Поднимаю голову. Рядом стоит молоденькая девушка. Она смотрит
на меня с явным сочувствием. Откуда она взялась? Ее же не было рядом со ой… Я
стал таким подозрительным, что готов заподозрить даже в этом юном существе
человека Кочиевского.
— Нет-нет, ничего, — выдыхаю я собирая рассыпавшиеся
таблетки. Она наклоняется и помогает мне. Протягивает пузырек. Ей не больше
двадцати. В другие времена я был бы польщен подобным вниманием.
— Мерси, мерси, мадемуазель, — шепчу я, продолжая кашлять.
Она смотрит на меня с участием — так смотрят на тяжело
больных, на инвалидов, на стариков. Для нее я и впрямь глубокий старик. Наконец
выпрямляюсь.
— Мерси, — повторяю я, убирая платок. Девушка мне улыбается.
— Оревуар, мсье, — говорит она мне на прощание.
Я пытаюсь что-то сказать — и снова кашляю. Достаю платок,
оборачиваюсь — а девушки уже нет. Странно… Неужели она успела дойти до угла?
Куда она могла свернуть? Откуда взялась? Господи, я готов поверить в Бога.
Может быть, Господь послал мне ангела? Может, эта девушка была ангелом,
спустившимся с небес, чтобы мне помочь? Если действительно Бог существует,
пусть поможет мне.
Мне сейчас так нужна помощь… Ведь я меня не осталось в жизни
ничего, кроме моей Илзе. Ничего, кроме нее. Смотрю на часы. Я обещал Сибилле,
что буду у нее через пятнадцать минут. Пять минут уже прошло. Нужно срочно
искать такси.
Москва, 12 апреля
Последние два дня Дронго провел в лаборатории полковника
Рогова.
Оборудованная по последнему слову техники, лаборатория ФСБ
имела неплохую информационную базу. Можно было пользоваться не только
информацией ФСБ, но и Министерства внутренних дел, если, конечно, речь не шла о
строго секретных данных.
Дронго приехал в лабораторию десятого апреля вечером, уже
два дня жил здесь; он ежедневно с самого утра усаживался перед компьютерами.
Захар Лукин, приехавший утром одиннадцатого, терпеливо просиживал с Дронго до
поздней ночи, хотя и был «жаворонком», любил рано вставать и рано ложиться. В
два ночи Дронго разрешал ему уйти, сам же сидел до пяти утра, а на следующий
день, уже с десяти, снова занимал свое место перед компьютерами, вызывая
изумление дежурных техников.
Вечером, к восьми часам, Дронго отправился в столовую, где
ужинал Рогов. Офицер-контрразведчик посмотрел на него и спросил:
— У вас пока ничего?
— Совсем немного, — признался Дронго. — Приходится проверять
множество сообщений. Меня особо интересуют все газетные публикации, связанные с
арестом Ахметова, задержанием в Берлине Евгения Чиряева и махинациями компании
«ЛИК».
Некоторые журналисты подкидывают интересные идеи.
— Думаете, поможет? — усмехнулся Рогов. — Странный у вас
метод работы…
— Почему странный? — улыбнулся Дронго. — Ну, договаривайте,
договаривайте. Я не обидчивый, мне даже интересно… Спасибо, — поблагодарил он
девушку в форме прапорщика — девушка поставила перед ним тарелку гречневой каши
с мясом.
— Я очень много слышал о ваших… нестандартных методах
работы, — признался Рогов. — Но не думал, что они настолько оригинальны.
Полагаете, что можно найти Труфилова по газетным статьям или по каким-то данным
наших информационных центров? Вы уж извините, но мне это не совсем понятно.
— Понимаю, — снова улыбнулся Дронго. — Мои методы действительно
иногда вызывают недоумение. Но мне нужно охватить всю проблему целиком, знать
все возможные точки зрения. Я убежден: исчезновение Труфилова и вся история с
арестом Ахметова — это скорее политика, а не уголовщина.
