Я поднялся из кресла и в этот момент снова закашлялся. Да
так сильно, что мой платок окрасился кровью. Убирая платок, я услышал его
слова:
— У вас кровь на пальцах.
— Да, — ответил я, не глядя на него, — иногда у меня идет
кровь. Сам не знаю отчего. Уже выйдя из дома и пройдя несколько кварталов, я
делаю круг, чтобы проверить, нет ли за мной наблюдения. Остановившись у первой
телефонной будки, достаю телефонную карточку, купленную на вокзале, и звоню
Кочиевскому.
— Все в порядке, — докладываю я полковнику, — они клюнули.
Возвращаясь в отель, я не подозревал, что в эти минуты
происходит в той самой комнате, где я только что беседовал с Хашимовым. Тот
прошел в другую комнату, где прятался какой-то человек.
— Что вы думаете, доктор? — спросил его Хашимов.
— Никаких сомнений. У него запущенная форма рака легких. Это
настолько очевидно, что вы можете не сомневаться. Он практически смертник.
Последняя стадия. Он уже харкает кровью.
— Ясно, Кочиевский нашел смертника. Поэтому он на него и
работает.
Поэтому готов выполнить любой приказ.
— У него должно быть уязвимое место, — сделал вывод врач. —
Если в таком состоянии он решился на подобное путешествие, у него должны быть
очень веские мотивы. Постарайтесь их узнать.
И Самар Хашимов, просчитав варианты, решил, что надо выбить
самый сильный козырь из рук Кочиевского. И стал его искать.
За несколько дней до начала
Стамбул. 7 апреля
В его распоряжении была всего одна ночь. Самолет задержался
с вылетом, и он добрался до города только в девятом часу вечера. Утром надо уже
было вылетать обратно в Москву, чтобы к вечеру успеть на встречу с Лукиным и
Сиренко. Обычно октябрьские праздники он проводил в своем родном Баку, где
оставались самые близкие друзья и родня. Но в этом году он изменил своим
принципам. Отметив наскоро день рождения в Москве, Дронго вылетел в Стамбул
рейсом турецкой авиакомпании.
Стамбульские таксисты великие хитрецы. Пользуясь
неосведомленностью и доверчивостью приезжих, не знающих города, они предлагают
пассажирам самые дальние объездные пути. Дронго, усмехаясь, выслушал таксиста,
а потом по-турецки предложил свой маршрут — проехав набережную, свернуть на
авеню Кеннеди, а дальше прямиком через мост и на другой берег, где до отеля
«Хилтон» рукой подать. Правда, и здесь они угодили в пробку, потратив
драгоценное время.
С отелями была своя проблема. В многомиллионном Стамбуле
имелось три отеля корпорации «Хилтон». При этом самый большой из них, «Конрад
Хилтон» — на шестьсот двадцать номеров, — находился в Бешикташе, чуть ближе —
на Джумхурият-джаддеси — собственно отель «Хилтон», насчитывающий пятьсот
номеров, а между ними располагался небольшой отель «Парк Хилтон» — всего на сто
двадцать три номера.
Хитромудрые таксисты и здесь делали свой бизнес. Из всех
«Хилтонов», если пассажир произносил именно это слово, он выбирал такой отель,
чтобы намотать побольше километров. Еще чаще таксисты, получавшие проценты с
каждой трехзвездочной гостиницы, отвозили пассажиров в тот отель, с которым у
них была договоренность, и дополнительная мзда была им гарантирована.
Несмотря на свои маленькие хитрости, водители все же
зарабатывали не так много. Самый дальний маршрут не давал им больше
пятнадцати-двадцати долларов, но и эта сумма казалась таксистам целым
состоянием.
Маленькие и неудобные желтые машинки, бегающие по Стамбулу,
не шли ни в какое сравнение с американскими «Линкольнами» или английскими
такси, похожими скорее на кареты аристократов, чем на современные машины.
Правда, и цена у них была соответствующая. Если в Токио путь от нового
аэропорта до центра города стоил не меньше двухсот пятидесяти долларов, а в
Англии такси от аэропорта Гэтвика до центра Лондона обходилось в сто двадцать —
сто тридцать долларов, то в Стамбуле весь путь от аэропорта до центра обходился
в пятнадцать-двадцать долларов, а чаще это стоило и того меньше, учитывая
постоянную инфляцию в стране.
Была, правда, разница и в сервисе. В Нью-Йорке гостей
встречал специальный представитель такси, который выдавал купоны на проезд до
Манхэттена. Водитель мог ехать, куда и как угодно, но весь путь стоил только
тридцать долларов плюс несколько долларов так называемых «толлов» — оплата за
проезд по скоростной дороге.
Около сорока долларов стоил проезд в парижские аэропорты
Орли и де Голля. Еще меньше — из центра Франкфурта до знаменитого аэропорта,
ставшего своеобразным деловым центром Европы. Дронго помнил и все эти
аэропорты, и все свои путешествия. В своих странствиях по земному шару он
словно находил подтверждение своим мыслям о едином человечестве, об общих
пороках, присущих людям Земли в разных частях света, и об общих ценностях
цивилизации, готовящейся к вступлению в двадцать первый век.
К отелю «Хилтон» он подъехал в десятом часу вечера, не забыв
купить по дороге цветы. Несмотря на поздний час, в городе работало множество
магазинов и лавочек. Летом же магазины работали вообще до полуночи. И это не
только примета Стамбула. Магазины, скажем, на Елисейских Полях в Париже были
открыты до полуночи, и никто этому не удивлялся. Уплатив водителю на несколько
долларов больше положенного по счетчику, Дронго получил в ответ восторженную
благодарность молодого человека, не ожидавшего подобной щедрости от
придирчивого пассажира.
Дронго почти вбежал в вестибюль. Портье встретил его
дежурной улыбкой.
— На мою фамилию заказан номер, — сказал Дронго, протягивая
свой паспорт.
— Да, господин, — подтвердил портье, — мы можем поднять вещи
в ваш номер. Номер заказан с видом на Босфор.
— А соседний номер уже занят? — спросил Дронго. — Я
заказывал два номера.
— Да, господин, — бесстрастно ответил турок, — молодая
женщина. Его заняла очень красивая женщина, — позволил он себе вольность. — Она
прилетела сегодня утром.
— Спасибо. Вот моя кредитная карточка. Дождавшись, пока ему
вернут карточку и паспорт, он поспешил к лифту.
— Поднимите вещи в номер, — прокричал он, на ходу врываясь в
кабину. В коридоре пятого этажа никого не было. Он бросился к двери, позвонил.
Никто не ответил. Он снова позвонил. В отелях подобного класса были установлены
звонки в каждый номер. Никто не отвечал. Черт возьми, неужели она ушла, не
дождавшись его? Он растерянно повернулся к лифту. Похоже, ей надоело его ждать.
Спустившись вниз, он прошел к портье. Протянул ему букет
цветов.
— Отнесите в соседний с моим номер, — попросил он.
— Конечно, господин, — кивнул с улыбкой портье. Его не нужно
было ни о чем просить. Он и так все понимал. Молодая женщина прибыла утром и
заняла номер, предупредив, что номер рядом забронирован. Вечером появился этот
господин, который привез цветы и стремительно умчался наверх. Портье был хоть и
юным, но сообразительным человеком. Он понимал, что иностранцы сняли соседние
номера не зря. К тому же они были заказаны всего на один день.
