— Ты ведь был неплохим стрелком, — вспомнил Кузьмин, —
кажется, даже брал призы на соревнованиях. Такие люди, как ты, могут
зарабатывать огромные деньги, практически ничего не делая. Знаешь, какой спрос
сейчас на бывших офицеров КГБ и ГРУ? Мы ведь «золотой запас» народа. На нас
делают такие бабки, ты даже себе представить не можешь.
— Действительно, не могу, — улыбнулся я в ответ, — думаешь,
кому-то могут понадобиться мои услуги? Но я в телохранители не пойду. Я
все-таки подполковник КГБ, как-то унизительно.
— Чудак-человек, — рассмеялся Виктор, — о чем ты говоришь? С
твоим опытом и знаниями, Эдгар, ты можешь сам нанять себе телохранителей.
Почему вы, прибалты, такие тугодумы? — пошутил он. — Достаточно нескольких
точных выстрелов, и ты покупаешь себе два таких «мерса», как у меня.
Теперь я его понял. По Москве и раньше ходили слухи, что
киллерами в основном «работают» отставные офицеры КГБ и МВД. Похоже на правду.
Одно дело просто выстрелить в человека, совсем другое — спланировать операцию,
убрать «цель» и бесшумно исчезнуть, не оставляя следов. Для этого нужен
профессионализм.
— Нет, Витя, такие вещи не для меня. Спасибо, но…
— Жаль, — искренне огорчился Виктор. На его квадратном лице
с маленькими бегающими глазками, которые изрядно портили впечатление от его
внешности, отразилось разочарование. Коротко стриженный, он всегда носил темные
кепки, с которыми не расставался с ранней осени до поздней весны. Он дернул
себя за козырек неизменной кепки и одарил меня блеском золотых зубов в своей
немного хищной улыбке. Так наша встреча и осталась без последствий. Но когда
жизнь прижала меня так, что надо было срочно что-то решать, тогда я и позвонил
Виктору. Мне было уже все равно. Ради своих близких я готов был сделать
несколько точных выстрелов. Может быть, и сил-то у меня останется на один
выстрел, этого никто сказать не мог.
Итак, мы встретились: Во время нашего разговора я старался
не кашлять и вообще выглядеть молодцом. Кузьмин обещал поговорить обо мне «с
кем нужно».
Через неделю, которая показалась мне годом, к нам позвонили.
На следующий день я поехал по указанному адресу. Это был офис какой-то фирмы. Я
вошел внутрь, показал охраннику свой паспорт, прошел через контроль
металлоискателя. Потом меня повели на третий этаж. Я вошел в большой кабинет и
увидел стоявшего у окна человека небольшого роста с непропорционально большой
головой и густыми темными бровями. Это и был полковник Кочиевский. Он, увидев
меня, кивнул:
— Хорошо, что вы приняли наше предложение, подполковник. Я
рад, что вы согласились с нами работать. Мы давно искали такого человека.
В эту минуту я еще не знал, на что потратил Кочиевский целую
неделю, которую он не звонил мне. Я пока не догадывался, почему им нужен именно
такой человек. А если бы и догадался, то и тогда бы не ушел из кабинета. Мне
нужны были деньги, любой ценой! Я не имел права уходить из жизни, не оставив им
ничего. Я созрел даже для того, чтобы убивать…
«Фольксваген», который шел следом, уже несколько раз
просигналил. В чем там дело? Ведь, по «договоренности», они делают вид, что
меня не знают. А я делаю вид, что не замечаю их наблюдения. Но они сигналят
мне, явно требуя остановиться. И тут позвонил мой мобильный телефон.
— Остановитесь, Вейдеманис, — говорит кто-то из моих
преследователей, — у нас к вам важный разговор…
Я отключаю телефон и мягко торможу через пятьдесят метров.
Мы стоим в сплошном сером тумане. Темно-зеленый «Фольксваген-Пассат» подъезжает
ко мне вплотную.
За несколько дней до начала
Москва. 6 апреля
Утром позвонила Галя Сиренко. Зная, что телефон может прослушиваться,
она была немногословна.
— Я все узнала. Его убили, выманив из квартиры, когда он был
без охраны. Приеду, расскажу подробности.
Он не любил вставать рано утром. В его «вольной» профессии
эксперта самым ценным была возможность читать по ночам любимых авторов, а потом
отсыпаться. Он был ярко выраженной «совой» и привык к подобному образу жизни.
Обычно он спал до одиннадцати-двенадцати. Но на этот раз
поднялся в десять, чтобы побриться, привести себя в порядок и в одиннадцать
часов принять женщину.
Она приехала в половине двенадцатого. На ней был темный
тяжелый плащ. Сняв его, она оказалась в темно-зеленом платье, довольно прилично
сидевшем на ее несколько тяжеловатой фигуре. Дронго с удовольствием отметил ее
нерабочий наряд, приглашая в комнату. За чашкой кофе Галина рассказала
подробности вчерашнего убийства Филиппа Артемьева.
— Кто-то позвонил ему в восемь вечера. Жена утверждала, что
разговор был коротким. Очевидно, Артемьеву сообщили, что к нему должен зайти
посыльный от его знакомого и передать ему какой-то пакет. Через десять минут
после звонка Артемьев предупредил жену, что сейчас вернется, и вышел на
лестничную клетку.
Его уже ждали. Два выстрела в грудь, третий, контрольный, в
голову. Соседи и жена ничего не слышали. Еще минут через десять она
забеспокоилась, на улице холодно, а он, как оказалось, не взял с собой шапку.
Несчастная женщина выглянула на лестничную клетку, увидела убитого мужа, и ей
стало плохо. Потом вызвали милицию. Вот, собственно, и все.
— В его подъезде есть код?
— Есть. Но он, очевидно, сам сообщил комбинацию своему
знакомому.
Позвонившему он явно полностью доверял, если решился выйти
из своей квартиры без охраны и даже в тапочках.
— Вы так думаете? — спросил Дронго.
— Разумеется. Если бы он не верил этому человеку, то не вел
бы себя так опрометчиво. А вы думаете как-то иначе?
— Тут есть вопросы, — нахмурился Дронго. — Конечно, это его
близкий знакомый. Но смотрите, как странно он себя повел. Во-первых, не сказал
жене, кто ему звонил. Во-вторых, решил встретить этого человека на лестничной
клетке.
Если он ему доверял, почему не впустил в дом? Почему нужно
было выходить в домашних тапочках на лестничную клетку, не проще ли впустить
знакомого человека в квартиру? Отсюда вывод — он не хотел, чтобы гость входил в
его жилище. Значит ли это, что он ему не доверял? Думаю, нет. Скорее не хотел,
чтобы жена увидела гостя. Отсюда следует вывод: жена его знала. Итак, убийцу
или пособника убийцы нужно искать среди тех знакомых Артемьевых, которых могли
знать оба супруга.
— Здорово, — усмехнулась Галина, — а я-то хвасталась своей
догадливостью, мол, поняла, почему Артемьев вышел на лестничную клетку.
— Ну и правильно делали. Он бы к незнакомцу не стал
выходить. Это тоже важный факт. Теперь нужно установить, кто именно ему звонил
и почему решили так внезапно убрать его.
— Всеволод Борисович взял дело под личный контроль, —
уточнила Галина.