— Всеволод Борисович так не считает, — заметил Рогов.
— И правильно не считает. Он занимается конкретным делом,
ему важно найти доказательства и передать дело Ахметова в суд.
— Я думал, что вы тоже занимаетесь конкретным делом — ищете
исчезнувшего свидетеля.
— Искать можно по-разному. Можно начать проверку аэропорта,
откуда он вылетел, выяснить, куда именно он направлялся. Но я убежден: так у
нас ничего не получится. Если бы Труфилов был просто бывшим директором нефтяной
компании, возможно, такие методы дали бы положительный результат. Но он —
бывший офицер ГРУ, значит, прятаться умеет. Уходить от слежки его тоже учили.
Конечно, для поисков Труфилова мне нужно узнать, каковы его связи в Европе, но
мне никто не даст подобной информации. Кстати, боюсь, что и вам ее не дадут. А
вот бывший полковник ГРУ Кочиевский имеет шансы получить подобную информацию.
Значит, на этом направлении я заведомо проигрываю. Именно поэтому мне следует
действовать иначе. Я убежден, что Труфилова будут искать не только те, кто
желает его ликвидировать, но и те, кому он нужен для подтверждения компромата
на влиятельных людей, поддерживающих Ахметова. Значит, во-первых, я должен
знать, кто и почему поддерживает или не поддерживает всю эту компанию.
Во-вторых, обязан разобраться: что может связывать столь разношерстную компанию
— заместителя министра, бывшего полковника ГРУ и вора в законе. При этом у
Чиряева весь последний год были достаточно серьезные разногласия с
конкурентами.
— Да, к нам поступала такая информация, — кивнул Рогов.
— Вот видите… Дело в том, что Чиряев хотел подмять под себя
все славянские группировки в Москве. После того как многие авторитеты были
уничтожены или сбежали за границу, Чиряев оставался одним из самых известных в
городе криминальных авторитетов. И в такой момент он ввязывается в борьбу за
компанию «ЛИК». А через несколько дней, после того, как Чиряев оказал кому-то
очень существенную помощь, в Москве арестовали двоих известных мафиози. Грузина
и чеченца. Я не верю в подобные совпадения. Видите, какая польза от чтения
старых газет? Нужно только уметь обращать внимание на некоторые факты.
— Хорошо, — согласился Рогов, — предположим, что вы правы.
Предположим, что эта информация действительно заслуживает внимания. Я даже
согласен, что вы точно просчитали их связи. Возможно, Чиряева попросили, и он
помог кое-кому, помог, используя свои связи в криминальном мире. Но что нам все
это дает? Что у нас имеется на Чиряева? Берлинский суд не примет наших
аргументов. А наш суд оправдает Ахметова.
— Верно, — согласился Дронго. — Но остается еще одна
сторона, те, кого не устраивает деятельность Чиряева. Это друзья и знакомые тех
самых авторитетов, которые были арестованы в Москве. Они все просчитали и
поняли: именно Чиряев сдал своих конкурентов сотрудникам милиции. Такие вещи в
преступном мире не прощаются. Мне пришлось пересмотреть все газеты за прошлый
год. И сличить некоторые даты. Двадцать седьмого июня прошлого года арестовали
Ахметова. Через неделю был убит Силаков. Еще через неделю из Москвы уезжает
Евгений Чиряев. Его арестовывают в Берлине по явно надуманному обвинению —
неуплата налогов с австрийской недвижимости. Кому-то выгодно засадить Чиряева
за решетку. Не убирать, а именно посадить, «законсервировать» важного
свидетеля. Вполне возможно, что на подобный шаг решились люди, которым он
оказал поддержку в деле с компанией «ЛИК». Не исключено, что его подставили
конкуренты, решив избавиться на время от такого опасного человека. Во всяком
случае, он оказался в тюрьме. А уже через несколько дней прогремели взрывы в
принадлежащем ему казино. Восемнадцатого июля все газеты сообщили об этих
взрывах. И началась новая война московских преступных группировок.
