— Старика, — скривился Третьяков, словно съел что-то горькое. — Рюмину было семьдесят два года. Заслуженный учитель. Физика, математика. Двое детей, трое внуков. Мы смогли опознать его по описанию родственников, по одежде в основном. Тело было в ужасном состоянии. Три года прошло.
— Ему тоже отрубили руки и ноги, а затем голову. Тоже, вероятнее всего, Черный Воин дождался, пока из тела вытечет вся кровь, только потом отрубил голову. Может быть, он вампир?
— Нет, это вряд ли. Вокруг тела Штонды было море крови, она просто вытекла на землю.
— Ну, не знаю тогда, зачем. Безумие, да? — пробормотал эксперт. — Я слышал, это ритуальные убийства? Какой-то древний ритуал викингов?
— Он считает себя воином, который в одиночку ведет некую Тысячелетнюю войну, которая началась еще при викингах.
— И с кем он воюет?
— Да откуда я знаю? — Иван вдруг почувствовал необъяснимую злость. — Какая разница — с кем? С Тьмой.
— Нет, просто вдруг правда? — пожал плечами Алтухов, достал сигарету и снова закурил. Иван помолчал, а потом холодно спросил:
— Что именно правда?
Алтухов обернулся к Третьякову.
— Для викингов, Вань, человеческие жертвоприношения были нормальным явлением. Я знаю, я читал. Сейчас еще сериал сняли просто отличный. Викинги, хоть и отличались невероятной жестокостью, преуспевали и чуть ли не полмира завоевали. Никто не может толком объяснить, как им удавалось выигрывать сражения, откуда эти силы у них брались. Слыхал про берсерков?
— Я слышал про берсерков, и что?
— Ну, они были непобедимы. Настолько непобедимы, что это было за гранью человеческих возможностей. Могли, к примеру, исчезнуть и появиться в другом месте. Могли взлететь в небо воронами. В общем, магия. И они приносили людей в жертву богам.
— Ты говоришь так, словно скучаешь по тем временам! Может, ты считаешь, что в нашем мире не хватает человеческих жертвоприношений?
— Я просто подумал, — сощурился Алтухов, — что, если он — твой Воин — знает что-то такое… важное про нашу землю, к примеру. Может, древние викинги тоже ставили защитную печать, руну эту. Кто его знает, что там тысячу лет назад было. Историки ведь ничего не знают. Да и не походит твой маньяк на маньяка. Жертвы разные, способы убийства разные, и вообще. Нетипично. Нет, он работает на задачу. Он методичен, организован, способен к анализу своих действий и чувству вины.
— Чувство вины, значит? — сжал губы Третьяков. — Двенадцать трупов, Саш. Мы нашли всех. Двенадцать раз он убил, чтобы нарисовать эту чертову фигуру И-НА на земле. Дважды убивал по двое в одних и тех же местах, чтобы соединить линии в пересечении. Мужчины и женщины, молодые и старые. Ему никого не жаль. Для него они — не люди, он сам сказал так: «Я никогда не убивал людей». И ты говоришь, викинги?
— Я согласен, это ужасно, — поднял руки Алтухов. — Я только говорю, мы многого не знаем о нашем мире и о силах, которые за пределами нашего понимания.
— Да, многого не знаем, тут ты прав. Но кое-что мне известно. Этот парень — чертов псих, и я хочу посмотреть, что будет, когда я его поймаю и запихну в самую вонючую тюрьму, которая только есть в России. Думаешь, мир рухнет? Что может случиться с нашим поганым миром, а? Апокалипсис?
— А что, если да? — поднял брови Саша.
— Может, надо дать ему закончить руну? Так ты считаешь? Все, что нужно — всего-навсего убить еще двоих людей. Одного — двадцать шестого июля, Саш, а другого — семнадцатого ноября. Если ты считаешь, что это такая важная война, может, ты согласишься стать одним из них? — змеей прошипел Иван, схватил со стула свою куртку и выскочил из лаборатории. Алтухов смотрел ему вслед, а затем пожал плечами и склонился к экрану компьютера.
— Совсем шуток не понимает, — неуверенно усмехнулся он.
50
Иван решил заехать лично. Сказал себе, что просто хочет убедиться: девушка понимает, что все это значит. Убедиться в том, что с ней все в порядке. Посмотреть ей в глаза — на это он не мог решиться всю последнюю неделю. Алиса открыла ему дверь, не спросив, кто там, не посмотрев в глазок. Она была растрепана, вокруг глаз явственно очертились черные круги. Плохо спит? Нет, она не в порядке, подумал он и захотел сбежать. Но Алиса кивнула ему, улыбнулась и спросила, из какой адской дыры он вылез. Тогда Третьяков чуть-чуть успокоился.
Новость о том, что ее телефон теперь постоянно прослушивается, оставила Алису Морозову на удивление спокойной и равнодушной. Эксперты подтвердили то, что подозревал Иван и в чем была уверена сама Алиса. Человек, называвший себя Ингваром или Черным Воином, умудрился каким-то образом обойти телефонную блокировку «Самсунга» и установил в телефон Алисы Морозовой неизвестное приложение, написанное специально для того, чтобы следить за геолокацией. Приложение в целом было похоже на стандартные программы типа «Где дети» или «Найти телефон», за исключением того, что было «серым», пиратским, и высчитать, отследить того, кто его создал и получает информацию, оказалось невозможно. Пара дней ушла на то, чтобы убедиться, что цифровой след приложения уходит глубоко на дно цифрового мира, в Эквадор и дальше, в цифровое небытие. На всякий случай Третьяков уточнил, что Алиса может в любой момент отказаться от участия в операции, и снова получил это ее невразумительное пожатие плечами. Словно слежка за ней полиции и сбрендившего убийцы не стоит ее внимания. Словно ей не до этого.
— Тебе что, все равно? Ты хоть понимаешь, что рискуешь жизнью?
— Ты пытаешься меня отговорить или уговорить? — спросила Алиса и улыбнулась странной улыбкой человека, которому — одному — известно нечто, чем ни с кем нельзя поделиться.
— Я хочу, чтобы ты понимала.
— Я понимаю, Иван. Но ведь и ты должен понимать, что вряд ли он мне снова позвонит.
— Это еще почему? Ты не можешь быть в этом уверена.
— О, я уверена, — возразила она. — Он всегда опережает вас на один ход. И теперь ты снова ловишь его там, откуда он уже ушел. Он не вернется, Иван. Он знает, что телефон уже побывал в ваших руках. Он знает, что я знаю.
— Все слишком запутанно, ты усложняешь. Он не такой умный, как ты его рисуешь.
— Он еще умней, чем я его рисую. И говорить не о чем, Иван. Ты можешь его найти только в одном месте и в одно время. Двадцать шестого июля, в пять часов три минуты утра. Все остальное не важно, понимаешь?
— Все важно, — огрызнулся Иван.
— Ладно, остынь! — усмехнулась Алиса. — Лучше скажи, ты вообще когда в последний раз ел? Или мылся, если уж на то пошло. Может быть, нужна помощь?
— Ничего мне не нужно, — буркнул Иван. Они помолчали. Иван пытался отогнать от себя мысль о том, что вот эта юная растрепанная девица, насмехающаяся над ним, стояла над трупом и говорила с убийцей. И никого не оказалось рядом с ней. Ни единой живой души. — Я хотел еще кое-что сказать.
