Если Хашимову удалось подсоединиться к моему мобильному
телефону, то вполне вероятно, что Кочиевский может прослушивать и мой телефон
спутниковой связи.
Лучше позвонить с обычного автомата. Наш домашний телефон не
отвечает.
Странно, сейчас в Москве уже вечер. Куда они могли пойти?
Отправились в гости к знакомой мамы? Позвоню попозже. Я снова сажусь в такси, и
мы едем к нужному мне дому. Здесь установлены диктофоны. Я нажимаю на кнопку
под табличкой с фамилией «Дюверже» и долго жду. Но в ответ — молчание. Я снова
нажимаю кнопку.
Кажется, в доме никого нет. Очень плохо.
Большой семиэтажный дом с мансардами. Куда могла уйти
мадемуазель Дюверже? Хотя по парижским меркам сейчас совсем не поздно. Она
может явиться домой и за полночь. Я нажимаю кнопку еще раз. Снова молчание. Не
получилось! От досады хочется кусать губы. Я еще не знаю, что, когда приеду
сюда еще раз, все будет еще хуже для меня. Перед глазами всплыла сцена,
увиденная по телевизору.
Мои спутники не только пристрелили посланцев Хашимова — «они
их еще и пытали, перед тем как убить», сказал диктор. Интересно, что они хотели
узнать у несчастных?
Погуляв полчаса, я возвращаюсь к дому. Опять никого. Глупо и
обидно. У меня в запасе была всего одна ночь. Я все еще надеялся, что смогу
уговорить Труфилова уехать куда-нибудь и потянуть несколько дней, увеличивая
свой счет в банке. Мне все еще казалось, что можно оставаться порядочным
человеком, начав игру на стороне отъявленных негодяев.
Похоже, что сегодня мне уже не дождаться мадемуазель
Дюверже. Я снова иду к телефону-автомату и звоню домой. И сразу слышу тревожный
голос матери.
— Алло, — кричит она, — алло, я вас слушаю. Кто это
говорит?.
Она никогда раньше не кричала. Мне сразу не понравился этот
крик, в нем слышалось предчувствие большой беды.
— Это я, мама, что случилось?
— Илзе пропала, — сообщает мне мама убитым голосом, — она не
вернулась из школы. Я весь день бегала по городу, искала ее. Только сейчас
вернулась, и мне позвонили. Они сказали, что девочка у них. Сказали, чтобы я не
беспокоилась. И еще у меня была какая-то женщина от них.
— Кто позвонил? — У меня от волнения задрожали руки. Даже
если бы в меня сейчас выстрелил убийца, я бы оставался спокойнее. Если это дело
рук Кочиевского, я прямо сейчас возьму билет обратно в Москву и найду этого
мерзавца, чтобы убить его. — Какая женщина? — заорал я.
— Они просили передать, что будут ждать твоего звонка, —
сообщает мне мама, — я записала их телефон. Они будут ждать твоего звонка. Ты
меня слышишь, Эдгар?
— Конечно, слышу. Ты не волнуйся, мама. Ты только не
волнуйся. Дай мне номер телефона, — говорю я, чувствуя, как начинаю дрожать от
ненависти. Кто бы это ни сделал — он покойник. Но почему Кочиевский пошел на
такую авантюру?
Зачем ему моя дочь? Ведь я исправно выполнял все его
приказы.
Мама диктует мне номер телефона в Москве.
Я запоминаю номер и еще раз говорю:
— Ты только не волнуйся. И не нужно никуда звонить. Ты меня
понимаешь.
Не нужно сообщать в милицию. Мы сами во всем разберемся. Ты
меня поняла?
— Да, да. Я очень боюсь, Эдгар. Она уже взрослая девочка,
они могут ее обидеть.
— Не обидят. Закрой двери и никому не открывай. Я тебе
попозже перезвоню. Какая женщина к тебе приходила?
— Я не знаю. Она расспрашивала про Илзе. Может, она из
милиции. Она, кажется, что-то знает.
— Главное — ничего не бойся. Ничего не бойся! — кричу я ей.
Я быстро набираю московский номер, который дала мама. Кто
мог сыграть со мной такую шутку? Кому понадобилась моя дочь? Наконец я слышу
знакомый голос, от которого судорога сводит мое тело.
— Здравствуйте, Вейдеманис. Я очень рад, что вы позвонили.
Мы уже думали, что вы пропали. После того как вы так здорово подставили наших
людей, мы очень на вас обиделись. Мы даже не думали, что вы способны на такую
подлость.
Это Самар Хашимов. Значит, он остался жив. Значит, сам не
поехал в Схетон и там убили его боевиков. Более того, он вычислил, что это с
моей помощью были подставлены его люди. Вычислил и сделал единственно верный
ход.
Похитил мою дочь, чтобы заставить меня снова позвонить ему.
— Что вы хотите? — спрашиваю я с дрожью в голосе.
— Вы прекрасно знаете, кто нас интересует, — говорит он. — И
я знаю, что вы в Париже. Я сейчас нахожусь в машине, еду из Амстердама в Париж.
Боюсь, что Амстердам стал ненадежным убежищем. Вы видели новости из Схетона? Их
крутят по всем каналам. Какие-то негодяи убили двух туристов из России. И
представляете, они даже пытали их перед смертью. Очевидно, хотели узнать, кто
их туда послал. Ужасно, вы не находите?
Я крепко сжимаю трубку. Они нашли мое самое Уязвимое место.
У них в руках моя Илзе, моя девочка, из-за которой я решился отправиться в
командировку.
— Где моя дочь? — спрашиваю я Хашимова.
— Она у наших людей в Москве.
— Если с ней что-то случится…
— Не нужно нам угрожать, — перебивает меня Хашимов. — В
отличие от вас мы не ведем двойной игры. С головы девочки не упадет ни один
волосок, пока вы будете выполнять наши указания. Вы меня понимаете, Вейдеманис?
Москва. 10 апреля
Утром десятого апреля в квартире, которую снимал Дронго,
раздался телефонный звонок. Он нахмурился, посмотрел на часы. После встречи с
Кочиевским Дронго назначил встречу своим помощникам во второй половине дня,
решив до этого еще раз проанализировать ситуацию. И вот звонок в одиннадцать
утра. Может, Романенко? Неужели опять что-то случилось? Кроме Всеволода
Борисовича и двух помощников, которых он выделил, никто не знал этого телефона.
А может, ошиблись номером? Дронго, с сожалением вспомнив о телефоне с
автоответчиком, который остался дома, протянул руку к аппарату.
— Доброе утро, Дронго, — послышался знакомый голос,
заставивший его вскочить с постели. — Вы, наверно, еще спите?
— Уже нет, — проговорил он. — Значит, вы меня нашли?
— А вы сомневались? — рассмеялись на том конце провода. —
Искать людей — моя обязанность. Тем более таких специалистов, как вы, Дронго.
В трубке снова раздался смех. Да, конечно… Он все равно бы
его нашел, например, узнал бы номер телефона у Романенко. Всеволод Борисович не
отказал бы этому человеку, генералу Федеральной службы безопасности Леониду
Потапову. Они познакомились два года назад, когда Дронго поручили расследовать
убийство известного тележурналиста. Убийство популярного ведущего потрясло
страну.
