— Необычный форма для печений, да? — спросила Ёмоги, усаживаясь на стул. — Я хотела показать их вам, Кики, и нарочно для вас испекла. Такие делают в пустыне, где я жила. Они цветом точь-в-точь как тамошняя земля, их там пекут по праздникам.
Ёмоги положила одно печеньице на ладонь.
— Кусайте изо всех сил, не стоит стесняться, так и нужно.
Кики взялась за печенье обеими руками и вгрызлась в него. Крошки так и полетели во все стороны.
— Довольно необычное печенье, не правда ли? Но через некоторое время начинает чувствоваться вкус.
— И в самом деле вкусное. — Кики прикрыла рот, чтобы крошки не падали.
— Оно кажется каменно-твердым, но потом рассыпается. Совсем как пустынный бархан.
— Это ведь далеко отсюда?
— Да. Далеко-далеко за архипелагом Созвездие... Посередине огромного материка. Кораблю до него не один день плыть. А как подходишь к берегу, так море становится иссиня-темным, едва ли не черным. Там жарко, очень жарко, и солнце так и палит. Причем весь год напролет. И воздух сухой донельзя. И знаете, там все четко поделено, все на контрасте, никаких оттенков... Тут свет, там тень. Кажется, будто свет и тень весь день сражаются друг с другом. Совершенно иначе, чем здесь.
Когда Ёмоги произнесла «все на контрасте», она рубанула ладонью, словно рассекая воздух.
— А как приходит ночь, на небе столько звезд высыпает! А все потому, что там не то что дождь, облачко-то считанные разы за год увидишь. И звезды там похожи на дырочки в небе. Там они не мерцают, как здесь, а неотрывно и неподвижно смотрят на землю не моргая. Даже кажется, что они них ничего не спрячешь – вмиг увидят. Иногда может казаться, что так оно даже и лучше, что все открыто и честно... Но в таких условиях приходится быть сильной, чтобы не сломаться. И все-таки это моя родина, я там родилась. Ох, да что ж это я, опять только о себе одной и говорю... — Ёмоги беспомощно рассмеялась.
— Я родилась в городке гораздо меньше Корико. Там кажется, что не столько звезды на тебя смотрят, сколько ты с восхищением смотришь на них снизу вверх. Я придумала одно заклинание, нарочно для таких моментов. Я говорю нараспев: «Пусть все будет хорошо, пусть все будет хорошо». — Кики задумалась: она вспомнила ночное небо своих детских лет, куда темнее, чем над Корико.
— Ах вот оно что! Представляете, как удивительно: когда я вас впервые увидела, то меня тоже охватило предчувствие, что вот-вот случится что-то хорошее. Должно быть, это ваше колдовство мне передалось... В самом ведь деле, столько хорошего случилось! Ведь мы с вами подружились. Я теперь тоже буду каждый день произносить эти слова. Как замечательно!.. — В глазах Ёмоги блеснули слезинки. — Это чудесные слова. А самое чудесное, что это слова ведьмы. В них непременно заключена магия, непременно!
— Нет-нет, то вы. Это всего лишь заговор, которым я пользуюсь, когда накатывает слабость... Просто чтобы не заплакать... Какая тут магия...
— Что ж, может быть, и так. Но, я уверена, магия стоит на стороне тех, кто слаб... И это тоже чудесно. — Ёмоги посмотрела на Кики и кивнула несколько раз подряд.
— Ох, Дзидзи, ты что это? — Кики обернулась к окну. Пока они говорили, Дзидзи подскочил к окошку и теперь напряженно вглядывался внутрь.
— Спасибо большое. Было очень вкусно. Дзидзи, я думаю, нам пора откланяться. — Кики поднялась со стула.
— Прилетайте снова, я буду вас ждать. — Ёмоги тоже встала с места вслед за Кики. — Я буду вас ждать, — снова повторяла она с настойчивостью в голосе.
— Ну конечно, мы непременно навестим вас снова, и с огромной радостью!
