— Я в порядке. Да. Я просто как раз и хотела уточнить, откуда такие разнообразные фотографии. И еще… Может быть, вы поможете мне определить, кто и где на них? Я многих людей не знаю по именам.
— Да, конечно. Давайте я к вам завтра заскочу, скажем, в обед. Вы будете свободны? Не учитесь?
— Я буду… Вы заедете ко мне домой? — загорелась она. — Значит, вы… привезете мне…
— Я к вам заскочу, и мы поговорим, — оборвал ее он.
22
Он выложил на стол несколько стопок бумаг и пристально посмотрел на Алису. Вынул из кармана телефон, положил рядом. Развязал резинки, достал из портфеля свой ноутбук. Алиса взгляд держала, не отводила. Не торопила и не задавала вопросов.
— Вы, я надеюсь, понимаете, что я совершаю должностное преступление.
— Я понимаю, — кивнула она. — Чаю?
— Лучше кофейку, если есть. Алиса, я хочу, чтобы вы понимали мои мотивы. Я здесь не потому, что боюсь вашей жалобы. Поверьте, мне было бы куда проще пережить последствия жалобы, чем последствия того, что я делаю сейчас. Ну, переночевал я у вас. И что? Я же целый день провел на убийстве. Ну, выговор мне объявят — и плевать. А тут я могу сам в тюрьму пойти.
— Тогда зачем? — спросила Алиса, невольно скосив взгляд на бумаги. Сверху, в одной из стопок, была откопированная фотография трупа.
— Затем, что если в этом что-то есть, то своими силами мы этого не раскрутим. Да и вашими тоже не раскрутим, на самом деле — нет там никакого совпадения. Но так, по крайней мере, я буду знать, что сделал все возможное. И невозможное. Давайте считать, что я привлекаю вас к делу в качестве эксперта. Вы же аналитик. Как вы сказали, почти профессиональный. Вот я и буду задавать вам вопросы, а вы постараетесь дать на них ответы.
— Идет, — согласилась Алиса. — И какие вопросы?
— Вопрос у нас один. Есть ли какая-то связь между убийством вашего отца и вот этими убийствами. Я имею в виду, кроме использования препарата флунитразепам. И под словом «использование», прошу заметить, я имею в виду не только насильственное, но и потенциальное добровольное применение.
— Добровольное?
— Понимаете, теоретически флунитразепам, как и любое сильнодействующее психотропное средство, может применяться и добровольно — с целью достижения наркотического опьянения. Или вообще как снотворное при бессоннице.
— Серьезно? — вздрогнула Алиса.
— А что? Интересуетесь? Спите плохо? — хмыкнул Иван, но, проследив за выражением ее лица, покачал головой. — И давно?
— Не важно, — отмахнулась она. — Это мелочи.
— И к делу не относится, да? — холодно улыбнулся он.
Алиса кивнула. Иван забрал из ее рук чашку с дымящимся кофе и принялся рассказывать, показывать и объяснять, как пользоваться справками и как читать протоколы.
— Ничего себе территориальный разброс. Вся страна, — присвистнула Алиса, когда Иван вкратце обрисовал ей ситуацию по каждому случаю. Иван развел руками.
— Именно это убедительно доказывает, что мы с вами, Алиса, тут ерундой занимаемся. Смотрите внимательно, потому что проблема не только с территориальным расположением жертв. Мы же с вами здесь и сейчас какую версию отрабатываем?
— Какую? — на автомате спросила она.
— Вот вы мне и скажите, Алиса. Как вы понимаете, что мы тут с вами делаем?
— Мы пытаемся установить, не убил ли человек, убивший моего отца, кого-то еще, используя этот уникальный препарат. Верно?
— В целом да, но с поправками. Препарат редкий, но не уникальный. Теоретически его запасы могли оказаться у самых разных людей. Сроки годности таблеток давно вышли, конечно, но, как я уточнил, при правильном хранении они почти не теряют своих качеств. Так что с редкостью нужно поосторожнее. Теперь с человеком. Допустим, он существует. Кто он, в таком случае?
— Маньяк? — предположила Алиса.
— Это еще почему?
— Потому что он продолжает убивать, — ответила она.
Иван кивнул.
— Да, он продолжает убивать. Но то, что мы имеем, убедительно доказывает, что тут не может быть никакого маньяка. И вы бы тоже это поняли, если бы изучали криминалистическую психологию. Серийные убийцы всегда имеют определенный психологический портрет, профайл. Криминалистика как наука тоже обладает определенными техниками и методами сбора данных и их анализа. И за годы применения выявила ключевые черты в личности маньяков и серийных убийц.
— И какие?
— К примеру, выбор способа убийств обычно один и тот же. У нас же все убиты по-разному. Некоторые задушены, некоторые зарезаны, некоторые повешены. Теперь сами жертвы. Обычно их тоже выбирают по определенному принципу. К примеру, у убийцы была деспотичная мать, которая его била. И он выбирает в жертвы женщин, визуально напоминающих ему мать. Он ей таким образом мстит. Или, скажем, сексуальные предпочтения. Извращенцы-убийцы выбирают своих жертв по внешним признакам. Блондинки, брюнетки, высокие, коротенькие.
— Я вас поняла. А у нас все жертвы разные, — ответила Алиса. — Это означает, что либо убийцы разные, либо не все жертвы включены в список правильно.
— Ну, в целом да. И еще ряд возможных интерпретаций. К примеру, география. Обычно серийные убийцы действуют в определенных географических зонах. Да, были в истории случаи так называемых мигрирующих убийц. К примеру, знаменитое дело Теда Банди. Маньяк-убийца похищал, насиловал и убивал свои жертвы в нескольких штатах, однако все же эпицентр был там, где он жил. И совпадал способ, совпадали и другие признаки. Все жертвы у него подходили под определенный тип. Не важно, я не об этом хочу сказать, а о том, чтобы вы не возлагали слишком большие надежды. И еще, географический разброс у нас указывает на высокую вероятность того, что убийцы в этих делах…
— Разные люди. Я вас поняла, Иван Юрьевич. Я не планировала искать именно маньяка.
— А что именно вы планируете искать?
Алиса подошла к столу и перелистнула несколько страниц.
— Я буду делать то, что умею делать лучше всего. Я соберу данные в некую единую систему и попробую выявить закономерности. Любые закономерности. Понимаете, Иван Юрьевич…
— Можно просто Иван.
— Мне удобнее все-таки по отчеству. Так вот, любая закономерность — это косвенный признак возможной связи. Одну закономерность вы уже выявили, это — флунитразепам. Если удастся выявить еще какие-то закономерности, тогда можно будет и говорить о версии.
— Звучит разумно, — кивнул Иван. — Но не всегда работает.
— Что вы имеете в виду?
— А то, что, если уж на то пошло, тут есть и вторая закономерность. Она, на самом деле, скорее — случайная. И, кстати, случай с вашим отцом тут из закономерности выбивается.
— Да какая закономерность-то? — нетерпеливо постучала пальцами по бумагам Алиса.
