— Крестики-нолики? Интересная версия, — усмехнулся Иван.
— Интересная? — вдруг разозлилась Алиса. — Вы находите это интересным? Это вас развлекает?
— Алиса, перестаньте. Что вы придираетесь к словам? Любая информация, дающая шанс понять цель и логику убийцы, может помочь его поймать.
— Значит, вот это, — Алиса ткнула в экран, — по вашему мнению, его цель? Это — его логика? И что вы из этого поняли? Что именно во всем этом может нам помочь поймать этого сукиного сына?!
Алиса почти кричала, но Иван не обращал внимания. Он отступил от телевизора, вернулся к столу и принялся копаться в бумагах. Он листал их, бормоча себе под нос.
— Что вы там хотите найти? — спросила Алиса. — Отвечайте мне, или… или я вас выпровожу сейчас!
— Что вы на меня орете? — рявкнул Иван. — Скажите лучше, где справка по Курланову?
— Зачем вам?
— Слушайте, кто его знает — может быть, он и играет в эти ваши крестики-нолики. Версия как версия. Но вот что у нас по датам? Может быть, есть какая-то логика в датах убийств? Вы же их наверняка тоже анализировали. Нет?
Алиса недовольно и шумно дышала, глядя на Третьякова, но затем с неохотой кивнула.
— Да, конечно, я анализировала даты. В датах ничего нет. Ну, или почти ничего, — поправилась она.
Иван сощурился.
— Говорите.
— Нет, серьезно, мне нечего сказать. Никакой закономерности нет. Только то, что все эти убийства произошли относительно недавно. Ну, что среди них нет таких убийств, которые были бы совершены, скажем, десять лет назад, понимаете?
— Да, я понял, — кивнул Иван. — И все равно, давайте глянем.
— Можем расставить убийства по порядку.
— Мы не все даты знаем, — напомнил ей Иван, но Алиса уже открыла карту и принялась вносить пометки.
— Не знаем, но все равно можем расставить по порядку. Может быть, это нам ничего и не даст, но первым, определенно, будет убийство Курланова. Хоть его и нашли только в две тысячи шестнадцатом, убит он был, скорее всего, сразу после фестиваля. А фестиваль проходил в мае четырнадцатого. Я ставлю цифру «1». Дальше получается… Лермонтово, под Пензой. Четвертого октября.
— А фестиваль был в начале или в конце мая? — спросил Иван.
— Сейчас посмотрю, — кивнула Алиса и достала листок из стопки, — так, в конце мая, с двадцать восьмого по тридцатое.
— Получается, если убийца один и тот же человек, то он убил в Лермонтове примерно через четыре месяца. Поставили двойку? Так, дальше Саранск, — продолжил Иван.
— Да не получается ничего. С Саранском — проблема, там ведь убийцу поймали.
— Сейчас мы с этим разбираться не будем. Сейчас вы мне дату скажите.
— Вы думаете, там могли посадить не того человека?
— Господи, да вы можете мне просто число сказать? Ничего я не думаю! — всплеснул руками Третьяков.
— Двадцать первое января. Довольны?
— Нет, не доволен. Год-то какой?
— Пятнадцатый. Слушайте, я хочу чаю. А вы сами тут можете даты свои расставлять.
— Чай — это хорошо, — неожиданно кивнул Иван. — И мне сделайте.
— Еще чего! — возмутилась Алиса.
Впрочем, она вернулась в комнату с подносом, на котором стояли две чашки с дымящимся чаем, мисочка с печеньем и нарезанное дольками яблоко. Иван, продолжая сверять цифры в бумажках, не глядя, забросил в рот кусок яблока.
— Хоть бы спасибо сказали. Вот же человек!
Но Иван и не подумал реагировать. Он склонился к компьютеру, вбивая последние цифры.
— Вот что у меня получилось, — сказал он, выводя на экран карту с линиями, образующими подобие поля для игры в крестики-нолики.
— И что это? — спросила Алиса. — Есть что-то?
— Не-а. Ничего. Я надеялся, что интервал будет одинаковым, но нет. Между первым и вторым — около четырех месяцев, между вторым и третьим — чуть больше, но тоже примерно так. До четвертого же — полтора года. Пятое — через полгода от него. Семь месяцев — до шестого. Седьмое убийство — через четыре месяца.
— Вот это как раз идеально подходит под понятие случайности, — сказала Алиса назидательно, как учительница не сделавшему домашку школьнику. — И вообще, если вот так анализировать все данные, можно до второго пришествия анализировать.
— Главное, что-нибудь найти, — возразил он. — Все люди имеют друг с другом что-то общее.
— Это, знаете, напоминает ловлю чертей в пруду. Знаете, как шизофреники везде номера ищут, во всем видят совпадения и последовательности. С этим нужно быть осторожнее.
— Я буду осторожнее, — улыбнулся Иван и запихнул в рот печенье. — Ладно, мне пора бежать.
25
Иван опаздывал. На трехполосном шоссе машины стояли насмерть, не пропуская никого вперед, не давая перестроиться на повороты. Жидкая грязь растекалась по лобовому стеклу, дворники не справлялись, грязь на московских дорогах была как нефть, она налипала тонкой пленкой и не смывалась, если только с неба не запустят настоящий полноразмерный дождь. Иван такие пробки ненавидел всей душой именно за эту полнейшую невозможность из них выбраться. Ни тебе объезда, ни шанса, что после светофора станет легче. В конце концов, он не выдержал и позвонил Алисе.
— И минуты без меня не можете? — хмыкнула она.
— Смотрите, что мы имеем, — сказал он, проигнорировав ее насмешку. — Как минимум, семь жертв в серии, каждый убитый имел в крови препарат флунитразепам. Серийные убийцы всегда последовательны в своих действиях. Этот конкретный убийца не любит иметь дело с людьми в сознании, он опаивает их и потом убивает. При этом ему не важны их внешний вид и пол. Не гнушается и бомжами. Что это все нам дает?
— Вы меня спрашиваете? — фыркнула Алиса.
— Я не специалист по профайлингу, понимаете? Нужно бы проконсультироваться с кем-то, да только сведений у нас маловато.
— Про…
— Профайлинг, — повторил Третьяков. — Это когда по действиям определяют психологический портрет убийцы, его возраст, предпочтения, расу, даже порой внешность и привычки. К примеру, наш убивец — явно не силач, иначе он бы не опаивал всех перед тем, как убить.
— Но это и не значит, что он слабый.
— Нет, не значит. Просто трус.
— У него много свободного времени, — добавила Алиса. — И есть возможность ездить по всей России.
— Принимается, да. Еще он помешан на геометрии. Или географии. Или на них обеих, — пожал плечами Иван. И резко закричал: — Совсем мозгов нет?!
— Что? — ахнула Алиса.
— Это я не вам, — бросил Иван, едва успев затормозить за подрезавшей его «Шкодой». — Тут, на дороге, тоже хватает людей без мозгов.
