Значит, этот парень убил Морозова. А перед этим он за ним следил. За этим шел странный, но неоспоримый вывод. Этот парень просто должен быть профессионалом. Наемный киллер. Кому, в таком случае, мог помешать Морозов? Помешать до такой степени, чтобы к нему подослали киллера. В конце концов, не девяностые же…
Все это время Шестобитов был уверен, что Морозова убили дачные воришки. Не то время, не то место. Жаль, конечно, но Богдан успокоился и потихоньку думал, что делать дальше. Без Морозова вся схема рушилась. Морозов и был схема, без него Шестобитову в «Форсаже» делать нечего. Но срываться резко он не собирался. Хотел выйти из игры с достоинством, а потом, через какое-то время, затеять уже свой собственный бизнес. Но теперь, пока троллейбус вез Богдана до дома, он окончательно убедился, что самое лучшее для него будет просто взять и исчезнуть. Подобру-поздорову. Свое добро и свое здоровье Шестобитов очень ценил.
Дома Шестобитов первым делом подошел к секретеру, достал оттуда бутылку виски Ballantine’s, открутил крышку и выпил залпом все, что там оставалось. Лучше? Да, стало чуть лучше. Лицо молодого человека с неприятно спокойным, без эмоций, лицом отступило — недалеко, но все же. Шестобитов бросил бутылку на пол, принялся доставать из шкафов бумаги, вещи, документы.
Кто-то нанял киллера, чтобы убрать Морозова.
Все бумаги сжечь, все документы с собой. Может быть, Морозов не поделился с кем-то? Зажал чью-то долю? В конце концов, Богдан и понятия не имеет, как и откуда приходили документы, которыми он потом оперировал. Может быть, был кто-то еще. Может быть, схема не замыкалась на Морозове, хотя ничто за десять лет об этом даже не намекало. Да и не стал бы Морозов деньги зажимать. Ему на деньги вообще плевать было. На все плевать, кроме дочери и охоты. Да он корзину белых грибов заценил выше полумиллиона баксов. Пил, правда, много, и по пьяни вел себя плохо. Никого не боялся, бычился. Может, обидел кого? А этот мужик — может, он и не киллер вовсе? Народный мститель, которому Морозов чем-то по пьяни насолил?
Почему бы и нет, нормальная версия. Но оставаться и проверять, какая из версий правильная, у Шестобитова желания не было. Ночь он провел в аэропорту, сидел поближе к охране — так, на всякий случай. В майские праздники аэропорт был полон, люди разлетались в разные страны, улыбались или ссорились и навостряли уши, когда объявляли очередной рейс. Уже потом, глядя из иллюминатора на уменьшающиеся квадратики «лего»-домов, Богдан Витальевич вспомнил тот анекдот. Жена, переодетая в форму офицера, арестовывает мужа «за то, что тот слишком хорош в постели». Через десять минут она снимает все обвинения «ввиду отсутствия доказательств».
59
Алиса зашла домой и скинула сапоги так яростно, с такой силой и злостью, что они долетели до стены и от их подошв остались следы. Опять мимо. Ничего она от Шестобитова не узнала. Как обидно. Скользкий тип, но про Нечаева он говорил правду. И что теперь? Может быть, нет никакой связи? Может быть, просто случайный бред, галлюцинация, указавшая на Андрея Морозова. Проходил мимо не в то время не в том месте? Совпадение, за которое он поплатился жизнью? Семейная карма?
Алиса тряхнула головой, сжала кулаки и прошла в комнату. Нелли Лапина. Вот с кем нужно поговорить. Алиса уже пробовала, но та общаться с Алисой отказалась — и довольно враждебно. Лапина так вела себя по отношению к Алисе всегда, но раньше причин этой враждебности Алиса не понимала. Теперь, после разговора с Шестобитовым, многое стало ясно. Нелли Лапина была любовницей отца. И поговорить с нею было просто необходимо. Алиса набрала ее номер с домашнего радиотелефона.
— Опять ты? — выдавила Лапина.
