— Или на несколько месяцев. Итак, ваша задача найти
человека, фотографии которого мы вам дадим. Надо обнаружить его во что бы то ни
стало. Само собой разумеется, что он старательно заметает свои следы.
— Кто этот человек?
— Труфилов. Дмитрий Труфилов, бывший сотрудник Главного
разведывательного управления Генштаба СССР. Мы подробно познакомим вас с его
биографией. Но учтите, что выехать вы должны прямо завтра. В крайнем случае —
послезавтра. Один день мы дадим вам на ознакомление с личным делом Труфилова и
его связями в Европе.
— У вас есть личное дело подполковника ГРУ?. Я ведь работал
в госбезопасности и знаю, что такое Главное разведывательное управление. Это
была самая закрытая организация в нашей стране. И вот Кочиевский спокойно
говорит, что ознакомит меня с его делом. Тут что-то не так…
— Почему вы так уверены, что я его найду? — спросил я
Кочиевского напрямик.
— Мы дадим вам все возможные адреса Труфилова в Европе. И
даже в Америке. Вы должны лично проверить эти адреса. Не скрою — это будет
трудно. Не скрою от вас и того факта, что следом за вами по этим адресам будет
следовать наш эксперт, один из лучших аналитиков, когда-либо работавших в
правоохранительных органах. И если он найдет нужного нам человека первым, то
боюсь, что вы ничего не получите, подполковник. Точнее, вы получите в этом
случае контрольный выстрел в голову. Сами понимаете, что мы не имеем права
разглашать операцию подобного рода.
— Ничего не понимаю, — я действительно в тот момент ничего
не понимал, — вы посылаете меня найти человека и предупреждаете, что он может
от меня скрываться. Вместе с тем вы знаете, что на поиски может отправиться и
другой человек, у которого будет больше шансов найти нужный вам объект. Так не
лучше ли заплатить этому человеку и отправить на поиски его?
— Мы пытались, — честно признался Кочиевский, — но это не
тот человек, которого можно купить. Его можно только остановить. Но и это
достаточно проблематично. Для «страховки» мы пошлем вместе с вами нескольких
наших сотрудников. Можете рассматривать их как наших «наблюдателей».
Разумеется, вы не должны пытаться оторваться от них. И не надо рассматривать их
в качестве своих врагов. Они помогут вам устранить нежелательного соперника,
если тот вдруг появится на вашем пути.
— Вы хотите сказать, что посылаете за мной «наблюдателей»,
которые будут меня охранять?..
— Не только. Я буду с вами предельно откровенен. У них есть
и другое поручение…
Я уже догадывался, что это за поручение. Из «наблюдателей»
они могут превратиться в убийц.
Но спросил о другом:
— Что мне с ним делать после того, как я его найду?
— После — не будет, — улыбнулся Кочиевский. — Как только вы
его обнаружите, можете возвращаться. Остальное сделают «наблюдатели». Но если
вы провалите операцию, вы не сможете вернуться. Даже учитывая ваше состояние,
вы все еще способны дать показания следователю. Хотя и не уверен, что вы можете
дожить до суда, — цинично повторил полковник. — Итак, о наших поисках знают
всего несколько человек. С этой минуты и вы причислены к посвященным. В случае
неудачи мы сделаем все, чтобы вы не смогли вернуться. Вы меня понимаете?
— Вполне. Я обязан искать Труфилова для ваших убийц, которые
будут следовать за мной по пятам. Если я не выполню поручения, они уберут меня
вместо Труфилова. Если выполню, то уберут сначала Труфилова, а потом, возможно,
и меня. Все правильно?
Кочиевский усмехнулся. Его ухмылка отвратительна, она похожа
на гримасу, искажающую половину его лица.
— А зачем вас убирать? — безжалостно спросил он. — Мы ведь
знаем ваш диагноз. Только в том случае, если вы вдруг захотите начать с нами
свою игру, примем такое решение. Но игры с нами не в ваших интересах. Вы можете
лишиться своих премиальных.
Он так и сказал — «премиальных», словно я выполняю некий
наряд на его производстве. Сказал, и снова его лицо свело гримасой. И я
подумал: он будет так же кривиться, отдавая приказ о моей ликвидации. Я
закашлялся. А он терпеливо ждал. И лишь потом добавил:
— Повторяю еще раз. Мы не исключаем, что, кроме вас,
Труфилова могут искать и другие. Вы будете и для них открытой мишенью. Они
будут знать, что вы ищете Труфилова. Вы должны помнить и об этой возможности…
Я помню о такой возможности. Именно из-за нее уже погибло два
человека.
Неизвестный в самолете. И Кребберс на пороге своего дома.
Двое убитых, а я в своих поисках все еще не продвинулся дальше Амстердама. Но
первую тысячу долларов я уже заработал. Завтра утром я проверю поступление
денег. А сегодня я еще должен позвонить Хашимову и назначить встречу.
Я набираю номер Самара Хашимова и жду, пока мне ответят. Не
отвечают долго. Потом трубку берет женщина. Похоже, это телефон офиса. Странно,
что они работают допоздна. Я поздоровался по-немецки. Черт, я снова кашляю!
Женщина терпеливо ждет. Они в Европе привыкли терпеливо ждать. Наконец я прошу
к телефону Самара Хашимова.
— Сейчас я вас соединю, — любезно говорит женщина, и через
секунду мне отвечает Самар.
— Нам нужно встретиться, — у меня голос глухой, как у очень
простуженного человека.
— Хорошо, — он, видимо, понимает, что эта встреча мне
необходима, — через полчаса. Я продиктую вам адрес. Запишите. Только не
садитесь в первое такси, стоящее у вашего отеля. Впрочем, вы сами все знаете.
Конечно, я все знаю. Я ведь не дилетант. Именно поэтому меня
послал Кочиевский. Он знает, что из-за денег, которые мне платят, я готов
делать все очень хорошо. И он знает, что я никуда не сбегу. Глупо убегать от
собственной судьбы… В холле уже никого не было. Мои «наблюдатели» решили, что я
отправился спать.
Через полчаса я подъехал в условленное место. Старый,
похоже, заброшенный дом. И закрытые окна. Наглухо закрытые металлическими
жалюзи. Их не так много в городе, и это сразу бросается в глаза.
Я отпустил такси и по пустынной улочке прошел к нужному мне
дому. У дома — тоже никого. Мимо проехали только двое велосипедистов.
Оглянувшись, я постучал в дверь. Кочиевский был прав. Если бы за мной следил
кто-то из его людей, их бы наверняка обнаружили. Никаких шансов остаться незамеченными
на этой улочке у моих «наблюдателей» не было.
Дверь открылась моментально. Похоже — автоматически. Значит,
следили за мной, наблюдая скрытой камерой. Собственно, я так и думал. Войдя в
дом, я остановился перед лестницей.
— Поднимайтесь, я жду вас на втором этаже, — услышал я голос
Хашимова.
Поднявшись наверх, я вошел в комнату, дверь в нее была
открыта. Перед тремя мониторами сидел Самар Хашимов, он встал, протягивая мне
руку:
— Добрый вечер.
