— Скажите, Илья Константинович, я правильно вас понял: следы взлома были только на дверном замке, но не на калитке? — спросил Иван, когда появился Карташов.
— Да, все верно. Только на двери в дом.
— Как, вы считаете, убийца проник на участок? — Иван демонстративно разглядывал фотографии на стене.
Карташов подошел к нему и тоже принялся рассматривать фотографии.
— Вопрос вы поставили верно. И смотрите вы тоже туда, куда и надо смотреть. Следов много, но толку от них не так чтобы очень. Перед домом все было изрыто, так что там все что угодно могли затоптать.
— Но с задней части двора никто ничего не затаптывал, так что можно исключить попадание со стороны задней двери. Убийца мог попасть во двор только с улицы и только через калитку, — сказал Иван, и брови Карташова потянулись вверх, образуя глубокие морщины и делая его лицо еще больше похожим на «чокнутого профессора».
— А почему вы отбрасываете вероятность того, что он просто перелез через забор?
— Я обошел весь двор, и нигде не был поврежден снежный покров, — пояснил Иван.
Карташов задумчиво кивнул.
— Тогда да. Может быть, калитка была просто открыта?
— Или убийца проскользнул через ворота, пока те открывались.
— Тогда он сильно рисковал быть замеченным.
— Да, рисковал, точно. Если только Морозов его не знал, — возразил Иван.
— Если бы ваш убитый знал убийцу, тому не пришлось бы взламывать дверь. В общем, мой дорогой, получается небольшой замкнутый круг. Нужно что-то еще придумывать. А следы… смотрите, вот тут вывешены те следы, которые не удалось идентифицировать. Мы отсортировали следы пожарных, ваши следы, мой дорогой, хотя, признаюсь, вы были весьма аккуратны и не создали нам проблемы. Мы исключили следы соседей, их несложно отбросить, так как по следам можно было дойти прямо до их домов. И, надо сказать, после этой работы следов у нас почти не осталось. Но мы нашли кое-что интересное, — сказал Карташов самым спокойным и нейтральным тоном, а затем хитро улыбнулся.
Иван покачал головой:
— Ну, что же вы молчали!
— Тянул интригу, — хмыкнул Карташов. — Ладно, посмотрите-ка вот сюда, — он ткнул в одну из фотографий справа. — Это след от мужского ботинка, владельца которого мы так и не смогли установить. Обувь тоже пока не установили, только отправили на экспертизу в Москву. У нас таких специалистов просто нет.
— Где именно вы нашли этот след? — спросил Иван.
— Вот тут мы подходим к самому интересному. Этот след, — Карташов ткнул в фотографию, — найден во дворе, с левого края, около бани. Еще два мы зафиксировали у калитки. Следы ведут к калитке, не от калитки, то есть человек выходил, а не входил.
— И куда он пошел?
— На улице мы нашли еще несколько следов. Он вышел и пошел по улице в сторону выезда из деревни.
— Вы говорите — он. Почему? Из-за размера обуви?
— В общем, да. Сорок третий размер, не такой уж большой, но не у многих женщин встречается. Впрочем, утверждать точно, что это был мужчина, мы не можем. Женщина могла и специально надеть мужские ботинки.
— А потом каким-то образом напасть на тренированного мужика, связать его, задушить и сжечь? Хотя я забываю о снотворном. Вполне возможно, его связывали так, на всякий случай, когда он уже был без сознания, — поправил сам себя Иван. — Ладно, это не так важно. Будем называть его «он». Значит, следы ведут к выезду.
— Да, к выезду, но только до поворота. Там наш владелец следов сел в автомобиль и уехал.
— Серьезно? И что, нашли отпечатки шин?
— Нашли отпечатки шин. Не знаю, сильно ли вам это поможет, но шины зимние, шипованные, марку пока не скажу, мы отправили фотографию слепка на анализ. Ширина 245.
— Большая машина.
— Опять же, ничего не берусь утверждать, — бросил Карташов. — Дорогой мой, самое же важное, что такой же точно след, не шин, я имею в виду, а обуви, мы нашли внутри дома убитого.
— Не может быть! — невольно воскликнул Третьяков. — Там все сгорело же.
— Не все, — покачал головой Карташов. — Мы обнаружили отпечаток обуви, аналогичный следам на улице и во дворе. Не целый, частичный, а если быть точным, отпечаток носка правого ботинка мы нашли внутри сейфа убитого. Я не уверен, что вы обратили внимание, но на полу в сейфе…
— Была вода, — закончил за него Третьяков. Карташов помолчал, затем кивнул.
— Скорее всего, это вода с подошвы. Снег набился в подошву, а потом растаял. Сами понимаете, выводов я вам не предложу, не моя работа, мой дорогой…
— Он ждал Морозова. Спрятался в сейфе и ждал его там.
— Возможно, вы правы. Хорошая теория, только одна проблема: следов, ведущих в дом, мы не обнаружили. Как я уже сказал, все найденные следы вели от дома, а не к нему.
— Не важно, — замотал головой Третьяков, и та мысль, что смутно не давала ему покоя, вдруг приняла отчетливые очертания. — Я должен идти… Мне нужно кое о чем спросить у нее.
— Вы имеете в виду дочь убитого?
— Да, Илья Константинович. Спасибо вам большое, я побегу.
— Можете не бежать, — сказал Карташов.
— Почему? — опешил Иван.
— А она уехала сразу после того, как мы взяли у нее образец. Я забыл сказать: она просила вам передать, что доберется домой сама.
13
Третьяков вылетел из кабинета Карташова, на ходу набирая Алисин номер. Она долго не отвечала, а затем все-таки приняла звонок, спросила, передал ли Карташов Ивану, что ее не нужно подвозить до Москвы.
— Передал, — сухо подтвердил Иван, не комментируя.
Алиса помялась и добавила виноватым тоном:
— Мне нужно было очень срочно уехать, появилось важное дело. Не хотела вас отвлекать.
— Очень любезно с вашей стороны, — язвительно бросил он, а про себя подумал — врет. Обычно вранье хорошо слышно, особенно для полицейских и следователей, которые по роду работы какой только лжи не наслушались. Алиса Морозова придумывала отмазки, — что ж, почему бы и нет. В конце концов, Третьяков не видел родителей уже, наверное, полгода. Как говорится, то-сё, работа да дела, как обычно. Как у всех. Раз уж он в Твери, может и к ним заехать. Не просто заехать — может остаться переночевать, отлежаться еще одну ночь, отложить решение еще на одни сутки.
— В самом деле, я не хотела вас обидеть.
— Я не ребенок, чтобы обижаться, — отбрил он ее. — Скажите, пожалуйста, Алиса Андреевна, в день убийства вашего отца, вы сказали, что, когда он вернулся, с его ботинок сильно натекло на пол. Так?
— Да, так, — подтвердила она.
— А вы не могли бы вспомнить, это был обычный снег с подошвы или на улице шел снег?
