— А он один ездил в Швецию или с кем-то? Может, с девушкой? — спросила Алиса, преодолевая неудобство. Все-таки какая противная работа у полиции.
— Костя с другом ездил. У него много друзей было, они все вместе ездили на такие вот вещи. Фестивали, ярмарки, драки эти исторические.
— А как друга звали, не вспомните?
— Как же его… Он говорил мне. Впрочем, нет, не вспомню сейчас… Он про многих говорил. Один вот — так жил в Новгороде, только не в Нижнем, а в Великом. Кажется, с ним в Швецию они и ездили.
— Там, где Костя погиб?
— Да! — воскликнула мать с удивлением, но тут же потухла. — Только это ничего не значит. Да не найдут его, убийцу этого. Столько времени уже прошло, как найти. А я ведь каждый день о Костеньке думаю, вы понимаете? Вы об этом напишите, обязательно. Нет ничего хуже, чем потерять ребенка. Никому не дай бог такое пережить. Я ведь как подумаю, что могла сейчас с внуками нянчиться… — Она замолчала, пытаясь сглотнуть слезы.
Алиса не мешала, молчала. Что можно ответить человеку, потерявшему единственного сына, пусть даже такого, с которым не была особенно близка. У детей и родителей близость другая, на крови, ее не нужно поддерживать разговорами да общими интересами. Кровная связь — она навсегда.
Николай Григорьевич ушел на смену, а Алиса осталась, просидела у Курлановых еще пару часов, за чаем пересмотрела все, что осталось у родителей от единственного сына. Школьные дневники с четверками и троечками, фотографии с рождения и до окончания школы — их было много, они были типичные, такие же точно, как у всех. Постановочные — из садика, где маленький Костя расставлял стульчики, а девочка из его группы накрывала на стол. С утренников — Костя был медведем, зайчиком отказывался. Вплоть до крика-плача. Только медведем. В школе был неуклюжим, рос неравномерно, как это часто бывает. К десятому вымахал, за лето прирос на целую голову и стал похожим на карандашик. Фотографий постарше почти не было. За столом на Новый год, лица почти не видно, так как прямо перед ним стояла ваза с цветами. С девушкой в парке. Оказалось, просто дочка знакомых. Ничего такого.
— А фотографий из его клуба исторической реконструкции нет? — спросила Алиса с надеждой. Того, что ей было нужно, в семейных альбомах не имелось. Мать покачала головой.
— Буду я всякие языческие фотографии хранить! Да и не приносил он их мне. Сегодня никто альбомов уже не делает. Он мне все в телефонах показывал, на экранах. В костюмах этих ужасных. Варвары — они и есть варвары, хоть викинги, хоть варяги эти и витязи-рюрики. — И Вера Ивановна глянула в угол, под потолок, пожелав убедиться, что огонек в лампадке под иконой горит нормально.
Неведомый друг из Великого Новгорода. Алиса Морозова пересмотрела все материалы дела Курланова, но ничего интересного не нашла. Если этот друг и был, его даже не опрашивали, когда нашли тело Константина. Неведомый друг. Скрылся? В наше время не так уж много остается неведомым. Если бы страница «ВКонтакте» покойного Константина Курланова не была закрытой, Алиса просто просмотрела бы список его друзей. Но имелись и другие способы. Всегда есть другие способы, уж это Алиса прекрасно знала.
Она зашла на сайт фестиваля исторической реконструкции и подгрузила списки участников «съезда дружин» две тысячи четырнадцатого года. Фамилии и инициалы. Уже что-то. Списки были неполными, к тому же на фестиваль можно было приехать без заявки, просто так — купить билет на входе. Но Алиса была уверена, что Неведомый Друг в списках будет. Это ведь не просто случайный гость, это активный член исторической тусовки, постоянный участник множества мероприятий. И живет он в Новгороде.
