— Покажи, — потребовал Иван, и оперативник протянул ему планшет, на котором шло черно-белое, с помехами, «кино». Дрон все еще снимал в режиме ночной съемки, хотя уже совсем просветлело.
Иван сориентировался, нашел движущуюся точку, всмотрелся в детали. В режиме реального времени разрешение видео хромало.
— Он не повернул. Почему он не повернул? — спросил вдруг Техник.
— Что ты имеешь в виду?
— На Пучеж, он не повернул на Пучеж. Он едет в тупик. Местный? Остановился на краю деревни. Он выходит из машины. Что он делает? — Техник привстал от волнения. — Вытащил что-то из багажника.
Иван водил пальцем по измятой карте, потом приложил вдруг руку к губам.
— Что такое? — спросил посерьезневший Богомолов.
— Это он. Он идет в лес.
— Но это же не тот лес?
— Значит, теперь, с его точки зрения, это тот лес, — крикнул Иван. — С какой скоростью он двигается?
— Примерно шесть километров в час. Быстро. Он идет быстро, — сказал Техник. — Но там десять километров до оперативной зоны.
— Мы понятия не имеем, где теперь его оперативная зона. Сколько времени?
Все посмотрели на часы.
— Четыре двадцать пять, — сказал Богомолов.
— Точно, мне нужно точно!
— Это точно, — растерянно сказал он.
— Черт, не успеем. — Иван почти вплотную прилип к монитору Техника, впился взглядом в фигуру. В голове крутилось: «Это не тот лес, слышишь, ты, чертов ублюдок. Это не твой лес, никакой руны тут ты не вычертишь, выйдет криво. Ты же перфекционист».
— Что будем делать? — спросил Богомолов, в голосе — паника и растерянность.
Иван сжал зубы и заставил себя оторваться от монитора. Несколько секунд на раздумья. Возможность для движущейся точки углубиться дальше в лес.
— Направляйте туда ребят из оцепления, дайте им локацию, пусть бегут как можно быстрее. Но пусть будут готовы к внезапной атаке. Нечаев попытается уйти через лес, нам придется его нагонять. Техническая служба, только держите его локацию. Без локации мы потеряем его, он уйдет.
— Не потеряем, — заверил его Техник. — Второй дрон выведем.
— Иван Юрьевич! Это слишком долго. Они его не нагонят… за полчаса.
— Вы что, думаете, я этого не понимаю? — заорал Иван.
Богомолов отступил и побледнел. Иван отвернулся и снова заговорил в рацию. Он понял это сразу. Спасти жертву они не успеют. Нет шансов. Раз Нечаев сменил место, им туда никак не успеть. Задача меняется. Нужно любой ценой взять Нечаева. Необязательно живым.
— Группа на подходе, — сообщил Техник. — Четыре тридцать восемь. Может быть, успеют? Он же не убьет раньше пяти?
Техник с надеждой посмотрел на Ивана. Время полетело на них стремительно, как грязевая лавина. Прав был чертов Нечаев, время — самая негибкая субстанция, и ни черта невозможно с ним сделать. Фигура удалялась в лес. Но шанс был.
— Ребята в картинке, — сообщил техник.
В фургоне стало так тихо, словно никто больше не дышал. На мониторе полицейский внедорожник летел к кромке леса. Минута и с десяток проворных точек высыпали из машины. Это не напоминало кино, только жизнь, и Иван острее всего ощущал полную невозможность преодолеть расстояние и время, чтобы оказаться там, в этом лесу. Он опоздал, снова он опоздал, но еще было несколько минут, чтобы спасти человека.
На экране расстояние до Нечаева сокращалось. Рации ожили, раздались крики, требования остановиться и поднять руки. Раздался выстрел. Иван склонился ближе к экрану. Фигура Нечаева застыла. Бойцы его окружали.
— Грохнули? — спросил Богомолов.
— Руки, покажите руки! На землю, лицом вниз, — услышал Иван обрывочные крики. Затем уже им, прямо в рацию: — Седьмой, мы его взяли. Взяли.
— Жертва! Что с жертвой? Человек жив? — крикнул Иван в рацию.
Пауза.
— Жертву не вижу. У задержанного в руках была массивная сумка, перетянутая ремнем. Сейчас она на земле. Спросить, что в ней?
— Каким ремнем?
— Таким… кожаным, да, с тем же рисунком вашей руны.
— Откройте сумку, — сказал Иван, опуская голову. — Там, вероятно, находятся части тела убитой им жертвы.
— Господи, — прошептал Богомолов.
Кто-то приказал задержанному открыть сумку, но дальше произошло нечто странное. Иван услышал, как задержанный принялся кричать, что ничего не знает, что никаких частей тела в сумке нет, что он сам видел, когда забирал товар. Голос задержанного был тоненьким и захлебывающимся, словно его окунали с головой в воду. Он почти хрипел.
— Открываю сумку. Вы видите картинку? Сверху небольшие пластиковые пакеты с растениями, предположительно марихуана.
— Это не он, — вдруг сказал Иван тихо, сам себе.
— Мы начинаем досмотр, — продолжал боец, но Иван уже не слушал его. Он отвернулся от экрана, подошел к двери микроавтобуса и взялся за ручку.
Он вышел на улицу и почувствовал холод, словно со спины вдруг подул ледяной ветер. Потом медленно поднял руку и посмотрел на часы. Было двадцать шестое июля, пять часов утра.
73
Она вообще не хотела оказаться там — в этом месте в это время.
Самая негибкая субстанция в этой Вселенной тикала, отсчитывая время до часа Икс, и Алиса теперь знала так же хорошо, как и Никита Нечаев, что с временем шутки плохи. Именно поэтому она запасала теперь время впрок, ускоряла все, что могла, тренируясь передвигаться быстрее и тише, незаметнее, легче, бежать дольше, проскальзывать между деревьев с той же грацией, с которой это делают лесные звери. Она уходила в лес, заходила далеко, обследуя местность, действовала исключительно по плану, но в какой-то момент, когда она бежала по сумеречному лесу, лишь изредка сверяясь с компасом, она вдруг остановилась на опушке маленькой полянки, посмотрела на белесый туман, выстелившийся поверх травы, и вдруг кивнула и улыбнулась. Отец когда-то пытался рассказать ей об особом чувстве покоя, о том, как это хорошо — просто смотреть на лес, сидеть у калитки и курить, но она никогда не понимала его. Все, что она слышала вместо этого: «Там умерла твоя мать, и я каждые выходные езжу туда отдыхать».
Дом, который Алиса сняла в Палашине, почти всегда пустовал, так как стоял довольно далеко от реки и слишком близко к дороге, к тому же в низине, близко к заболоченному оврагу. Для Алисы эти минусы были плюсами. Впрочем, выдавать это она не стала, сказала хозяйке, пенсионерке из Иванова, что ищет что-то подешевле и снимет такой «ущербный» вариант только при условии большой скидки. Пенсионерка была только рада избавиться от дома на полтора месяца, она сама туда почти не ездила, внукам отдых на Волге давно надоел. С деревянного чердака небольшого добротного дачного домика просматривалась дорога. Через овраг можно было перебраться на другую сторону так, чтобы тебя никто не увидел. Впрочем, Алиса надеялась, что перебираться ей никуда не придется. Иван был прав, она не супергерой, даже не просто герой, она просто оказалась связана с Никитой Нечаевым, и был только один способ эту связь порвать.
