— Это просто не может быть связано, это же вообще другой конец страны.
— Я тоже думаю, что это может оказаться случайным совпадением. Действительно, слишком далеко. Однако — флунитразепам и алкоголь в крови.
— Ну и что! Башкортостан, Ваня. Ты серьезно?
— Я не делаю никаких выводов. Только факты.
— Где ты вообще эти данные взял?
— Из федеральной базы, по личному одолжению. Так мне продолжать? — вздохнул Иван. — Следующей была женщина. Шиткина Ирина Викторовна, шестьдесят пятого года рождения. Пропала девятнадцатого декабря утром. Ушла из дома в сторону остановки, где обычно ждала рейсового автобуса, и пропала. Найдена убитой двадцать пятого декабря. Там же была ее сумка, а в ней — паспорт. По данным экспертизы, была убита в тот же день, что и пропала, то есть девятнадцатого декабря. Флунитразепам в крови обнаружен, алкоголь — нет. Кстати, у Шиткиной фотографий с места преступления в деле нет. Не знаю почему. И официально дело до сих пор не закрыто. Висяк.
— Причина смерти?
— Скончалась от множественных ножевых ран, нанесенных, предположительно, обычным кухонным ножом.
— Тоже ножом?
— Да, ножом.
— Но не тем же самым ножом? — язвительно уточнил начальник.
Иван пожал плечами.
— Еще не проверял. Первым же делом проверю. Или вот Толик этим займется, — Третьяков кивнул на Бахтина, и тот шмыгнул носом.
— А где ее-то убили? — спросил он. — Тоже черт-те где?
— Даже не представляешь, насколько черт-те где, — Иван выдержал театральную паузу и повернулся к начальнику. — Пермский край.
— Да что ты мне голову морочишь! — разозлился Мануйлов. — Какой, к черту, Пермский край!
— Самый настоящий. Шиткина работала на почте в поселке Гайны. Места глухие, одна машина в час. Тело найдено в придорожной канаве.
— Дай-ка угадаю. Банка Ципарского?
— Да, — подтвердил Иван. — Там вообще крепить тело было не к чему. Леса, и все. О том, что она пропала, сообщила ее дочь, к которой она, собственно, и собиралась ехать в Пермь. Дочь живет там с двумя детьми и мужем. Больше ничего. И наконец, последний труп. Считай, вообще свежий. Обнаружен и опознан в августе. Юрий Михайлович Голованов, бизнесмен, имел в собственности магазин хозтоваров в Кирове.
— В Кирове? — хмыкнул Мануйлов.
— Да, в Кирове, — процедил Иван. — Автомобиль, принадлежавший убитому, был найден пятнадцатого августа на придорожной парковке у супермаркета «Копейка», сбоку от магазина, из-за чего машина и не привлекала к себе особенного внимания. Стоит и стоит. У автомобиля было помято левое крыло и разбита передняя левая фара, но где и как их разбили, установить не удалось. Сам же Голованов пропал в ночь на двенадцатое. Под вечер он выехал из Нижнего Новгорода, где был на деловых переговорах — это по показаниям жены — и не доехал до дома. Должен был вернуться к полуночи, но так и не появился. Найти Голованова достаточно быстро удалось благодаря данным локации его мобильного телефона. У его жены был доступ к поиску аппарата, так что, когда она проснулась и обнаружила, что муж так и не вернулся, она немедленно начала ему названивать. Он не ответил, тогда она побежала писать заявление, а также предложила данные его GPS-позиции. Видимо, она была очень убедительной — читай, денег, наверное, дала. Потому что на розыски Голованова поехали сразу же, утром его и нашли, через несколько часов после убийства. Эксперты установили время смерти — от трех до пяти утра тринадцатого августа. У него даже телефон не успел разрядиться.
— А странно, что убийца не выкинул телефон, — удивился Толик.
— Да, ни телефон не выкинул, ни документы. Деньги, правда, скорее всего, забрал.
— Флунитразепам и алкоголь в крови? — предположил Мануйлов.
— Нет, алкоголя в крови не оказалось. Флунитразепам — да, был. Но не это самое интересное.
— Надоело мне уже твое «самое интересное», — нахмурился Мануйлов. — Ну, говори уже.
— Вы понимаете, Николай Степанович, Голованов был найден глубоко в лесу, но так и осталось невыясненным, каким образом он мог туда попасть. Учитывая, что машина его стояла на парковке придорожного супермаркета практически на выезде из Нижнего Новгорода.
— То есть от города он не успел отъехать, — кивнул Мануйлов.
— Да, но непонятно, каким образом он попал в лес. От места, где была запаркована его машина, до места, где он был найден, больше двухсот километров.
— Может, машина сломалась, и его кто-то подвез? Убийца? Ограбил и выкинул из машины?
— Подвез на двести километров, ограбил и спрятал тело в нескольких километрах от дороги? Не слишком ли много мороки?
— А он, может, такой — методичный, — возразил Толик.
Иван кивнул и усмехнулся.
— Методичный — а телефон забрать забыл? Нет, не клеится. Вообще ничего не клеится. Причина смерти — множественные ножевые ранения. В общем, думали-думали, да и решили, что Голованов спятил, бросил машину и поехал с кем-то в лес по грибы. Хотя с этим тоже были проблемы. По протоколу осмотра рядом с телом Голованова были найдены все его вещи и совершенно чистые сандалии.
— Что значит рядом с телом? — вздернулся Мануйлов.
— Ах да, он был полностью раздет.
— Получается, его убил извращенец?
— Возможно, но необязательно. Могли быть и другие причины, — меланхолично согласился Иван. — Нужно выяснять.
— Выяснять? Что именно ты хочешь выяснять? — спросил Мануйлов с отчетливо читающимся раздражением.
— Ну, устанавливать возможную связь, — ответил Третьяков по возможности нейтрально.
— Просто связь? А дальше что?
— Ну, если это серия…
— Ты спятил? Какая серия? Пермский край? Егорьевск? Ты хочешь меня в гроб свести? Хочешь федерального расследования, в котором мы утонем на долгие годы? И ничего не добьемся, понимаешь? Пермский край!
— Николай Степанович, понимаете, кроме этих случаев, больше случаев применения флунитразепама не имеется. Ни до, ни после! — попытался возразить Третьяков.
— Да? — холодно улыбнулся Мануйлов. — А знаешь, почему? Да потому что просто плохо копали! У нас базы данных только начинают наполняться. Если копнуть поглубже, наверняка найдется еще миллион случаев употребления твоего флунитразепама. Нету признаков серии, понимаешь? И слава богу, что нету. Жертвы разные? Разные. Места разные? Вот. Способы убийства тоже разные. Одного за ноги подвесили, другого догола раздели, третью небось изнасиловали и в канаву бросили.
— Но Николай Степанович! — разозлился Иван. — Других версий нет.
— Слушай, Третьяков, а ты видел когда-нибудь глухаря, а? Между прочим, очень милая птаха. Хвост у нее такой… ну, как у павлина. И стучит, стучит и курлычет. И раз уж она есть, значит, она кому-то нужна. Глухарь — нормальная птица. А ты — нет, ты ненормальный. Пермский край ему. Командировку тебе оформить? Серии ему мерещатся. Так ты и до Таиланда доедешь — и там найдешь свой флунитразепам. Иди, Ваня, иди. И запомни: бывает в жизни ситуация, когда глухарь — это тоже хорошо.