Алиса методично сличила списки «дружины» с данными людей, живущих в Великом Новгороде, фамилию за фамилией. Она использовала открытые базы и социальные сети — все, Фейсбук, ВКонтакте, даже Одноклассников. Эта работа заняла почти два часа, и официанты в ресторане уже косились на девушку. Чтобы отстали, Алиса заказала еще какой-то еды, но даже не заметила, когда ее принесли. Она выписывала фамилии, выписывала инициалы. Совпадения были, но каждый раз оказывались случайными. На всякий случай Алиса включила в анализ списки предыдущих лет. В конечном счете, совпали только три фамилии.
Горохов А. А.
Иванцова Ю. Г.
Сулин О. Д.
Все три фамилии имелись в списках, все три человека жили в Великом Новгороде. Иванцову Алиса отбросила. Определенно, женщина не могла быть Черным Воином. Горохов А. А. тоже отпал. Совпадение должно было быть случайным. Горохову А. А. из Великого Новгорода было сорок шесть лет. Других данных в открытой базе не оказалось, но и этого было достаточно, чтобы Алиса предположила, что двадцатидевятилетний Курланов вряд ли так близко дружил с сорокашестилетним мужчиной. И даже если дружил — Черному Воину на вид давали не больше тридцати, стало быть, Горохов не мог быть Черным Воином.
Оставался Сулин О. Д., и с ним пришлось повозиться. Дело в том, что его никак не удавалось найти нигде, кроме этой самой открытой базы, а в ней тех самых данных — кот наплакал. Год и день рождения — на этом все. Платные базы обещали в разы больше, но на деле обернулись пустышкой — на Алисины запросы просто никто не отвечал, а платить по неведомым ссылкам она не стала.
Тогда Алиса снова «нырнула» в сети. Наспех переписала свой персональный аккаунт так, чтобы выглядеть, как некто, увлеченный историей Древней Руси. Дальше Алиса заходила на страницы всех, кого нашла в списках «дружины», и отправляла им запросы, добавляясь в друзья. Инфильтрация, так сказать. Военная хитрость. Что интересно, люди либо не читали запросы на добавления в друзья вообще, либо отвечали на них довольно быстро. Уже через полчаса Алису добавили в друзья несколько человек и даже написали ей что-то о предстоящем выезде в Данию, на случай, если она захочет поехать. Как только они добавили Алису в друзья, их список друзей тоже автоматически раскрылся, и Алиса принялась копаться в аккаунтах, выискивая Сулина и обращая особое внимание на всех, чье имя начинается на «О».
Так Алиса наткнулась на некоего «Олега» с фамилией «Олег». На аватарке мужчина в костюме древнерусского воина и в шлеме, закрывающем половину лица. Нормальной фамилии не было, да и страница была заброшенной, именно поэтому Алиса и не нашла ее по базовому поиску. Алиса прошла бы дальше, если бы случайно не увидела одну фотографию.
Точно такая же фотография Ales Stenar, даже снятая с той же точки и в тот же день. Внизу, в уголке, стояла дата. Фотографировал, вероятнее всего, еще живой Константин Курланов. Наверное, просто никого не нашлось рядом, чтобы попросить сфотографировать их вместе, так что каждый сфотографировал другого. Круг замкнулся. «Олег-Олег», чуть за тридцать, участник множества фестивалей, если судить по количеству батальных кадров. Какие-то горшки собственного изготовления, амулеты, фотографии гор и закатов. Улыбающиеся лица участников фестивалей. Люди в костюмах у костра. Последняя фотография — прошлогодняя. Кузнец с сосредоточенным видом выковывает что-то на виду у зевак. Шатры с едой, бублики, как гирлянды на новогодней елке. Олег Сулин был приятным мужчиной, из тех, чье лицо ни за что не запомнишь, настолько оно типичное. К тому же выглядел он моложе своих лет. Цвет глаз — мед. Роста среднего, но не низкого. Мог ли он быть Черным Воином? Может быть, именно сейчас именно Олег Сулин готовится к очередному убийству. Нужно сообщить Третьякову. Алиса отложила телефон и попыталась унять дрожь в руках.