Кики взялась за помело, уселась на него и невысоко поднялась в воздух. Дзидзи подбежал к ней и вцепился в помело.
— Ну и ну! — Ёмоги от удивления так и села обратно на стул. — Так ты в самом деле летаешь!
— Да, но на этом вся магия и кончается. Ну, до свидания, я еще прилечу снова. — Кики помахала рукой и нырнула в полумрак Сумеречной тропы.
— Эй, Кики, послушай! — проговорил Дзидзи, забравшись Кики на плечо. — У Ёмоги в доме кто-то есть!
— Да? Так я и думала...
— Так ты знала?
— Нет-нет. Просто мне подумалось: а нет ли там кого еще? Кто-то пожилой?
— Хмм... Нет, кажется, нет... Но там внутри было так темно, что не разглядеть толком. Только смутная тень... — Голос Дзидзи слегка подрагивал.
Дождь, зарядивший со вчерашнего дня, к полудню наконец закончился, и Кики собралась на Сумеречную тропу навестить Ёмоги. Ведьмочка прилетала к ней в гости еще два раза, они беседовали о том о сем, а затем Кики снова возвращалась к своей работе. Потом зачастили дожди, и Кики никак не удавалось улучить минутку для визита.
— Знаешь, с тропой сегодня словно что-то не так... Какая-то тяжесть чувствуется... — Дзидзи окинул все вокруг взглядом исподлобья.
— Что такое? — Кики покрутила головой, осматриваясь.
Ее не было каких-то десять дней, но все разительно изменилось. Листва на деревьях аллеи словно потемнела еще больше, между стволами свешивались ветки пышной омелы.
— Дззи-дззи-дззи!
Звук был таким пронзительным, что листва задрожала. Издалека послышался ответ: «Дззи-дззи-дззи!» Это были цикады. И тут, словно по команде, отовсюду зазвенели свербящие голоса.
— Прекратите, у меня в ушах звенит! — Дзидзи закрыл уши передними лапками.
— Смотри-ка, сколько в земле дырочек! Это норки, из которых вылезли новорожденные цикады. Гляди, и вон там тоже! — проговорила Кики, взметая помелом палую листву. — Я слышала, цикады до-олго сидят в своих норках и ждут, когда же им настанет время появиться на свет. Вот потому-то они теперь так и шумят – радуются.
В конце аллеи наконец-то забрезжил свет.
— Фух, хорошо! А то надоела уже эта промозглая сырость!
Дзидзи бросился вперед, хвост так и хлестал по бокам. Но стоило ему выскочить на полянку – и Дзидзи встал как вкопанный. Кики тоже остановилась. Что-то явно было не так. Хотя полянку заливал теплый свет, сегодня он был каким-то особенно белым. И на поляне стояла звенящая тишина. Все окна были наглухо закрыты ставнями, деревянные ножки стола и стульев прикрыла вытянувшаяся трава. Раньше стоило Кики появиться, и Ёмоги тут же выходила ей навстречу, словно только ее и поджидала. Но сегодня ее нигде не было видно.
— Здравствуйте, Ёмоги! — сказала Кики, повернувшись к дому.
Ответа не было.
— Ну, тогда я, пожалуй, присяду... — вполголоса проговорила Кики, села на стул и принялась разглядывать рощу. Однако на душе у нее было тревожно, и она то и дело бросала взгляд на дом.
Дзидзи тоже нахмурился. Он рыскал вокруг, стараясь ступать потише и зыркая исподлобья по сторонам. Над поляной пролетел порыв прохладного ветра. Ёмоги все не выходила. Больше того, казалось, в доме вообще нет ни души. Кики поправила ворот платья, встала и подошла к дому. Она начала поочередно заглядывать во все закрытые ставнями окна и наконец нашла один ставень, планки которого немного разошлись и стало видно стекло. Кики прикрыла глаза ладонями от света и с трудом разглядела в царящем внутри сумраке что-то вроде стула, укрытого полотном.
