Мэр гордо расправил плечи.
— Простите, господин мэр, но вы, случайно, не забыли упомянуть один маленький бережок? — как можно вежливее и осторожнее уточнила Кики.
— Ох! — Мэр мгновенно снова залился румянцем. — А ведь в самом деле» Нужно обязательно добавить в конце одну строчку...
Мэр зажмурил глаза и глубоко задумался. Он что-то бормотал беззвучно, проговаривая про себя. Прошло несколько минут, а потом он снова открыл глаза и решительно кивнул:
— Да, «вместе», это важно.
Утром, когда солнце придет к нам...
Я сожму в объятиях город... и вместе мы воскликнем:
«Доброе утро!»
Вечером, когда солнце погрузится в море...
Я сожму в объятиях город, и мы вместе воскликнем:
«До завтра!»
— Ого! — вырвался у Кики невольный возглас. — Это прекрасно! Потрясающе! Чудесное стихотворение, просто великолепное!
— Здорово... — пробормотал Дзидзи, сидя у ног Кики.
— Да? Правда? В самом деле хорошо? Кики, я сейчас напишу это на гербовой бумаге, ты не могла бы доставить его Уи?
Мэр выдвинул ящик и достал из него белый лист.
— Нет, я вынуждена отказать, — решительно заявила Кики.
— Как, не станешь? Но ведь «Ведьмина служба доставки» берется за все, разве нет?
— Не стану. Вот в этот единственный раз откажу. Уважаемый камешек... в смысле, мэр, вы должны сами доставить его, лично. Тогда все встанет на свои места. И ни в коем случае не забудьте надеть жилет, когда отправитесь к ней!
Проговорив все это, Кики решительно развернулась на месте и, не дождавшись ответа от мэра, вылетела прочь из комнаты. Дзидзи стремглав помчался за ней следом. Когда они выбежали из башни, Кики почти задыхалась, а потом разразилась смехом:
— Умеют же люди себе жизнь усложнить!
— Кики, о тебе можно сказать то же самое, — возразил Дзидзи.
Кики вдруг почувствовала укол тоски и одиночества.
— Кики, почему бы и тебе не написать стихотворение? Может быть, тогда все наконец сложится? Томбо же тебе писал о своей живности? Так, может, и у тебя что-то есть? То, в чем ты мастерица?
— Ну как же, есть... У меня помело мое есть! Я же летать умею, ага! — Кики резко передернула плечами.
Дзидзи скривил мордочку и ответил в тон:
— «Ага», говоришь. Ну да, можно подумать, только летать, ага, как же!
Кики вернулась в лавку «Всё на свете», и Ито тут же подлетела к ней с вопросом:
— И к чему она пришила пуговицу? К пиджаку?
— Что, Ито, так любопытно?
— Еще бы, страшно любопытно! Я же просто обожаю слухи! Наверно, потому, что обо мне самой люди совершенно не говорят... Но об этой парочке, похоже, вот-вот весь Корико судачить начнет! Страх как хочется побольше узнать!
— Ну, раз так, приоткрою тебе тайну! — Кики покачнулась на каблуках, делая дразнящую паузу. — Это был жилет!
— А, зеленый, наверное?
— Угадала!
— Значит, они стали жилетом... Уи в тот раз сказала, что ей нужны лоскутки цвета листвы, всю коробку перерыла, выбирая поярче, купила целую сотню. Выходит, они сшила их вместе в жилет. Стежок за стежком, шов за швом...
— Что, в самом деле? Вот это да! Оказывается, этот жилет еще замечательнее, чем я думала!
— Стежок за стежком, соединяя сердца... Да... — растроганно проговорила Ито, прижав руки к груди.
— Может, и мне что-то такое сделать? — вдруг обронила Кики.
— Почему нет? Мой магазин «Всё на свете» — он не только лоскутки в одно целое помогает сшить, он и людей объединяет. Выбирай, что тебе по душе, не стесняйся. Ты мне помогла, так что я недорого возьму, — проговорила Ито с деловым видом хозяйки магазина.
— Но это же целых сто штук, нужно ли мне столько?.. — несколько озабоченно проговорила Кики, запуская руки в коробку с лоскутками.
— Кики, а ты что делать задумала? Жилет?
— Как знать...
— Жилет – это для зрелого мужчины скорее...
Кики погрузилась в молчаливое раздумье. И тут ей на ум вдруг пришла строчка из письма Томбо: «Кики, а каким бы было твое гнездо?»
— Я бы лучше сделала занавеску.
— Для твоей конторы? — На лице Ито было написано изумление. Щеки Кики залились розовым румянцем.
— Нет, это я еще не решила... — Из осторожности Кики проглотила рвущиеся с языка слова «для нашего гнезда».
— Хмм, ну что ж, понимаю, хорошо. Но занавеска – это же огромный труд. Невероятно много лоскутков сшить нужно. Может, с тысячу понадобится, а может, даже больше. И все стежок за стежком!..
— Как, тысячу?! — Кики буквально выдернула руки из коробки. — Тысячу... — пробормотала она и застыла на месте.
— Решишься? — вклинился Дзидзи. По его глазам было видно, что он думает: «Не выйдет, невозможно». Поймав взгляд Дзидзи, Кики вдруг загорелась твердой решимостью.
— Послушай, Ито, а покрупнее лоскутков у тебя нет?
— Есть, как не быть! Правда, их лоскутками уже едва ли можно назвать... Есть вдвое, втрое, вдесятеро раз больше. Есть и вовсе нерезаные полотнища.
— Да, правда? Но если взять вдесятеро больше, то нужна будет сотня, а если вдвадцатеро больше, то всего пятьдесят! Да, так и сделаем! Я смогу сшить пятьдесят лоскутов. Стежок за стежком, соединяя ткани и сердца! — уверенно проговорила Кики, да с таким рвением, что даже горло надсадила, вышло хрипловато.
— Видать, и сердце у тебя большое, раз ты будешь сшивать такие большие лоскутья... — несколько язвительно проговорил Дзидзи.
Кики принялась выбирать из коробки лоскутки небесно-голубого цвета, живо представляя себе, как на ветру плещется занавеска, сама похожая на небольшой кусочек ясного неба.
«Наверно, в этом году уже не успею... Хотя, конечно, хотелось бы отметить так свое двадцатилетие...»
От Томбо пришло письмо.
Кики, спасибо за весточку. Твой рассказ про мэра и Уи... ему можно только поаплодировать.
Ну, я вот тоже стихотворение написал... Или вроде того...
Стрекоза безмолвна,
Ты уж прости.
Изо рта ни звука, самой досадно.
Машет крыльями в воздухе
И трепещет безмолвно.
Досадно, страх как досадно...
И все же безмолвно.
Глава 5
ПОЛОЖИСЬ НА ПОМЕЛО
— Фьють! Фью-фью!
