– Ты не собиралась мне оставить прощальную записку, душа моя?
Он уже проснулся и сейчас укоризненно смотрел на меня, чуть щурясь то ли со сна, то ли от обиды.
– Не злись, – пискнула я примирительно. – Мы с тобой допустили ошибку и, думаю, нам надо просто побыстрее забыть все, что произошло.
– И какой из четырех раз у нас ошибкой считается? – Святозар широко зевнул и завозился на постели, устраиваясь.
– Ты их считал, что ли? – возмущенно всплеснуть руками не получилось – я держала полотенце.
– Уж до четырех мне и считать особо не пришлось, – в голубых глазах загорелся знакомый мне огонек вожделения. – И если ты до пятого раза сбегать собралась, то я против.
Я покачала головой:
– Мы разрушили нашу дружбу. Неужели ты не понимаешь? Теперь ничего не сможет быть как раньше, и мне очень стыдно, и… прощай…
Он перехватил меня от двери и затащил на постель:
– Вот уж нет, дамочка, это ты меня вчера соблазнила, воспользовалась, можно сказать, невинности лишила. Значит, изволь на себя ответственность взять.
– Будем сейчас разбираться, кто и кого невинности лишил? – я вывернулась и отодвинулась на самый краешек постели.
– Чего тут решать? Ты меня. У меня ипостась свеженькая, чуть не из обертки, а ты уже и замуж сходить успела!
– Собираешься всю жизнь меня моей биографией мучить?
– Именно, что всю жизнь, – Святозар потянул меня к себе и быстро поцеловал.
Мои губы приоткрылись. Целоваться мне нравилось. В животе запорхали бабочки, и знакомое возбуждение пробежало раскаленной дорожкой по спине.
– И еще долго-долго после нее…
Я застонала:
– Пусти!
– Тебе больно? – испугался Святозар. – Я был недостаточно осторожен? Дашка!
Я рассмеялась и выскользнула из-под него. К черту мои придуманные страдания! Кто сказал, что друзья не могут заниматься друг с другом любовью? Может, наоборот, самая правильная любовь получается из нормальных дружеских отношений? Ведь Святозар своих планов не скрывал, он просто добивался меня. Все эти сумасшедшие полгода добивался и терпеливо ждал, пока я сама не сделаю первый шаг. А вчера… Вчера на празднике, который устроил энский ковен в честь свадьбы своей верховной ведьмы, я расслабилась. Было очень приятно смотреть, как моя подруга Лизавета счастлива с Сергеем и немножечко, самую чуточку, завидно. Я выпила немного шампанского, танцевала со всеми подряд молодыми и не очень молодыми людьми, хохоча над ревнивыми святозаровыми пассажами. Мы же пришли на праздник вдвоем – я и мой верный друг. Я и с ним танцевала. И это я потащила его на крышу «Райских кущ», потому что именно с нее было так удобно взлетать в облике вещей птицы. А потом был полет, моей Сирин очень нравилось летать в компании, а потом… Потом мы приземлились на крошечном островке, и именно здесь все произошло, я первая полезла с поцелуями, даже не дав ему сменить ипостась.
– Я и не знала, что ты можешь превращаться в птицу!
Я толкнула Святозара в грудь, заставляя распластаться на постели и легла сверху. Он крепко схватил меня за бедра:
– Ты еще многого обо мне знаешь, душа моя.
– Тем интереснее, – я заурчала. – Я помню, что, когда я летала над Энском в облике вещей птицы, меня сопровождал кто-то огромный и крылатый. Тогда я даже не догадывалась, что это был ты. И на остров этот мы прилетели не случайно, здесь все было подготовлено.
– Ничего от тебя не скроешь, – он начал двигаться, и я вся отдалась ему.
Потому что все в это жизни происходит правильно. Правильно и вовремя. Я вовремя встретила своего мужчину. Именно своего и сейчас мне ничего не остается, только принадлежать ему столько, сколько нам отмерено.
Эпилог второй
Обретенный рай
Еще полгода спустя, Энск
Я резко отодвинулась от стола:
– На сегодня все, товарищи. Рабочий день окончен.
Коля что-то недовольно пробурчал по нос, наш финансовый директор свирепо полагал, что работать мы должны двадцать два часа в сутки с небольшими перерывами на дом, семью и сон, пятнадцатиминутные, судя по всему.
Пак облизнул липкую ладошку:
– Ну вот и славно. А то я уже совсем уработался.
Коммерческий директор, чей вклад в общее дело выражался в поедании тонн сладостей на рабочем месте, устало сел на телевизионный пульт. Телевизор ожил, демонстрируя заставку местного новостного канала.
– Подожди, не переключай! – Жанка материализовалась в дверях, привлеченная бодрой музыкальной темой. – Там должны меня показывать в новостях культуры.
Джоконда завозилась с чашками, сервируя для всех журнальный столик. Жанка плюхнулась на диванчик для посетителей и вся обратилась в слух. Репортаж об очередном конкурсе детской самодеятельности был вторым, так что долго ждать не пришлось. Мы все одобрили и Жанкин неброский костюм, и макияж, и Аддрама, который отирался за ее правым плечом все время интервью.
– Когда вы уже поженитесь? – спросила я, размешивая в чашке сахар.
– Сразу после вот этих гавриков, – Жанка показала подбородком на лепрекона и Джоконду, которые сидели в узком кресле, обнявшись. А вообще, ребята, нам и так, без штампа в паспорте неплохо.
– А мы поженимся, – сказала Джоконда. – Посмотрели мы на чужую семейную жизнь, раззавидовались. У меня вот областной слет вервольфов пройдет, и мы сразу регистрироваться побежим.
Коля расслабленно кивал, соглашаясь.
– А я еще подумаю, – сказала Жанка. – В конце концов, я замужем уже была и мне не понравилось.
– А мне мама какую-то барышню присмотрела, – пожаловался Пак. – Так что мне тоже холостяком гулять недолго. Только вот…
– Помолчи, – строго велела Жанка. – Вы смотрите, кого показывают!
Мы все обернулись к экрану.
– …Святозар Ильич Кузнецов, молодой бизнесмен, который решил в этом году попробовать себя в политике, – заканчивала представление хорошенькая журналистка.
Мой муж улыбался ей так широко, что мне захотелось повыдергивать из работницы микрофона пару прядок мелированной шевелюры.
– Расскажите нам, что…
– Неплохо выглядит, – решил Пак. – Стрижка неплохая.
– Думаешь, я его к дешевым стилистам вожу? – Джоконда не любила критики.
– А я все-таки не пойму, почему Святозарушка у нас Кузнецов, – решил соскочить со скользкой темы нюхач. – Не могли ему фамилию покруче придумать?
Я пожала плечами, не отрывая взгляда от экрана, журналистка растекалась киселем, Святозар вещал что-то уверенно-харизматичное, как только он это умеет:
– Зачем что-то придумывать, если можно взять мою?