— Я прошу вас, — буквально вклинилась Алиса за секунду до того, как связь разъединилась. — Если вы его любили… Ради него…
Лапина замолчала, но не отключилась. Алиса вдохнула поглубже.
— Я знаю, что он вас тоже любил, — вранье, конечно, но что делать.
— Он умер до того, как тебе исполнилось двадцать один, — вдруг ответила Лапина так, что Алиса буквально почувствовала злобу и отчаяние. Они были — как липкий деготь на руках.
— При чем тут… не понимаю.
— Не понимаешь. Ты же его жизнь себе присвоила. Но он обещал. Он говорил, что когда тебе исполнится двадцать один, все изменится. Обещал уйти ко мне.
— Уйти? — ахнула Алиса.
Лапина щелкнула чем-то, затем глубоко вдохнула. Закурила?
— Чего ты хочешь?
— Я хочу наказать его убийцу. Теперь мне уже больше ничего не остается, Нелли. Вы можете мне помочь? Ради него?
Снова повисла пауза. Лапина курила, потом, кажется, заплакала. Алиса ждала.
— Я уже говорила с полицией. Ты-то тут при чем? Его убили воры.
— Нет, не воры. Я вам сейчас перешлю через телефон фотографию, посмотрите, может быть, кого-то узнаете.
Алиса достала сотовый и перебросила Нелли Лапиной фотографию. Пустая надежда, Лапина никогда раньше не видела Нечаева. Он даже не казался ей знакомым.
— Я знаю, что полиция и тебя подозревала, — сообщила Лапина с нескрываемым удовольствием. — Дочка, вечно только дочка. Совсем чуть-чуть недотянул.
— Нелли, а вы не знаете случайно, что отец хотел подарить мне на мой день рождения? — спросила вдруг Алиса, сама не очень понимая, почему.
— Ой, не знаю. Что-то большое, он мне раз десять об этом говорил, все уши прожужжал. Только выпьет — и давай говорить, какой он ужасный отец. Но что нужно, что тебе это обязательно нужно.
— Мне он тоже сказал, что это будет самый ужасный подарок в моей жизни. Это было очень, очень странно. Но он случайно не сказал, что именно это будет?
— Нет, не сказал, — отрезала Лапина. Алиса закрыла глаза. Снова мимо. — Я думала, это машина. Ты ведь боишься машин. Я была уверена, что это какой-нибудь «Лексус» из золота и бриллиантов. Для его принцессы, чтобы ты преодолела свой страх.
— Нет, он бы никогда…
— Ну и не знаю! — крикнула Лапина и все-таки бросила трубку.
Алиса заметила мигающий красный огонек на телефонной базе. Очередное сообщение от Криса. «Перезвони мне, я волнуюсь». Так бы и позвонила, и сказала бы, выкрикнула бы: «Отстань! Я о тебе не волнуюсь, мне на тебя плевать. И всегда будет плевать, потому что ты серый, и скучный, и предсказуемый, и жизнь с тобой, если бы я ее выбрала, стала бы такой же предсказуемой и для меня. Все по расписанию, не только уроки и дополнительные занятия. Не только походы в бассейн и на корт, но и свадьба, и рождение детей, и мнение, которого бы ты никогда не имел. И глаза твои обычные, нет в них этого блеска, нет тайны, ощущения, словно ты и сам из параллельного мира. Лучше уж ненавидеть Никиту Нечаева, чем любить такого, как ты».
Алиса приняла душ, смыла неприятный осадок от разговора с Лапиной, вспомнила о Шестобитове и, выйдя из душа, проверила почту: вдруг он уже прислал хотя бы какие-то бумаги. Нет, ничего. Ладно, обещал сегодня-завтра. Главное — не опускать руки, не останавливаться в поисках, пока не будут отработаны абсолютно все имена из всех четырех листов. Пока не будет установлено с максимальной точностью, что Нечаев никогда до убийства не встречался с Морозовым и что убивать его у Нечаева никаких причин, кроме голосов, не было.
