— Вот мои документы. И объясните, по какому праву вы
врываетесь в мой номер? — Француз протянул паспорт стоявшему перед ним Дирку
Вестергену.
— Франсуа Кристу, — прочел комиссар. — Вы могли бы ответить
на несколько моих вопросов?
— На какие вопросы? — спросил Кристу.
— Вы прибыли два дня назад из Москвы? — спросил Вестерген.
— Я не знал, что это противозаконно, — усмехнулся француз. —
Или вы боитесь, что меня там завербовали?
— Отвечайте на мои вопросы. Вы прилетели из Москвы рейсом
Аэрофлота?
— Да, прилетел. Два дня назад.
— В вашем самолете произошло убийство?
— Вы считаете, что я заколол того несчастного? Я теперь
вспомнил, где вас видел, комиссар. В аэропорту, два дня назад. Нас уже
допрашивали, когда вы вошли в комнату. Я не причастен к этому убийству. У меня
не было причин убивать этого человека.
— А это кто? — Комиссар протянул французу паспорт и указал
на кровать.
— Это тоже вызывает у вас возражения? — с вызовом спросил
мсье Кристу.
— Нет, не вызывает. Мы в свободной стране. Но я хочу знать,
кто здесь лежит.
— Это мой друг, — пробормотал француз.
— Черт знает что… — вполголоса проворчал Лукин.
Дронго с упреком посмотрел на молодого коллегу.
— У вашего друга есть документы? — спросил комиссар.
— Да, есть, — раздался голос из-под одеяла. — Они в моем
пиджаке.
Комиссар взглянул на своего помощника. Тот понял его без
слов и направился в соседний номер. Несколько секунд спустя вернулся с пиджаком
в руке. Достал из кармана паспорт и протянул комиссару.
— Вячеслав Кирилин, — проговорил комиссар, передавая паспорт
Шевцову.
Майор взглянул на фотографию и кивнул.
— Вылезай, — сказал он по-русски.
Молодой человек высунул голову из-под одеяла.
— Ты прилетел вместе с ним? — спросил Шевцов, кивнув на
француза.
— Да, с ним, — пробормотал парень.
— Два дня назад?
— Да. — Молодой человек был явно напуган. В отличие от
француза он не жил в свободном государстве.
— Когда получил визу? — спросил майор.
— Перед выездом. У меня было приглашение.
— Знаю я, какое у тебя приглашение, — проворчал Шевцов. —
Вставай.
Кирилин приподнялся. Его друг прошел в соседнюю комнату и
принес ему брюки. Кирилин Дрожащими руками взял брюки. Натянул их под одеялом.
Наконец поднялся.
— Значит, ты вместе с ним приехал? — Шевцов снова кивнул на
француза.
— Да… Он мне заплатить обещал.
— Ах ты… — Шевцов с трудом удержался от крепкого словца. —
Ладно, — сказал он, — одевайся. Мы с тобой в Москве поговорим.
— Подождите, — вмешался мсье Кристу, понимавший по-русски. —
Что вы ему сказали? Почему вы хотите взять его в Москву? В чем он виноват? У
него разрешение на пребывание в странах Шенгенской зоны в течение трех месяцев.
— Он незаконно получил визу, — объяснил Шевцов. — Скрыл свои
две судимости.
— Я ничего не скрывал! — закричал Кирилин. — Я все написал,
как есть.
Сейчас на мне ничего нет. У меня была судимость в
четырнадцать лет, а потом в семнадцать. Но их уже сняли. У меня сейчас нет
судимостей. Я чист по закону.
Это было девять лет назад. Можете все проверить.
— Проверим, — кивнул Шевцов. — Давай одевайся. Поедешь с
нами. Потом разберемся.
— Нет, — вмешался француз, — он никуда не поедет. Объясните,
на каком основании вы хотите арестовать моего друга? — Он взглянул на
комиссара.
— Мы подозреваем его в убийстве, — заявил комиссар. — Кроме
того, он незаконно получил визу.
— Он получил визу абсолютно законно! — прокричал мсье
Кристу. — Я лично был в голландском посольстве и передавал для него
приглашение. А ваши подозрения просто смехотворны. Если вы подозреваете его в
убийстве, то это просто смешно.
— Почему смешно? — не понял комиссар.
— Посмотрите на его руку, комиссар, — неожиданно вмешался в
разговор Дронго. — Вставая, он опирался на левую руку. На правой у него свежий
шрам.
Очевидно, недавний перелом.
— Да, он попал в автомобильную катастрофу несколько месяцев
назад, и у него был открытый перелом руки, — подтвердил француз.
— А вы спросите, был ли у него перелом правой руки? —
Комиссар повернулся к Дронго. Тот перевел вопрос голландца.
— Да, — ответила Кирилин, поднимая правую руку. — Из-за
этого я не смог приехать зимой. Я тогда попал в автомобильную катастрофу.
Дронго подошел к парню, посмотрел его руку и пожал плечами.
Молодой человек говорил правду. Комиссар посмотрел на майора Шевцова.
— Он не мог ударить правой рукой, — сказал Вестерген. — Это
очевидно.
— Мы все равно его заберем, — упорствовал Шевцов.
— За что? — удивился комиссар. — Мы уже все выяснили…
— Это вы все выяснили, — возразил майор. — А у нас другие
законы, может, с него действительно сняли судимости, может, он действительно
сломал руку и не мог совершить убийство. Но мы застали его в постели с
мужчиной. По нашим законам это преступление. Поэтому мы должны его арестовать.
Комиссару показалось, что он ослышался. Вестерген неплохо знал
немецкий, но он просто не мог поверить своим ушам. Впервые в жизни комиссар
растерялся. Он посмотрел на своего помощника. Тот пожал плечами — он тоже
ничего не понимал, хотя и знал немецкий.
— Я не понял, что вы имеете в виду, — обратился Вестерген к
Шевцову. — Ведь мы все выяснили? Или вы хотите проверить, как именно он получал
визы?
— Нет, — возразил Шевцов, — это вы можете проверить и сами.
Мы арестуем его за… как это по-немецки? За интимные отношения с мужчиной.
Комиссар в изумлении уставился на своего помощника. Тот,
по-прежнему ничего не понимая, в растерянности посмотрел на француза. Дронго
неожиданно улыбнулся. Шевцов с мрачным видом спросил:
— Чему вы улыбаетесь? Я не могу ему объяснить, какое
преступление совершил Кирилин.
— И не сможете, — кивнул Дронго. — Здесь свободная
демократическая страна, майор. В этой стране никто не имеет права вмешиваться в
личную жизнь людей. Здесь подобные отношения — это норма.
