То, что нам казалось чудовищным и жутким, внезапно превратилось в часть повседневной жизни. Десять лет назад мы думали, что бежим от кошмара, в который погружается Тёмная Империя. А оказалось, что кошмар мы унесли с собой.
Обоз направился к рынку, а мы вышли на бульваре Юности и Чести, который раньше назывался одновременно и проще, и помпезнее: улицей Первого Героя. Уинварда всегда называли Первым из уважения к его юности, дальше шли Вторая и Третья Героини, Фреда и Мирарек, потом уже ничем не примечательный Танри, любвеобильный Реджар и старичок Сигну.
Забавно, я никогда раньше не задумывался о причинах такой последовательности. Ну ладно, Уинвард был юн, но ведь как раз юность не верит в смерть и склонна к безрассудству. Героизм женщин всегда вызывает уважение; видимо, поэтому они заслужили второй и третий номера в порядке перечисления? А Танри – если забыть о том, кто он, чем удостоился четвёртого места? Хорошо, допустим, что своей скромностью… посмеёмся вполголоса и допустим. Ну а пылкий Реджар, считавший себя то мужчиной, то женщиной? Почему он идёт раньше Сигну? Потому что Сигну был стариком, ему было под семьдесят? Неужели считается, что старику легче идти на смерть? Мол, прожил жизнь, пора бы и умереть красиво?
Я вот ничуть не стремился в могилу. Может быть, потому, что на самом деле мне, страшно сказать, – всего двадцать пять? Мире двадцать семь, а мне двадцать пять – да мы же юнцы в старых согбенных телах! И пусть эти тела навязывают мыслям свой возраст, меняют что-то в том, как текут мысли, но мне двадцать пять и точка!
Под мелкой зимней моросью, от которой одежда становилась тяжёлой и влажной, мы прошли по бульвару, с любопытством разглядывая, что изменилось. На самом деле, кроме высаженных деревьев, кажется – лип, улица осталась прежней. Те же каменные добротные дома в два-три этажа, те же мощёные тротуары. У нас были приятели, живущие в клубе Уинварда, мы к ним порой заходили, и улицу эту помнили.
Я нёс саквояж, в который две недели назад Мира вместе с Сен сложили деньги, ценности и самую малость одежды. От своей одежды мы избавились, даже плащи на нас теперь были другие, фасона восточных провинций, из тонкой верблюжьей шерсти. Незачем было наводить любопытных на мысль о том, откуда мы приехали. А вот вещи Сеннеры все остались. Выложить их – означало признать, что дочь мы в ближайшие годы не найдём.
– Думаю, у нас день или два, – сказала Мира. – Может быть, три.
– Да, – согласился я.
Вряд ли нас ищут в столице, вряд ли ожидают такой наглости – явиться под нос к Тёмному Властелину. Но регуляторы проверяют каждого мага. Хлипкая легенда, которую мы придумали вместе, затрещит по швам при первой же проверке.
Но если мы не справимся за пару дней, то не справимся никогда. У меня при ходьбе начинало тяжело ныть за грудиной, приходилось останавливаться и пережидать, пока сердце отпустит. Я мог подлечиться, обычными рунами или чьим-то здоровьем, незаметно вытянув немного. Но это стоило бы мне времени, и изношенное тело через несколько дней начало бы сбоить ещё сильнее.
Время. Я всегда думал, что умею его беречь и ценить. Оказывается – нет.
Мы подошли к клубу, когда короткий зимний день начал клониться к закату. На бульваре зажгли газовые фонари, причём без всяких фонарщиков, мы как раз шли мимо одного, когда начал шипеть газ, потом блеснула искра и фонарь засветился. Наверное, какая-то новая выдумка натурфилософов. Не все же они заняты тем, что совмещают детей с животными.
Клуб Уинварда выглядел почти как наш прежний. Все шесть клубов изначально были королевскими дворцами, в каком-то любил жить сам король, в другом обитала официальная супруга, к которой король порой наведывался, в третьем – королевские отпрыски, четвёртый служил для официальных приёмов, пятый – для неофициальных развлечений, шестой… да тоже для чего-то требовался. Тёмный Властелин выстроил для себя замок на вершине горы рядом со столицей, а все городские дворцы пожертвовал магам. Разумеется, это весьма способствовало его популярности среди знатоков рун.
Мы подошли к дверям, я протянул руку, но Мира меня опередила, сама коснулась дверной ручки. Поморщилась.
– Что? – удивился я.
– Минута, – пояснила Мира.
Десять лет назад двери клубов снимали за вход секунду жизни. Что ж, цены растут всегда и на всё.
Мы прошли в большой светлый вестибюль. Несколько рунных светильников ярко пылали под потолком. Хоть это не изменилось, газовыми фонарями маги брезговали.
Навстречу вышел привратник – в яркой ливрее оранжево-голубых тонов, с привычно-вежливым холёным лицом. Боюсь, мы выглядели простовато по сравнению с ним, но зато не столь походили на попугаев.
– Позвольте вашу одежду, господин и госпожа…
Мира позволила снять свой плащ, я тоже повернулся к привратнику боком – так, чтобы тот увидел пустой рукав, и подождал, пока тот поможет.
– Я отдам плащи в сушку, – вежливо сказал привратник. – Что желают наши гости? Проводить вас в ресторан? Или вы желаете посетить библиотеку?
Я бы не отказался сейчас ни от того ни от другого. Но не сразу.
– Мы из восточных провинций, – сказал я. Возраст и дорога сделала черты наших лиц такими, что можно было назваться кем угодно, кроме разве что чернокожих южан. – Право приюта.
Привратник сдержанно кивнул. Сказал:
– Давно уже никто не вспоминал о праве приюта.
– Если оно не действует… – начала Мира.
– О нет. Всё, что было обещано век назад, действует и поныне, – торжественно сказал привратник. – Я имею честь провести вас в вашу комнату…
Право приюта было заявлено Тёмным Властелином сразу после Войны. Любой рунный маг из любого конца света мог приехать в любой клуб рунных магов и поселиться там на неделю, бесплатно получив скромное жилище и питание. Это был очень разумный ход, поскольку жилось тогда всем несладко, а подчёркнутое гостеприимство и открытость быстро завоевали симпатию рунных магов. Кто-то, пожив недельку, а то и месяц-другой (переходить из клуба в клуб не возбранялось), оставался в Тёмной Империи. Кто-то уезжал, но уже совсем с другим отношением.
Десять лет назад правом приюта ещё порой пользовались. Сейчас, оказывается, оно вышло из моды.
И всё же мы решили им воспользоваться. По традиции приехавших погостить магов не беспокоили, даже регуляторы первые дни к ним не заглядывали.
Да и денег у нас было немного.
Привратник вначале направился к лестнице, но потом передумал и длинным коридором провёл к небольшой комнате на первом этаже. Видимо, решил, что мы можем рассыпаться по дороге.
– Есть две хорошие гостевые комнаты на четвёртом этаже, – пояснил он. – Но возможно, вас устроит комната чуть проще на первом.
– Нас устроит, – сказал я, оглядываясь. Комната была вполне приличной. И кровать достаточно широкая для двоих, и умывальник есть.
Привратник бросил мимолётный взгляд на мою культю. Сказал:
