Альв пробормотал что-то нечленораздельное и щелкнул пальцами. Пень под ним ожил, заворочался и выпустил на пол вокруг себя длинные жгутообразные корни.
– Не забудь ввязаться в общую грызню, девчонка, – улыбнулся Лорд-Изгнанник.
Пень отползал, как гигантский многоногий спрут, выброшенный на берег.
– Ты последняя исконница, которая может на что-то претендовать. Остальные – шушера еще мельче тебя.
– Спасибо, воздержусь, – я опасливо пятилась. – Терпеть не могу руководить.
– Хочешь чистенькой остаться?
– По возможности.
– Какая жалость, что я не увижу, как тебя по самую макушку в отхожее место поместят, – пень двигался все активнее, поэтому Лорд-Изгнанник говорил довольно прерывисто, что сводило на нет весь сарказм реплик. – Хоть не помирай.
– Прекрасная идея, – я сложила руки перед грудью и еще попятилась. – Живите вечно и никто не будет устраивать борьбу за ваш трон.
– Ты дура? Думаешь, воюют только за то, что никому не принадлежит?
Пень наконец выполз из своего гнезда, открывая зев колодца, располагающегося точно в центре зала.
– Убирайся, – альв указал на дыру. – Посмотрим, кто из нас в итоге окажется прав.
– Помните, вы обещали не умирать сегодня, – пискнула я и ухнула вниз, как Алиса в страну чудес.
Перед глазами проносились звездные скопления, радужные вихри и разноцветные стеклянные осколки.
Это продолжалось так долго, что я зевнула и на минуточку прикрыла глаза.
– Дария-а-а? – Джоконда тронула меня за плечо. – Немедленно вставай, ты привлекаешь внимание.
Я моргнула. Я была на арене цирка, окруженная толпой народа!
– Ничего страшного, – проговорила с другой стороны Жанка. – Наша подруга слегка перебрала. С кем не бывает.
Подруги взяли меня под руки и поставили на пол.
– Сейчас, кофе выпьешь, сразу станет лучше, – громко увещевала меня Арбузова, прокладывая нам путь в толпе.
– Это все еще Энск? – шепотом спросила я Джоконду.
– Все еще, – ответила та, сверкая глазами сквозь прорези черной маски.
Сирена была облачена в атласный черный фрак, видимо изображая жанкиного спутника.
– Ты же в офис ехала, говорила, для бала настроение неподходящее.
– Она передумала, – напористо ответила Жанка. – Нечего по углам скулить, жизнь – она короткая. Анна ей так и сказала.
– Когда?
– Мы тебе все расскажем, – Жанка ловко приложила локтем какого-то господина с алой бабочкой, расчищая нам путь. – А ты нам взамен – как с потолка упала. В смысле, как – мы сами видели, нас интересует, каким образом ты туда залезла.
– Я убегала от Ларса, – воспоминания о безобразной сцене опять встали перед глазами. – Он изменил мне. И, скорее всего, не в первый раз и не с одной женщиной, и…
Жанка остановилась, и, взяв меня за плечи, повернула к себе лицом:
– Что-то с тобой не так, Кузнецова. На наркоту не похоже. На гламор… На гламор похоже, но не он.
– Потом я встретила Лорда-Изгнанника…
– А еще кошачью улыбку и говорящую гусеницу, – Жанка развернула меня лицом к выходу. – Знаю я тут одно укромное местечко, где нам никто не помешает. Джоконда, метнись к фуршетному столу, добудь бутылочку какую-нибудь. Всухомятку разбитые сердца не лечат, – пояснила она сирене.
Мы с девчонками забились в какую-то каптерку. Жанка, принявшая на себя командование нашей группой быстрого реагирования, просто сбила каблуком висячий замок. Ногами моя подруга могла дробить черепа и наносить другие травмы, несовместимые с жизнью. Хорошо ее в Фейриленде подготовили. Если у Эмбера ничего не получится с захватом власти, надо ему предложить охранную школу открыть. За такими бойцами, как Арбузова, олигархи в очередь выстраиваться будут.
Джоконда свернула в трубочку купюру и засунула в поломанную дужку замка:
– Мы не вандалы какие-нибудь, – пожала она плечами на мой вопрос. – Все разрушенное оплатим.
Жанка смела с колченогого стола какой-то хлам, придвинула стулья, обнаруженные в углах, и водрузила на столешницу пузатую бутылку коньяка. Джоконда молча поставила рядышком стопку пластиковых стаканчиков и пожухлый лимон.
– Как-то нестильно, – пискнула я, – коньяк дорогой, а…
– Глупости, – отмела мои возражения Жанка, доставая из-за корсажа плоский нож. – Сейчас лимончик покромсаем, и сразу появится стиль. Ну что, дамы, за нас, красивых!
Коньяк действительно был хорошим. Огненный шарик скользнул по пищеводу, даря тепло. Я выдохнула и схватила лимонный кусочек.
– Начнет Джоконда, – велела Арбузова. – Ее горя как раз на два тоста хватит.
– Меня отвергли, – сирена шмыгнула носом. – Недодали любви, поэтому я прошу у вас утешения.
– Ты хочешь отомстить? – Жанка повторно разлила по стаканчикам наше лекарство.
– Я хочу, чтоб он меня любил, – грустно покачала головой Джоконда. – А он не любит.
– Приворот пробовала? Волшебным голосом уговаривала?
– Я по-настоящему хочу, – хрустальная слезинка скользнула по щечке девушки. – А он… не хо-о-очет…
– А он – это кто?
В последнее время я с подругами не откровенничала, и о предмете страсти Джоконды осведомлена не была.
– Святозар?
– Ты с ума сошла, бамбина? Я и Святозар! Это даже представить невозможно!
– Мне казалось, вы неплохо ладите, – я повела плечами и взболтнула янтарную жидкость в стаканчике. – Тогда, может, я его не знаю?
– Это лепрекон, – Жанка оказалась в курсе. – Наш Коля. Ты, Кузнецова, челюсть подними. Выражать свое удивление столь вульгарным образом… вульгарно.
Кажется, Арбузову слегка повело. От выпускницы пединститута ожидалось большего словарного запаса.
– Он некрасивый, – твердо сказала я. – И рыжий. И вообще, ты по сравнению с ним выглядишь, как принцесса.
– Мне нравится, – раскраснелась Джоконда. – он умный очень, умный-преумный, а я… Самое ужасное, что я ему нравлюсь, он сам говорит. А когда я сегодня… А он… А я…
– За рыжих! – подняла «бокал» Жанка.
– Короче, он девственник, – после паузы сообщила сирена. – И говорит, что любовью заниматься будет только после свадьбы.
Я поперхнулась и закашлялась:
– Что?
– Что слышала! Он мне такую лекцию про пользу добрачного воздержания прочитал, что я уже записывать за ним хотела.
Я минуточку подумала. На мой уже слегка нетрезвый взгляд, проблема не стоила выеденного яйца.
– У тебя есть два варианта. Первый – плюнуть и забыть свое увлечение. Свободные половозрелые люди и нелюди выстроятся за тобой в очередь, если ты захочешь.
