— Вы вызвали Третьякова? — только и спросила она — и больше ни слова.
Нет, работать им не мешала. Сидела, словно в шоке, как бывает с бойцами, рядом с которыми только что разорвалась бомба. Обхватила себя за колени и раскачивалась. Спокойно дала себя обыскать. При себе имела паспорт — собственно, именно по паспорту и удалось установить, кого именно они обнаружили в квартире. Третьяков приехал быстро, видать, не ехал, а летел, да и кто ему помешает лететь по ночной-то трассе. Вбежал, бросился к Алисе, поднял ее с пола, затряс за плечи, как тряпичную куклу.
— Ты в порядке? Это был он? Он тебя не поранил? Ты в порядке?
— Я в порядке, — ответила она.
Только тогда он отступил на шаг и заорал:
— Ты с ума сошла? Ты совсем спятила, Алиса? Как ты могла уехать и не сказать мне? Ты почему не взяла телефон? Ведь он мог тебя убить!
— Не убил, — ровным голосом ответила она.
— Как ты его нашла? — спросил он, но на этот вопрос Алиса отвечать ему не стала, отвела взгляд.
К Третьякову подошел майор Потапенко, они обменялись рукопожатиями, затем информацией. Потапенко как раз решал острый вопрос о том, надо ли брать девицу, а если и брать, то за что и по какому подозрению. В воздухе отчетливо витало недосказанное: «Наверняка она в чем-то виновна». Однако Третьяков заверил, что Алиса Морозова никак ни к каким убийствам непричастна, хотя это и было не совсем правдой, и оба они — Алиса и Иван — это понимали. Потапенко спросил у Третьякова:
— Что она тогда здесь делает, непричастная?
Третьяков ему ответил, глядя прямо в глаза:
— Это ведь ее отец, вы понимаете?
— И что? Она решила в глаза убийце посмотреть? Воззвать к его совести? А он, получается, раскаялся и убежал. Наверное, в церковь подался — каяться, — хмыкнул Потапенко.
Третьяков и сам был полон сомнений. Что-то было категорически неправильное в том, что Алиса оказалась в квартире, а Никита Нечаев, безжалостный и жестокий убийца, разрубающий людей на куски, убежал и, получается, сам вызвал на себя полицию. В том, что звонившим был именно он, сомнений почти не было. Никто больше не мог знать так много про убийство. Зачем, в таком случае, он слил полиции свою идентификацию? Да потому что знал, что это больше никакая не тайна. Все равно через час-другой все об этом и так узнают от Алисы Морозовой. Значит, дело было в этом часе. Никита Нечаев убежал из квартиры и воспользовался полицией, чтобы остановить Алису. А остановить в чем — знает только она сама. Только вот спрашивать бесполезно, так она и сказала.
— Что при ней нашли? — спросил Иван полицейских.
Оперативник кивнул на разложенные на столе в кухне вещдоки.
— Паспорт, кошелек. Квитанция от автобусного билета.
— И все? А сумка?
— Никакой сумки, — покачал головой Потапенко.
Иван посмотрел на Алису, и в ее взгляде был вызов.
— Значит, ты приехала сюда без телефона, без сумки, только с паспортом и кошельком. Такой у тебя был план, да, Алиса? — проговорил Иван, и вызов в ее глазах сменился паникой. — Решила устроить убийце психическую атаку? Прийти без ничего и пойти на него, угрожая проклятиями? Чего молчишь? Нечего сказать?
— Нечего, — угрюмо подтвердила она.
Третьяков фыркнул.
— Ты что-нибудь тут трогала?
— Я не помню. Я была в шоке, — ответила она. Алиса старалась ничего не трогать, но работать на компьютере, не трогая его, сложновато, поэтому Алиса решила факта не отрицать. Будет проще потом объяснить отпечатки пальцев. Но и помогать следствию в ее задачи не входило.
Третьякову хотелось заорать на нее, схватить за плечи и вытрясти из нее эту сказочную дурь. Или хотя бы правду. Но он знал по опыту, что если Алиса Морозова решила молчать, значит, у нее есть на это причины. И если в доме нет ее сумки, значит, ничего хорошего в ней, в этой сумке, не было. В конце концов, она была дочкой полицейского офицера, студенткой МГУ, и сомневаться в ее аналитических способностях ему не приходилось. Поэтому Третьяков и не стал настаивать на том, чтобы район вокруг дома обыскали на предмет бесхозной женской сумки или рюкзака. Кто знает, как хорошо она ее спрятала. Вместо этого он спросил:
— Расскажи по порядку, как ты нашла это место, что было, когда ты пришла сюда. Он был дома?
— Кто — он? — переспросила Алиса, невинно хлопая ресницами.
— Никита Игоревич Нечаев, владелец и единственное проживающее в этой квартире лицо, — ответил за Ивана Потапенко.
— Нет, никого тут не было, — соврала Алиса. — Дверь была открыта, поэтому я решила зайти. Осмотреться.
— То есть ты совершенно случайно оказалась тут, в Егорьевске, перед открытой дверью в квартиру, случайно принадлежащую человеку, который с вероятностью в 99 процентов является Черным Воином. Чисто удачно зашла. Такая случайная форма лунатизма, да? — взревел Иван.
Еще один поединок взглядов, затем Алиса отвернулась.
— Примерно так. А вы сами как тут оказались? — спросила она.
— Уж точно не потому, что ты выполнила свой гражданский долг и вызвала нас, — горячился Третьяков.
— Тогда как?
— Он нам позвонил, этот ваш Черный Воин. Сам! — пояснил Потапенко.
Третьяков следил за Алисой, но она совсем не удивилась. Значит, предполагала, что так и будет. Поэтому и сумку вынесла. Умная какая, мать ее.
— Сейчас сюда едет следователь из Следственного комитета, другие члены нашей оперативно-следственной группы. Мы во всем разберемся, не волнуйтесь. Я уверен, — Иван посмотрел на Алису холодно, с обвинением, — у всего есть какое-то нормальное логическое объяснение. Давайте пока работать по месту. Алиса, ты хоть можешь нам сказать, уверена ты или нет, что это был он?
— Я уверена, — сказала она. — Это был он. Но если моих слов мало, там, в прихожей, стоят ботинки. Я думаю, в них он был в день убийства моего отца. В гостиной, в гардеробе — коробка из-под обуви, там флунитразепам. Мать Нечаева была больна, много лет страдала шизофренией, и ей в девяностых прописывали флунитразепам. Там даже валяется старый рецепт, но, похоже, Нечаева препарат не пила.
— Неплохо для человека, который на минуточку случайно зашел в квартиру, — рассмеялся Иван.
На Алисиных губах тоже мелькнула улыбка.
— В маленькой комнате стоит компьютер. Пароля нет, во всяком случае пока компьютер активирован. Нужно проследить, чтобы полицейские его не отключили от питания и не захлопнули крышку.
— Учите ученого, — разозлился Потапенко. — Тоже мне, мисс Марпл нашлась. Уже сделали.
— Еще в кабинете, — продолжила Алиса, — есть приборы, которыми пользуются эти… в оранжевых жилетах, которые дороги замеряют.
— Геодезисты? — подсказал Иван.
— Да, геодезисты. А в ящике стола лежат инструменты, похожие на отмычки.
