— Почему ты не приходил раньше? — не удержался, все-таки спросил Ингвар. — Тебя не было, она была совсем одна, на нее нападали все, каждый день, каждую ночь. Люди тоже, но самые страшные…
— Я знаю…
— Что ты знаешь! Тебя не было, и ей приходилось отбиваться одной. Отбиваться и терпеть. О, как я ненавижу тебя за то, что ты оставил ее одну.
— Я пришел теперь, Ингвар. Когда настало время, — спокойно ответил отец. — Я делаю то, что должен. Сегодня я должен сказать тебе, для чего я привел тебя на эту планету, в этот мир.
Второй раз зеркально-черная тьма разверзлась огненной лентой Мёбиуса, когда Ингвар стоял над бесчувственным телом с занесенным ножом, но опустить его никак не мог. Это был самый первый раз, коридор Меркурия быстро закрывался, и воздух вибрировал, но Ингвара буквально парализовало. Он не думал, что это так сложно, так тяжело. Он до боли закусил губу, из нее потекла кровь. Как бы хотел он, чтобы этой капли его собственной крови было достаточно, как бы хотел он найти какой-то другой выход. Или просто бросить нож, заткнуть уши, закрыть глаза и убежать, не глядя, с этого места, припевая громко «ла-ла-ла-ла-ла», чтобы заглушить тихий, вкрадчивый шепот Высших. Хорос, злой и угрюмый старик со сведенными тучей бровями, неотступно летел за Ингваром, смотрел в глаза молча, не говоря ни слова, и только ветер поднимался за ним и падал сухостой, а деревья клонились к Ингвару, зло хлестали ветками по лицу. Он помнил, как рухнул рядом с телом того пьянчужки из придорожного кафе и заплакал, заскулил, как потерянный щенок. Тогда-то он и пришел — во второй раз.
Его отец.
— Запомни, сын, — сказал он, стоя рядом со скрючившимся в приступе тошноты Ингваром. — Ты не был рожден человеком, но это не значит, что ты не стал им. У тебя много имен, но то, что дал тебе я, — единственное настоящее. Оглянись, сын. Ты — Черный Воин, и ты один в поле. Никто не может биться в этой войне, только такие, как ты, но таких больше нет. Ты — один, и война почти проиграна.
— Что будет, если мы проиграем войну?
— Ничего. Знаешь, люди на земле всегда боялись ада. Они боялись боли, боялись страданий, но они не боялись ничего. Пустота не так пугает, она кажется переносимой в сравнении с вечными страданиями и болью, но на самом деле нет ничего страшнее пустоты. Того темного равновесия, что наступит в самом конце. Там не будет света, не будет движения, ни одного закона, ни одного поля, ни времени, ни пространства, и только пустое бесконечное равновесное ничто повиснет там, где была эта удивительная живая вселенная. Но раньше этого исчезнет Земля. Помни об этом, когда будешь решать, куда идти. Помни о том, что стоит на кону. Когда-то древние воины знали истинную силу кровавых битв, они с кровью добивались права на жизнь, но с тех пор прошла тысяча лет. Люди изменились, люди стали слишком сильно ценить одну отдельно взятую человеческую жизнь. Встань, сын, и сражайся, и будь готов умереть и быть проклятым. Разве это такая уж большая цена за то, чтобы защитить весь мир? Ты даже не представляешь, что может сделать правильно пролитая кровь.
Сегодня он пришел в третий раз.
68
— Что ты грустишь, ты же из полиции! — сказал Ивану сосед, найдя Ивана за кухонным столом, глядящего в одну точку на противоположной стене.
— Что же, если я из полиции, мне и погрустить нельзя?
— Бабы не дают? — хмыкнул сосед и почесал живот. — Ты чего тут бумаг навалил? Тебе на работе бумаг мало?
Сосед аккуратно скосил взгляд, пытаясь разглядеть бумаги, но там не было ничего интересного. Только таблицы, какие-то цифры, фамилии и имена, соединенные кривоватыми линиями разных цветов.
— Кружок «умелые руки». Лучше бы ты фотки проституток принес на дом «поработать».
— Тебе чего, Интернета мало? — покачал головой Иван.
— Эх, Ванька-Ванька, дурак ты. Ну чего ты так вписываешься за всех? Разве в полицию за этим идут, чтобы вписываться по каждому поводу? Туда за деньгами идут.
— А я тоже за деньгами, — кивнул Иван. — Лучше скажи, вот если ты квартиру будешь продавать, ты за что будешь больше всего переживать?
— Гхм, чтобы продать что-нибудь ненужное, нужно сначала купить что-нибудь ненужное, как говорил незабвенный Шарик из мультика. А у меня откуда квартира?
— Ну, все-таки? Вот ты ее продаешь.
— Чтобы пропить, — продолжил сосед, явно продолжая глумиться.
Иван закатил глаза. Как же сильно ему не хватало здравомыслящей, логичной Алисы. С ней бы он сразу все понял, а так крутил бумаги уже неделю, а толку — ноль. Но Алисин телефон молчал, дверь в ее квартире починили и заперли, ее бабушка, Полина Ильинична, разобралась с делами и уехала. Иван написал Алисе на электронную почту, даже намекнул, что у него есть новая информация об ее отце, но она все равно не ответила. Ее друг Крис закончил институт и уехал к отцу в Северную Каролину, связаться с ним тоже не получилось, да и не мог он ничего знать о пропавшей Алисе Морозовой. Просто удивительно, как может человек вот так взять и исчезнуть.
— Допустим, чтобы пропить. Хотя чтобы пропить десять миллионов рублей — среднюю стоимость квартиры в Москве, обычной такой, скажем, двушки, нужно очень постараться.
— Я смогу, давай мне бабки, — кивнул сосед.
— А как тебе бабки давать? На счет перебросить? Наличкой?
— О, только не надо вот чемоданов с деньгами. Был у меня случай, мне на работе денег дали закупить к вечеринке шариков там, стаканов. Ну, и что вышло? Искушение, обстоятельства непреодолимой силы.
— Значит, ты бы наличными не хотел взять? А если бы тебе предложили, чтобы за тебя другой человек деньги получал? Ты бы согласился?
— Какой другой? — нахмурился сосед. — Жена, что ли? Тогда я вообще мимо денег пролетаю, как над гнездом индюшки. А можно так квартиру продавать, чтобы жена не узнала?
— Слушай, а когда вообще ты работал? Да так, чтоб тебе шарики покупать доверяли? — удивился Иван.
Сосед насупился, подошел к холодильнику и демонстративно долго возился с пачкой кефира, пил его из мутного стеклянного стакана. Затем ушел — гордый и оскорбленный. Иван снова посмотрел на выписку из журнала допуска в депозитарий Октябрьского отделения Индустриального банка. Заполучить эти выписки Ивану удалось, буквально выклянчив ордер у знакомого судьи. В ногах валялся, клялся, что есть связь между деятельностью компании «Форсаж Логистикс» и убийством Морозова. Связь была — между деятельностью компании «Форсаж Логистикс» и бегством ее директора Шестобитова.
Последние два года господин Шестобитов ходил в депозитарий данного отделения буквально как на работу, а может, даже чаще. Он открывал ячейки под сделки, заходил туда с людьми, которые, как потом выяснил Иван, оказались покупателями квартир, а закрывал ячейку уже один, сам. Содержимое ячеек тоже не вызывало сомнений, хоть этого и нельзя было доказать. Там, в ячейках, лежали деньги за квартиры. Только вот принадлежали они не Шестобитову, а другим людям — как раз тем, кто был в списке Морозова.
