Джоконда вызвала нам такси. Бегать по сугробам в туфельках и тонком шелковом платье я и сама не хотела. Сирена сказала, что обязана нас проводить, лепрекон Коля остался в больнице, чтоб проследить за выпиской и собрать мои вещи. Мы погрузились в жарко натопленный салон машины, Джоконда, сверившись с приглашениями, продиктовала адрес, и мы покинули двор главной городской больницы. По дороге мы молчали, мне было грустно, Джоконда тоже время от времени шмыгала носом, Пак, устроившись на моем плече, подремывал, а Святозар, втиснувшийся на пассажирское сидение всеми своими двумя метрами роста, изогнув шею, с любопытством смотрел в окно.
– Анну и Господина Зимы подготовили?
– Да, там все в порядке, – ответил Пак. – Господин Зимы оставил толковые распоряжения. Их похоронят на городском кладбище.
Всхлипывания Джоконды стали громче:
– Мне так ее жалко, бамбина. Такая любовь, и так все закончилось…
– Ничего не закончилось, – перебил ее Пак. – Все только начинается. Она же тебе сказала…
Пикси запнулся, фыркнул и укусил меня за ухо, видимо от избытка чувств.
Я чертыхнулась, сгоняя нюхача с насеста.
– Поганый у тебя, Дашка, язык. В Фейриленде я бы уже изумруды с пола подбирал, – сообщил Пак, путаясь в святозаровой русой шевелюре. – А тебе бы постричься, исконник, сколько еще будешь хиппи изображать?
Святозар пожал пудовыми плечищами:
– От Джоконды пока указаний не поступало. А она у меня… энтот… – он по-медвежьи заворочался в кресле, оборачиваясь к сирене. – Имиджмейкер? Я правильно слово запомнил?
Девушка прыснула сквозь слезы и кивнула:
– Правильно. Кстати, я на второе число тебя в салон записала. Раньше никак не получается – он популярный очень, клиентов тьма. Так что на второе января ничего себе не планируй.
– Воот!
Святозар заворочался обратно.
Водитель на наши переговоры реагировал мало. Пак перед выходом щедро посыпался гламором, а что касается остальных – за время работы таксист встречает такое количество странных людей, что мы нисколько не разрушали его картину мира.
– Цирк? – Я удивленно приподняла брови, когда мы подъехали к месту назначения.
– Почему бы и нет, – ответила Джоконда, – большое помещение. Кстати, я из машины выходить не буду. Там вроде дождь со снегом пошел. Я намокнуть боюсь, мне сейчас оборачиваться никак нельзя.
– Куда теперь направляешься?
– В офис вернусь. Жанка страдала, что Святозар на работу не является, подменю его, если надо.
Вышедший из машины лягух склонился у задней дверцы и поцеловал руку девушке:
– Спасибо, красавица, век твоей доброты не забуду.
Джоконда мило покраснела и подвинулась, выпуская меня наружу.
Платье было объемным. Поэтому сначала на воле оказалась многослойная юбка, сирена подтолкнула меня в спину, Святозар потянул за плечи, я охнула и оказалась на мокром и скользком асфальте.
– Быстрее, пока тебе прическу не намочило, – скомандовал лягух, подхватывая меня на руки. – Пак, не отставай!
– Какая там еще прическа, – ворчал Пак, изо всех сил работая крыльями. – Вот увидишь, наша с тобой дама там полной замарашкой окажется. Фейки, небось по два дня в молочных ваннах отмокали перед банкетом, небось еще с позавчера парикмахеров мучали. А наша вон – два раза щеткой махнула – и все.
– За волосы нашей Дашки любая из твоих дам на помочах удавится, – отвечал лягух.
Нес он меня, к слову, совсем без усилий. Я, конечно, была далека от своей идеальной формы – шара, которой могла похвастаться еще полгода назад, но и пушинкой тоже не была. А Святозар ничего, справлялся. Даже дыхания не сбил.
Кометой мы пронеслись с парковки ко входу под объемным плексигласовым козырьком.
Лягух убедился, что под ногами у нас не ледяная мокрая корка, а ковровая дорожка и осторожно опустил меня вниз.
– Кажись, успели, – он придирчиво оглядел меня со всех сторон, смахнул с волос невидимые мне ледяные капельки.
– Пошли мстить, дева-птица.
Проблемы поджидали нас сразу за атласными лентами холла. Я сунула охраннику пригласительные и уже вознамерилась продолжить свое эпохальное шествие на праздник, туда, где стайками экзотичных бабочек кружились танцовщицы, звучала музыка, и рекой лились слабо и сильноалкогольные напитки.
– Пройдемте в сторону, – преградил мне путь охранник, – вот сюда, чтоб не мешать входящим.
– В чем дело? – Пак решил хорохориться за всех, поэтому начал выдавать истерику заранее. – Вы вообще себе представляете, с кем говорите?
Святозар, изогнувшись и напряженно шевеля губами, вполголоса читал, что написано на бейдже блюстителя порядка.
Охранник, судя по кошачьим зрачкам и повадкам оборотень, обвел нас усталым взглядом и обратился ко мне, видимо выбрав самого адекватного собеседника:
– Ваши спутники, леди Сирин, не смогут вас сопроводить.
– Почему? – я беспомощно улыбнулась.
Пикси с лягухом поддерживали во мне именно тот градус безумия, который сейчас мне был необходим.
– С вами приглашен только один кавалер, к тому же… В приглашениях четко прописан дресс-код, – охранник тоже улыбнулся, было заметно, что удовольствия от нашего унижения он не получает. – Дамы в бальных платьях, мужчины…
Я взяла из рук оборотня приглашение. Бла… бла… бла… Темный костюм и бабочка… Да уж, о костюмах для кавалеров я как-то не подумала.
Я посмотрела на Святозара. Под расстегнутым бушлатом угадывался мягкий шерстяной свитер, пусть дорогой и из последней коллекции (во вкусах Джоконды я не сомневалась), но свитер. Черт, ну что ж я такая растяпа?
Святозар, дочитав бейджик, склонился к моему плечу.
– Ну так здесь-то все решаемо, вроде.
Лягух ласково посмотрел на оборотня:
– Вот у нас дама в бальном платье, – он взял меня за руку и легонько закружил, отчего зеленые шелковые юбки разлетелись колоколом. – Сопровождающий в черном костюме, – Святозар отпустил меня и неглубоко поклонился. – И не просто так, а с бабочкой.
Пак, пойманный огромной ладонью, охнул и расправил крылья, лягух приложил его к груди, демонстрируя окружающим «бабочку».
– Надеюсь, теперь мы вашему дресс-коду соответствуем?
Охранник попятился:
– Добро пожаловать, леди Сирин с кавалером.
Я оперлась на локоть Святозара, стараясь не хихикать.
– Хвали, – велел лягух. – Здорово я все порешал?
– Молодец!
– А чего здесь так зверями пахнет?
– Цирк потому что, – меланхолично ответил Пак, запрокинув голову вверх. – Изображать галстук-бабочку ему, кажется, не нравилось. – Думаю, животных никуда отсюда не вывозили. А Энский цирк, между прочим, славится этими…
