Вернее, в его движениях. Но ведь этого не может быть. Или я
схожу с ума? Может, действительно ничего не понимаю? Убийца снова смотрит по
сторонам. Достает из кармана мобильный телефон. Значит, я ошибся. Телефон он
все-таки носит с собой.
И сейчас расскажет обо всем Кочиевскому. Полковник далеко не
дурак, он сразу просчитает все варианты и поймет, что я его обманул в
Антверпене. Возможно, он меня простит. А может приказать убийце убрать
«идеальную мишень», раз она, мишень, так глупо каждый раз подставляется.
И тогда — конец. Даже если меня не убьют из этой винтовки,
жить мне незачем. Хашимов не простит мне убийство своих людей, не простит мое
предательство. Он не отпустит Илзе живой, это я точно знаю. Ему не нужны лишние
свидетели. Мне даже страшно подумать, что они могут с ней сделать. А я сейчас
так далеко от Москвы… Я ничего не смогу поделать, если убийца сейчас позвонит
Кочиевскому и все расскажет. Если позвонит — игра закончена. Кочиевский ни за
что не сообщит мне парижский адрес Эжена Бланшо. Вполне вероятно, что его вилла
за городом — всего лишь место отдыха. У Бланшо должен быть парижский адрес, я
уверен. Но если не сообщат этот адрес, то я не смогу выйти на Труфилова. И
тогда Илзе не вернется домой. Будь они все прокляты! Ради моей дочери я пойду
на все. На все! Убийца уже набирает номер. И по-прежнему держит в левой руке
чемоданчик. Я достаю пистолет — и выхожу из кустов. Теперь я вижу лицо убийцы.
— Убери телефон, — говорю я ему. — Мне нужно с тобой
поговорить.
— Значит, ты меня все-таки вычислил, Эдгар? — улыбается он.
Амстердам. 14 апреля
Данные на троих уехавших срочно переправили в Москву. Дронго
с мрачным видом расхаживал по комнате. Он считал, что это его личная ошибка.
Считал, что обязан был сразу же ехать в «Гранд-отель»… Обязан был настоять на
этом.
Заехав в «Барбизон-Палас», они потеряли полчаса — именно
столько времени потребовалось троице, чтобы успеть скрыться.
Через час выяснилось, что эти трое брали накануне два
автомобиля напрокат и выезжали куда-то за город. Перед этим один из них
спрашивал у портье, где можно купить карту пригородов Амстердама.
— Когда они вернулись? — спросил Дронго.
— Примерно через два-три часа, — ответил Вестерген, было
очевидно, что он очень тяжело переживает неудачу.
— Очертите круг, центр — отель, — предложил Дронго. — И
проверьте все сводки за вчерашний день. Любое чрезвычайное происшествие нужно
проанализировать. Возможно, оно связано с этой троицей. Нужно проверить все
вчерашние сводки. Проверить в радиусе ста километров. Даже если это обычная
драка.
— Понятно, — кивнул Вестерген. Шевцов взглянул на Дронго.
— Думаете, это они?
— Пока не знаю, — в задумчивости проговорил Дронго. — Но
похоже, что они. Взяли два автомобиля, хотя явно отправились по одному
маршруту. Сидели в самолете порознь, но затем приехали в один отель. Слишком
много совпадений.
Боюсь, что мы опоздали. Они, наверное, уже уехали из
Амстердама.
— Мы их найдем, — заявил Шевцов. — Обязательно найдем.
— Посмотрим, — вздохнул Дронго. Перед ним лежали фотографии
улизнувшей троицы. Эдгар Вейдеманис, Осип Харченко, Сергей Кокотин… Три
фамилии. Три человека. Двоим под тридцать, одному под пятьдесят. Фотографии
были нечеткие — копии карточек, вклеенных в паспорт.
— Мы сделаем запрос через Интерпол, — сказал Шевцов.
— Боюсь, бесполезно, — покачал головой Дронго. — Голландцы
наверняка уже делали подобный запрос. Но меня сейчас интересует другое. Интересно,
чем занимаются эти трое? Почему они прилетели в Амстердам именно на этом
самолете?
И как получилось, что они «случайно» оказались в одном
отеле, «случайно» взяли две машины и вернулись одновременно, а потом вместе
покинули отель?
— Проверим, — кивнул Шевцов. — Мы все проверим.
Раздался телефонный звонок. Захар взял трубку и протянул ее
Дронго.
— Ты, как всегда, прав, — раздался в трубке усталый голос
Романенко.
— Ты оказался прав, заподозрив этих троих. Как ты думаешь,
где раньше работал Эдгар Вейдеманис?
— Неужели в ГРУ?
— Почти угадал. В Первом Главном управлении КГБ СССР. Он
подполковник, имеет награды, знает языки. Теперь ты понял, кого послал
Кочиевский? Это самый настоящий «поводырь». Он приведет своих помощников прямо
к Труфилову. Он его обязательно найдет. Правда, в последние годы Вейдеманис
отошел от дел, но сам знаешь — профессионалы такого уровня не остаются без
работы.
— Мне нужны все его данные, — сказал Дронго. — Абсолютно
все, что можно раздобыть.
— Понимаю; ФСБ уже готовит для тебя материал. Слава богу,
что он не из ГРУ, иначе у нас опять возникли бы проблемы. Генерал Потапов
приказал Рогову заниматься только нашими вопросами.
— Очень любезно с его стороны, — пробормотал Дронго. — А
остальные двое?
— Один из них работал в агентстве Артемьева. Вы четко вышли
на след.
Жаль, не успели задержать. Их выслал Кочиевский на поиски
Труфилова.
— Кто именно работал у Артемьева?
— Кокотин. Работал два года. А Харченко указан как
бизнесмен, руководитель небольшой фирмы. Мы проверили — такой фирмы не
существует. Сейчас все перепроверяем. Думаю, через несколько часов получим
результаты. Рогов отслеживает по материалам ФСБ все возможные связи Труфилова.
Может, что-нибудь найдем.
— Спасибо. Мы ждем вашей информации, — напомнил Дронго.
Положив трубку, Дронго взглянул на Шевцова:
— Это они. Теперь нет никаких сомнений. Шевцов вполголоса
выругался. И в этот момент дверь отворилась и вошел Вестерген с листком бумаги
в руке.
Всегда немного флегматичный, комиссар сейчас был сильно
взволнован.
— С вами не отдохнешь, — сказал Вестерген, глядя на Дронго.
— Должен признать: ваши методы вызывают восхищение. Вы оказались правы. Вот
сообщение из Хайзена. Вчера утром там был убит выстрелом из снайперской
винтовки бывший агент советской разведки Кребберс. Он отсидел несколько лет в
тюрьме и вышел на свободу. В нашей службе безопасности убеждены, что это месть
русской разведки…
— Подождите, — перебил Дронго. — Возможно, это совпадение.
Чей, вы сказали, он был агент?
— Ваш, — буркнул комиссар. — Кребберс был вашим, агентом, а
потом его арестовали. Он признался во всем и был осужден.
— Стоп, стоп. Когда это произошло?
— Десять лет назад. В восемьдесят девятом. Он служил на
нашей военно-морской базе. Его приговорили к восьми годам, а через пять лет
выпустили. Жил он один. Никого у него не было. Его застрелили из снайперской
винтовки вчера утром. Труп нашли только вечером, да и то случайно. Приехала его
сестра, на неделю раньше, чем обещала.
