— Хм, так, значит, мне надо просто сесть и ждать и все само гладко пойдет? Ну, это я запросто! — Лицо Кики просветлело.
— Эй-эй, ты что, опять за свое? — Кокири раздосадовано махнула рукой. Окино переводил взгляд то на одну, то на другую. — Я тебе не о том говорю, что ничего не надо делать. Ты должна сердцем чувствовать, что происходит, и быть внимательной к тому, что твое сердце тебе говорит. Ты должна проживать каждый день в полную силу, быть легкой на подъем, иначе ничего не выйдет. Такова ведьминская природа.
— Ведьминская природа? И все-таки я что-то не чувствую уверенности в себе. А вдруг не получится?..
— Нет ничего надежнее и вернее ведьминской природы. Кики, ты непременно справишься. Не трать силы на беспокойство, просто будь внимательна ко всему, прислушивайся и к своему сердцу, и к тому, что происходит вокруг. Всматривайся в то, чего и глазом-то не увидеть. И тогда ты непременно отыщешь искомое.
— Правда?
— Ну конечно, раз тебе это нужно, — твердо и решительно кивнула Кокири. Окино просто молча накрыл лежащие на столе руки дочери своими ладонями.
— Что-что? Грядка? — Соно тяжело дышала – уф-уф, — и ее округлившийся живот тоже ходил туда-сюда – уф-уф. — Сперва лавка, теперь, значит, грядка. Выходит, ведьмы тоже расширяют свои дела? А-ха-ха! И какой же величины грядка тебе нужна?
— Этого я не знаю, пока не увижу.
— И то верно. Да, верно... — покивала Соно, но волноваться не перестала.
— Кики! — обгоняя собственный крик, в дом влетел Томбо.
— Ого, к тебе на выручку пришел могучий друг. Ну, привет! — махнула ему Соно.
— Слушай, Кики, я тут насчет твоей грядки, — может, ты знаешь круглый холм по дороге к северной горе? Как он тебе?
— Да, знаю, он еще на шляпу похож... — Кики вспомнила холм, над которым она то и дело пролетала. — Может быть...
Кики кивнула, но Соно только пренебрежительно махнула рукой.
— Не пойдет, это слишком далеко. Как тогда быть с твоей службой доставки? Там у тебя из работы будет разве что перевезти цветочек от зайца белке. Нет, это тоже неплохо, но... А жить ты где будешь? Тебе там придется непросто, а меня рядом не будет. И встречаться каждый жень уже не сможем.
Кики промолчала. Она попробовала представить, каково ей будет выращивать целебные травы на том холме. Да, конечно, это было очень красивое место, и травы там разрастутся пышно. Но Кики чувствовала в сердце какой-то разлад. Она не смогла выразить это словами, но что-то было не так. «Может, это и есть та самая ''ведьминская природа''?» — подумала Кики.
— Но в самом городе нам так и не удалось подыскать местечко, пригодное для грядки, — заступился Томбо за предложенное им место.
— Да уж... — согласно кивнула Кики.
— Я буду скучать... — пробормотала Соно.
В груди у Кики стало больно. Она подумывала о том, что стала слишком полагаться на Соно и что надо бы после возвращения воспользоваться подвернувшимся предлогом и начать жить отдельно. Но теперь печаль Соно передалась и ей.
— Что ж у нас за город такой! Все улицы названы именами цветов и деревьев, — казалось бы, такой радушный город, а мы не можем найти в нем и клочка земли для Кики... И куда только мэр смотрит? Ух, аж зло берет! — Соно горько скривила губы.
Тут Томбо вдруг резко вскинул голову:
— Улица!
— Что-то? — переспросила Соно. Кики тоже недоуменно воззрилась на мальчика.
— Улица перед домом! — Томбо открыл дверь и вылетел наружу. Сонно последовала за ним.
— Ах, а ведь и правда!.. — послышался ее громкий возглас. — Кики! Здесь прекрасное место!
— Да, почему бы тебе не посадить травы по обочинам этой улицы? — весело прозвенел голос Томбо.
«Здесь? Перед булочной ''Камень-ножницы-буханка''?» — Кики округлила глаза. Ей такое и в голову не приходило.
Когда Кики только прилетела в горл, здесь была лишь земляная тропа, утоптанная людьми, там и сям буйно росла трава, и летом Соно время от времени приходилось ее выпаливать. Потом, с полгода назад, улицу вымостили как положено, а по обочинам оставили место для клумб. Поговаривали, что совсем скоро здесь высадят деревья или цветы и назовут улицу соответствующим именем.
— Да, это отличное место!
—Ага! Прекрасное! Замечательное! — наперегонки кивали друг другу Томбо и Соно.
— Я поговорю с мэром насчет разрешения. Он наверняка не сможет отказать, он ведь Кики стольким обязан. — Соно похлопала Томбо по плечу. Оба так радовались, словно вопрос уже был окончательно решен.
— Эй! – недовольно мяукнул Дзидзи. — Это же Кики выбирать должна!
Кики вышла на улицу и внимательно посмотрела на обочины дороги. Она представляла, как будет выглядеть улица, если на ней с весны до разгара лета будут расти душистые травы. Ветерок будет разносить пряные ароматы...
— Как славно разрослись!
— А эта трава как называется?
— Ой, как хорошо пахнет!
— Какие красивые цветочки!
Кики представила, как горожане будут переговариваться между собой, как они будут ухаживать за травами и как чудесно все это будет. И Кики тогда сможет продолжать заниматься доставкой. Но важнее всего было то, что чем дольше смотрела Кики, тем сильнее крепла в ее душе уверенность, что это место подходит ей как нельзя лучше. Это было такое чувство, словно ключ с лязгом повернулся в скважине, и дверь распахнулась.
— Улица Целебных Трав, улица Целебных Трав, — вдруг пробормотала Кики.
— Да, точно, это будет улица Целебных Трав, решено! — дружно воскликнули Томбо и Соно, которые смотрели на Кики и ждали ее решения.
— Хмм, почему бы и нет? Улица Целебных Трав, значит. Но это же великолепно! А раз малышка Кики нам поможет, так будет еще лучше! — Мэр города охотно дал свое согласие.
Наступил день весеннего равноденствия. В шесть утра Кики высадила семена утренних трав. Она сажала их, напевая:
Чина, марена,
Донник, багульник,
Дымянка, наперстянка.
Целебные травы,
Луною омытые,
В землю вернулись, о-о...
Три дня и десяток
Мою пейте воду,
Растите, тянитесь, о-о...
А вечером, в шесть часов, напевая похожую песенку, она высадила семена вечерних трав:
Лапчатка, горчанка,
Пустырник, просвирник,
Душица, кислица.
Целебные травы,
Луною омытые,
В землю вернулись, о-о...
Три дня и десяток
Мою пейте воду,
