Виза на рапорте прочтению не поддается ввиду неразборчивости.
Аналогичный рапорт составлен тем же оперуполномоченным на имя руководителя управления в августе 2016 г. (дата и виза также неразборчивы).
Из всех трех указанных документов со всей очевидностью следует, что органом, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность (ГУЭБ и ПК МВД России), осуществлялись оперативно-розыскные мероприятия в отношении Е. в рамках дела оперативного учета, были непосредственно связаны с ее личностью, нарушением ее конституционных прав негласными оперативно-розыскными мероприятиями и были направлены на установление ее причастности к хищениям в ООО «КБ "Донинвест"».
Оперативный орган указанными рапортами не только подтверждает длительную и адресную деятельность в отношении Е., но и преподносит как факт наличие материалов оперативно-розыскной деятельности, имеющих прямое и непосредственное отношение к рассматриваемому уголовного делу.
Между тем ни в обвинительном заключении, ни в материалах уголовного дела каких-либо сведений о результатах оперативно-розыскной деятельности в отношении Е. не имеется.
Несмотря на прямое указание руководителя органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, ни следователю, ни в суд материалы оперативно-розыскных мероприятий в отношении Е. не представлены.
Согласно пункту 9 Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд от 27 сентября 2013 г. № 776/703/509/507/1820/42/535/398/68 (далее – Инструкция), представление результатов ОРД уполномоченным должностным лицам (органам) для осуществления проверки и принятия процессуального решения, а также для приобщения к уголовному делу осуществляется исключительно на основании постановления руководителя органа (подразделения), осуществляющего ОРД (начальника или его заместителя).
Какие-либо результаты оперативно-розыскной деятельности, на которые имеется ссылка в рапорте, в уголовное дело не переданы.
Пунктом 19 Инструкции установлено, что результаты ОРД, представляемые для подготовки и осуществления процессуальных действий, должны содержать сведения (при установлении таковых) о местонахождении лиц, скрывающихся от органов предварительного расследования и суда; о лицах, которым известны обстоятельства и факты, имеющие значение для уголовного дела; о возможных источниках доказательств; о местонахождении предметов и документов, которые могут быть признаны вещественными доказательствами по уголовному делу; о других фактах и обстоятельствах, позволяющих определить объем и последовательность проведения процессуальных действий, выбрать наиболее эффективную тактику их производства, выработать оптимальную методику расследования по конкретному уголовному делу.
Из пункта 20 Инструкции следует, что результаты ОРД, представляемые для использования в доказывании по уголовным делам, должны позволять формировать доказательства, удовлетворяющие требованиям уголовно-процессуального законодательства, предъявляемым к доказательствам в целом, к соответствующим видам доказательств; содержать сведения, имеющие значение для установления обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу, указания на ОРМ, при проведении которых получены предполагаемые доказательства, а также данные, позволяющие проверить в условиях уголовного судопроизводства доказательства, сформированные на их основе.
Требования федерального закона и Инструкции стороной обвинения не выполнены, результатов оперативно-розыскной деятельности, касающихся Е., в материалах уголовного дела не имеется.
При этом очевидно, что эти материалы имеются в значительном объеме в деле оперативного учета.
Бесспорно, что уклонение стороны обвинения от предоставления этих доказательств для изучения в ходе судебного заседания подтверждает то, что эти материалы свидетельствуют о непричастности Е. к совершению инкриминируемых ей преступлений и направлены на создание искусственной картины законности привлечения ее к уголовной ответственности.
Пунктом 9 Постановления Пленума ВС РФ от 29.11.2016 г. № 55 «О судебном приговоре» установлено, что в описательно-мотивировочной части приговора надлежит дать оценку всем исследованным в судебном заседании доказательствам, как уличающим, так и оправдывающим подсудимого. При этом излагаются доказательства, на которых основаны выводы суда по вопросам, разрешаемым при постановлении приговора, и приводятся мотивы, по которым те или иные доказательства отвергнуты судом.
Однако в рассматриваемом уголовном деле сторона обвинения существенно злоупотребляет процессуальными правами, заявив о наличии комплекса результатов оперативно-розыскной деятельности в отношении Е., в то же время уклоняясь от представления этих материалов с суд, что приводит к неустранимым сомнениям в доказанности причастности подсудимой к совершению вменяемых ей преступлений.
Указанных позиций придерживается и Европейский суд по правам человека.
В частности, ЕСПЧ, рассматривая дело Mirilashvili v. Russia, 6293/04, 11.12.2004, выделил ряд критериев, позволяющих суду лишить защиту возможности изучить материалы ОРД. По мнению ЕСПЧ (§ 204–206 постановления Mirilashvili v. Russia), национальный суд имеет право лишить защиту такой возможности, однако суд принимает решение, являются ли материалы секретными, исключительно на основе их содержания. Таким образом, ЕСПЧ лишает национальный суд возможности запрещать защите ознакомление с материалами дела исключительно на основании того, что материалы относятся к ОРД.
«Суд отмечает, что важным моментом в заключениях национального суда было то, что рассматриваемые материалы были связаны с ОРД и как таковые не могли быть раскрыты защите. Представляется, что суд не проанализировал, могут ли эти материалы быть каким-либо образом полезны для целей защиты и сможет ли их раскрытие, хотя бы потенциально, причинить ущерб какому-либо определенному общественному интересу. Решение суда было основано на типе материалов (материалы, относящиеся к ОРД), а не на анализе их содержания» (§ 206 постановления Mirilashvili v. Russia).
Что касается того, имеет ли национальный суд возможность засекретить доказательства, которые, по его мнению, не являются прямыми доказательствами вины или невиновности обвиняемого, ЕСПЧ в цитируемом постановлении указывает следующее: «В состязательном процессе должны рассматриваться не только доказательства, имеющие непосредственное отношение к фактам этого дела, а также другие доказательства, которые могут относиться к допустимости, достоверности и полноте последних» (§ 200 постановления Mirilashvili v. Russia).
Таким образом, у защиты должна быть возможность изучить результаты оперативно-розыскных мероприятий «опрос» и «наведение справок», проведенных в отношении Е., которые послужили основанием возбуждения уголовного дела и принятия судом решения о заключении Е. под стражу, а также продления срока ее содержания под стражей.
Согласно части 3 статьи 14 УПК РФ, все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном настоящим Кодексом, толкуются в пользу обвиняемого.
