– Слева подсекай!
Жанка подсекала, выкидывая вперед импровизированное лассо из моего шелкового шарфа, который я сдуру забыла вчера на вешалке.
– Ква! – отвечал им Святозар. – Ква-ква!
Охота велась именно на лягуха, и, судя по плачевному состоянию моего дорогущего (от HERMES, на всякий случай) аксессуара, велась довольно долго.
Островком спокойствия в море житейских неурядиц выглядел рыжеволосый парень, которого я уже видела вчера на пустыре. Незнакомец сидел за моим письменным столом и вдохновенно щелкал по клавишам моего же компьютера.
Я разозлилась. Тем более что внимания на меня захватчик чужой собственности не обратил. Он был погружен в работу, а внешние звуки, видимо, отсекали огромные наушники. Надо будет себе такие же прикупить.
– Что за балаган? – строго прокричала я.
Ответа не последовало. Вместо этого некто когтистый спланировал мне на голову с люстры, жесткое крыло мазнуло меня по лицу. Я заорала, роняя сумку и осела на пол.
– Дашка! – меня кто-то тормошил за плечи. – Дашка, приди в себя. Ну что ты как маленькая.
– Кузнецова. Ты только не умирай!
– Бамбина, что с тобой?
– Ква!
Зубы стукнулись о край стакана.
Ну хоть кто-то из моих идиотов догадался мне воды принести.
Я открыла глаза. Ко мне склонялся рыжеволосый парень, именно он держал стакан. Вода была вкусной.
– Ты кто?
– Коллахан. Я леприкон и мое имя на родном языке обозначает – «яркоголовый».
– Это многое объясняет…
– Но вы можете меня звать, например, Коля.
Я хмыкнула и вздрогнула, почувствовав когтистое прикосновение к шее.
– Ну-ка отпустить тетю Дашу!
Жанка протянула руку мне за спину и вытащила оттуда трепещущую тушку.
– Сидеть на попе ровно!
Я никогда раньше не видела маленьких рухов. Тот, который сейчас послушно сел прямо на ковролин между креслом для посетителей и стеллажом, был именно рухом и именно маленьким.
Существо уютно закуталось в серые крылья и уставилось на меня желтыми плошками глаз.
Жанка метнулась куда-то в сторону, зашебуршала там, забормотала ругательства, впрочем, вполне укладывающиеся в словарь нормативной лексики. И через полминуты на полу сидело уже два маленьких руха, на мой взгляд – абсолютно идентичных.
– Это Салтан, – уверенно показала Жанка на правого от меня. – А это – Гвидон.
«И все сказки Пушкина», – подумала я и так же мысленно закатила глаза. Жанина Геннадиевна Арбузова со второго класса любила творчество «солнца русской поэзии».
– А это ваша крестная – тетя Даша.
– Фея-крестная? – уточнил Салтан.
Он потихоньку оборачивался, его пушистое тельце шло волнами, пропадали перья, зубастый клюв видоизменялся, превращаясь в довольно милый ротик, глаза темнели. В человеческой ипостаси Жанкины детишки выглядели как очень симпатичные мальчишки – темноволосые и кудрявые, с правильными чертами лица и темно-карими умными глазками. Гвидон, видимо, чтоб ни в чем не отставать от брата, тоже обернулся.
– Я не фея, – улыбнулась я жанкиным сыновьям. – Но…
Договорить мне не дали.
– Попался! – заорал коварный Пак из-под стола.
Затем до нас донесся звук смачного поцелуя, и столешница покачнулась, выпуская наружу Святозара. Такого, каким я его помнила: двухметрового детину в косоворотке и лаптях, с гуслями за спиной.
Добрый молодец брезгливо отплевывался и сыпал аутентичными ругательствами.
– А я говорил, они от поцелуя должны превращаться, – устало сообщил Пак, выползая с другой стороны стола. – А вы мне не верили.
Джоконда с Жанкой синхронно достали кошельки. О боги! У меня тут кроме сумасшедшего дома еще и тотализатор.
– Срамота, – бормотал Святозар. – Срамотища…
– А ведь если проанализировать весь пласт народного творчества, – Пак метался по кабинету, распихивая по тайникам нажитое непосильным трудом, – и подойти к эксперименту со всей ответственностью, нам надо его еще раз поцеловать. Потому что сдается мне, что обратное превращение работает аналогично.
Святозар попытался спрятаться за меня, я подняла руку:
– Балаган на сегодня заканчивается, всем спасибо. Если кто-то еще раз попробует обидеть нашего гостя…
Джоконда пожала плечами и вернулась к своему рабочему месту:
– Бамбина, я тебе на почту договор скинула. Посмотришь?
Жанка уселась в кресло для посетителей, предварительно цыкнув на притихшее потомство.
– Даша, я, в принципе, по делу к тебе пришла.
– Дарья Ивановна, уделите мне пару минут для разговора.
Это лепрекон Коля тоже обозначил свои намерения.
Как обычно, все происходило одновременно, не позволяя мне и на мгновение задуматься. Ну что, Дарья Ивановна, давай, разруливай ситуацию.
– Значит так, – я кивнула Жанке. – Ты сделай себе кофе и подожди немножечко. Там журналы какие-то специально для посетителей лежат. Пак, отлипни от Святозара и прогуляйся с моими крестниками. На второй этаж их отведи, в тренажерный зал, поиграй во что-нибудь. Камин не зажигать, воду не откручивать, цветы в оранжерее не выкорчевывать. Все понял? Выполняй!
Пикси залихватски отдал честь и помчался в коридор, за ним синхронно топотали крошечные жанкины рухи.
– Дальше, – я обошла свой письменный стол и опустилась в офисное кресло. – Святозар, у тебя сейчас какие планы?
– Осмотреться, то да се, – лягух степенно повел рукой в сторону.
– Прекрасно, – я повернулась к сирене. – Джоконда, не в службу, а в дружбу, бери Святозара, погуляй с ним по городу, в кафешку какую-нибудь зайдите. Ну, придумаешь, что ему показать.
Я протянула девушке банковскую карту, расходы потом попытаюсь списать как представительские.
Джоконда сдернула с вешалки свою невесомую шубку.
– Только пусть пообещает с поцелуями не приставать, – нахмурился лягух.
– Не буду… тоже мне, мечтатель…
– А еще…
– Никогда, – заверила Джоконда. – Ни за что и ни в жизнь… Кстати, в торговом Пассаже сегодня скидки. Ты как к скидкам относишься?
– А кого скидывают? – заинтересовался Святозар. – И откуда? Ежели со скалы какой… Так не было у нас в округе скал, равнина потому что.
– Эх ты, существо, – журчала Джоконда, мне слышались в ее голосе фирменные сиренины обертоны. – Пойдем уже, по дороге объясню. Приоденем тебя заодно, пока ты в лаптях ноги не отморозил. А вот этот вот инструмент… Гусли, говоришь? Он тебе нужен? Не вообще, а в данный момент? Он какое-то сакральное значение имеет? Артефакт?
