– Да кое-какую магию пришлось в ход пустить, – с удовольствием ответил Владыка Вод, его бас был нечеловеческой густоты. – Скоро у меня и личная гвардия подрастет, будет что чужим агрессивным планам противопоставить. Я так твоему супругу и объяснил.
– К-какому еще супругу?
Я даже заикаться стала от волнения. Ларс там? Пытается что-то сделать?
– Погоди, тут с тобой кое-кто поговорить хочет.
– Дашка! – писклявый голос, ввинтившийся мне в ухо, мог принадлежать только одному существу во всех обитаемых мирах.
– Ах ты, мелкий пакостник, – приветствовала я своего пикси. – Ты там что вообще отыгрываешь? Когда мы с тобой в брак успели вступить?
– Ты поосторожней, Кузнецова, – строго прервал меня Пак. – У нас тут громкая связь, между прочим, так что слова осторожней подбирай. Я твоего супруга сопровождаю, поняла?
– Почти, – осторожно ответила я. – Продолжай.
– Мы баобаб на указанном месте высадили, а потом сразу сюда. Кстати, Святозар говорит, что это не баобаб, а ясень, как Иггдрасиль. Тебе это слово сейчас ничего не скажет, так что голову не забивай.
Мне это слово как раз много о чем говорило – германо-скандинавская мифология, древо жизни, объединяющее все миры. Ну да неважно. Почему Пак сотрудничает с Ларсом? Почему Владыка Вод сотрудничает с ними обоими?
– Дашка, ты чего замолчала? На тебя напали?
– Быстро ты до Жемчужного дворца добрался…
«И где ты нашел Ларса?» – это я вслух не произнесла.
– Ну так кое-кто всякие пути знает, – хихикнул Пак, он, кажется, понял, что я хотела у него выяснить. – Рапортую: твой супруг Святозар уже успел с Владыкой Вод распрекрасный договор подписать.
Я выдохнула. Значит, это не Ларс, значит, воскресший лягухо-оборотень моего мужа в Фейриленде изображает.
– Тогда передай супругу, пусть возвращается, – сиропно проговорила я в раковину. – Я его в лучших народных традициях привечать буду…
«…сковородой по хребту!» – закончила я уже мысленно.
Пак забормотал что-то в сторону. До меня донесся раскатистый хохот Владыки Вод, а потом спокойный голос Святозара. Что именно он говорил я не слышала, потому что властитель Третьего Дома обратился ко мне:
– Удачи, леди Сирин, может лет через двести с тобой еще пободаемся.
– Я столько не проживу, – проговорила я уже в безжизненную раковину.
Телефонная конференция закончилась.
– Хорошая работа, – одобрительно сказал законник, который, оказывается, все это время стоял неподалеку.
– Вы о чем?
– В нашу канцелярию уже поступил договор с Третьим домом. Хорошая работа.
В руке чиновника поблескивал какой-то прибор, не похожий ни на один знакомый мне коммуникатор, но, видимо, именно коммуникатором являющийся.
Я пожала плечами.
– Джоконда! Заканчивай резвиться, у нас еще куча дел!
Сирена повернула голову:
– Ну дай нам еще чуточку поиграть!
На мелководье была настоящая куча-мала, злыдни плескались с воодушевлением дошколят в лягушатнике, Коля стоял на берегу как статуя командора, а сирен нарезал круги на глубине, не отрывая блестящего взгляда от моей подруги.
– Если хочешь остаться, на здоровье, – я поискала, куда положить раковину и просто опустила ее на траву. – Зов крови и все такое, мы все тебя поймем.
Ко мне подошел злыдень Мирон, на ходу натягивая одежду:
– А нам что делать прикажешь?
– Возвращаться в наш мир и обживаться у перехода. Зима закончится и с нашей стороны будет пляж не хуже этого. Уж потерпите.
– Да ну, сколько той зимы, – весело ответил Мирон и пошел собирать свое воинство.
– А можно я буду лорд ворот Третьего дома? – спросил он, обернувшись через плечо.
– Можно, – щедро разрешила я.
Джоконда в этот раз обернулась почти без спецэффектов. Коля быстро накинул ей на плечи шубку. Подруга помахала рукой сирену:
– Я еще как-нибудь приду с тобой поиграть!
Он булькнул что-то в ответ, что-то грустное и недоверчивое.
– Это вряд ли, – лепрекон лучился самодовольством. – Мы же сегодня женимся. Забыла?
– Руки от меня убрал, малявка! – Джоконда щелкнула его по носу. – Бамбина, что он около меня трется? Рыжий еще! Тоже мне – жених!
Я заглянула в голубые глаза, за знакомой пеленой безумия плескались смешинки, кажется, кто-то неплохо научился притворяться.
– Видишь, как оно обернулось, – сообщила я лепрекону. – Теперь тебе за ней побегать придется, заново в себя влюблять.
В машине я молчала. Галочка в моем мысленном списке напротив пункта «Третий дом» была уже поставлена, и я перестала об этом думать. Потом, все потом. Что следующее? Дом Зимы, кажется, не доставит хлопот, по крайней мере, законник мне это обещает. Значит, надо отправляться к Лету. Уменьшенная примерно на треть компашка злыдней сопровождала нас в лимузине. Нужно будет выбрать им еще двух предводителей, раз Мирон остался у излучины Смородины. Лорд ворот, надо же. А что я буду делать, если Янтарная Леди мне откажет? В конце концов я никогда с ней не общалась. Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления.
– Мур, – потерлась о мой бок сирена.
Джоконда заявила, что после оборачивания совсем поглупела и машину вести не сможет. Поэтому устроилась на пассажирском сидении и время от времени нежно дула в затылок лепрекону, которому пришлось сесть за руль. Кстати, находиться рядом с законником она отказалась наотрез, поэтому сзади поехала я.
– Мур.
– Чего тебе?
Она захихикала.
– Я сейчас разозлюсь просто ужасно и велю на обочине тебя высадить, – пригрозила я.
– Ой. Какие мы грозные, – фальшиво вздохнула Джоконда и перешла на итальянский.
Коля даже ушами зашевелил от напряженного вслушивания, но монолог хитрой сирены предназначался только для меня.
– Думаешь, я палку перегибаю?
– Да нет, – я без труда заговорила на том же языке, дар Фейриленда часто мне пригождался. – По-моему, нашему лепрекону не лишнее будет кое-какие усилия приложить, а то совсем расслабился.
– Ты-то своим мужикам расслабиться не даешь! – прищелкнула языком Джоконда. – Прямо хоть записывай за тобой!
– Какие мужики, перестань. После истории с Ларсом я перестала им доверять, лучше уж спокойное одиночество, чем такие вот страсти.
– Ларс был ничтожеством. Хотя почему «был»? Он до сих пор ничтожество и будет им до самой смерти, надеюсь скорой и мучительной.
– Я еще не готова это обсуждать, – погрустнела я. – Давай сначала с неотложными делами разберемся, а потом уже я свои эмоции наружу отпущу. Ты себе даже не представляешь, какая у меня внутри космическая пустота.
