— Не вижу в этом ничего удивительного. Я могу позвонить Обуховскому в любой момент. Формально они подчиняются ему…
— Ага, и вы через него передадите приказ выполнять все мои инструкции?
— Послушайте, Виталий, это какой-то дурацкий разговор. Они в курсе всех дел. Я доверяю им, поэтому и повез обоих с собой как понятых на Тихий затон, где убили Кулакова. Просто искать сейчас других людей — значит посвящать в то, что происходит, посторонних.
— Эти двое не посторонние?
— Уже нет, если вас именно это волнует. Что вы задумали?
— Не по телефону. Мы можем встретиться?
— Теперь — нет.
— Думаю, завтра часть вопросов будет выяснена. Как Обуховский отреагирует на то, что босс запросто зовет к телефону простых спасателей? Поймите, он и так смотрит на меня с подозрением.
На этих словах почтальонша заинтересованно взглянула на Мельника, и он почувствовал, что начинает говорить для лишних ушей. Дураку понятно, что почтальон, очевидно не последний человек в Козубах, уже после обеда начнет болтать о том, что на базе кто-то кого-то в чем-то подозревает и вообще творится бог знает что.
— Я понимаю вас. И доверяю. Но хочется, чтобы вы не натворили глупостей.
— Придется довериться мне. Так что там с Обуховским?
— Пусть смотрит на кого хочет и как хочет. Между нами, он все равно дорабатывает последний сезон. Этого маразматика перевели на трудовое соглашение, которое после окончания сезона с ним разорвут. Пенсию свою он все равно заработал. Так что пусть его выводы и подозрения вас не волнуют. Что-то еще?
— Пока все.
— Вы считаете, завтра будут какие-то более конкретные новости?
— Сделаю все, что в моих силах. До свидания.
Когда Мельник вернулся на базу, возле своего домика он застал Ольгу.
Жара усиливалась, и народ тянулся на пляж. Но блондинку, кажется, отдых уже мало интересовал.
— Ты где был? — поднялась она ему навстречу.
— Я должен докладывать?
— После того, что произошло с Кулаковым, — да.
— Но не тебе. — Мельник отстранил ее, открыл дверь, зашел внутрь и уселся на кровать. Блондинка зашла за ним, встала на пороге, внимательно и оценивающе оглядела его помятый вид.
— Чую что-то похожее на перегар.
— Он и есть.
— Ты просто уехал куда-то и напился?
— А то…
— Слушай, Виталик, у тебя сейчас такой странноватый вид, будто ты искал клад.
— При чем тут клад? — Мельник и правда испытывал сильную усталость и хотел спать, хотя увиденное на затоне, как во сне, так и наяву, в тумане, беспокоило и пока что ничего не объясняло.
— У меня есть… скажем, приятель, достаточно солидный человек, который внезапно увлекся поиском сокровищ. От него я не могла этого ожидать.
— Ты давно его знаешь?
— Как тебе сказать… Полтора года — давно или недавно?
— Зависит от обстоятельств. Ты собираешься поделиться со мной делами сердечными?
— Сама не знаю. Просто у тебя сейчас такой же по-детски чокнутый и обеспокоенный вид, как и у него. Хотя он старше тебя. Видно, в детстве мужчины, подобные вам, во что-то не наигрались.
— Например?
— Например, не нашли свой клад. Каждый человек должен найти свой клад рано или поздно. И это не обязательно слитки золота или сундук с пиастрами.
— Ничего себе! Чего это тебя на философию потянуло?
— Просто я не спала ночью. Тебя не было, а я уже начала привыкать.
— Ко мне?
— Почему тебя это удивляет?
— А как же приятель, с которым ты встречаешься полтора года?
— Тебе не кажется, что ты меня допрашиваешь?
— А тебе не кажется, что ты сама завела этот разговор?
— Извини, — выдержав паузу, сказала Ольга. — Я действительно зря обо всем этом начала… Если я мешаю, могу уйти…
Она повернулась, но Мельник резко поднялся, поймал ее за локоть, развернул к себе:
— Подожди. Ты прости, мы все здесь нервничаем. Сама знаешь, есть причины… Ну… не дуйся… Иди ко мне…
— Ты действительно этого хочешь?
— Действительно.
— Тогда надо закрыть дверь.
После обеда Мельник вышел на пляж.
Жара была в самом разгаре. Загорелые до коричневого или обожженные докрасна люди лежали на песке и траве с таким видом, словно надышались нервно-паралитического газа. Их, похоже, разморило так, что они не хотели даже идти в воду. А те, которые плескались в реке, не особенно спешили выходить. Они не плавали — просто стояли и трепались или смотрели на противоположный берег. Только детвора визжала возле горки, которую уже передвинули подальше, — за ночь вода в Десне заметно упала.
У спасателей, которых Мельник увидел на пирсе, не было работы. Распаленные жарой люди попросту ленились плавать в теплой воде. Виталий сразу же просек конфронтацию: двое новеньких парней стояли отдельно, абориген Сергей демонстративно гулял вдоль берега. Заметив охранника, Сергей неприязненно посмотрел на него и вовсе отошел на другую сторону пляжа.
Мельнику вдруг пришла в голову неожиданная мысль. Настолько неожиданная, что он даже остановился посреди пляжа и начал сомневаться, правильную ли он выбрал линию поведения. На самом деле в свете последних новостей, услышанных от Зарубы, ситуация выглядела более чем прозрачной.
Обуховский доживает здесь, на базе, где он провел четверть века, последние дни. Видимо, он знает об этом или по крайней мере догадывается о намерениях нового хозяина. Остаться на своем месте можно только одним способом — разрушить его перспективные планы преобразования старой базы отдыха в современный туристический комплекс. Сделать это очень просто — на время разогнать отсюда народ. Поэтому Заруба мог не ошибаться в своих предположениях: то, что происходило в Тихом затоне, организовано специально, чтобы помешать его бизнесу.
Мельнику не верилось, что Обуховский убил пять человек, двух из которых он знал лично. Но кто сказал, что он делал это сам? Спасатель Серега тоже не желает потерять работу. Или еще вариант — оба хотят нагадить Зарубе на прощание. Финальный аккорд, так сказать.
А что — этот крепкий спасатель вполне мог затягивать рыбаков под воду и держать там, пока не захлебнутся. Лютый и компания, таким образом, здесь ни при чем.
Но он, Виталий Мельник, видел что-то сегодня утром в пелене тумана.
И веселая компашка тоже появилась, как по заказу.
Нет.
Мельник мотнул головой, отгоняя лишние мысли. Эта версия такая же невероятная, как и та, которую он сейчас проверяет. Поэтому стоит сначала закончить с одной и потом уже переключиться на другую, если первая не подтвердится.
