но все уже знали, что злодеями оказались нечеловеческие твари. Люди всматривались и вслушивались в темноту, выискивая их, а двое бредущих по улице стариков подозрения не вызывали.
В конюшнях торговцев была охрана, но усыпить её рунами стоило совсем немного времени. Лошади волновались и бились в стойлах; может быть, они чуяли запах крови и гари, может быть, излишек магии вокруг. Можно было успокоить их рунами, но я просто вывел пару упряжных лошадей, и на воздухе они успокоились сами. Мы запрягли их в лёгкую повозку, приспособленную для зимних поездок, и на рассвете выехали из города через западные ворота. Как ни странно, но их не закрыли и нам не задали ни единого вопроса. Может быть, охранников, задумчиво глядящих нам вслед, обуревала та же самая мысль – не пора ли покинуть Рунное Древо?
