— Вы опоздали, Вестерген. Вы немного опоздали.
— Что случилось? — спросил Дронго, спускавшийся следом по
трапу. Он придерживал рукой черную широкополую шляпу. Головной убор не совсем
привычный для него. Обычно он предпочитал кепи, купленное в Лондоне. Но в эту
поездку изменил своим правилам. В Европе эта шляпа, которую он приобрел
несколько лет назад в Ницце, не казалась столь экзотичной, как дома или на
Востоке.
По лицу комиссара Верье он понял, что они снова опоздали.
— Что произошло? — повторил он, протягивая руку комиссару.
— Полчаса назад взорвали автомобиль с мистером Ржевкиным.
Наши сотрудники опоздали буквально на десять-пятнадцать минут. Мои люди уже на
месте.
Даже обычно невозмутимый Вестерген отпустил крепкое словцо.
Шевцов, вышедший из вертолета, выслушал Дронго, нервно пожал плечами, и лицо
его исказила презрительная гримаса.
— К чему нужны все ваши логические построения, если все
равно у нас ничего не получается. Занимайтесь своим анализом и не мешайте нам
делать свое дело. Мне Шерлоки Холмсы ни к чему. Мне нужны реальные бандиты,
которых я могу арестовать и доставить в Москву.
— Договорились, — холодно ответил Дронго, — отныне каждый из
нас будет заниматься своим Делом.
— А ты отойди от меня, — отмахнулся от Лукина майор Шевцов,
— и без тебя тошно. Надо осмотреть место, где его взорвали.
Приехавшие рассаживались по автомобилям. В первом
разместились комиссары Вестерген и Верье, а также их помощники. Во втором —
гости, прилетевшие из Москвы. Шевцов сел впереди и демонстративно не
оборачивался всю дорогу. Его раздражали постоянные неудачи. Дважды они
опаздывали к месту событий, и дважды преступники уходили буквально у них из-под
носа.
На место происшествия группа прибыла минут через двадцать.
Они увидели черный остов автомобиля Ржевкина, толпу испуганных горожан,
обезумевшую от ужаса секретаршу, которая давала показания следователям. Остатки
того, что когда-то было самим Ржевкиным, уже погрузили в машину «Скорой помощи»
и увезли.
К комиссару Верье подошел один из сотрудников полиции.
— В машину была заложена взрывчатка, — доложил он, —
очевидцы уверяют, что она взорвалась, как только он сел в автомобиль. Явно
работали профессионалы. Свидетелей много, мы работаем со всеми, но никто не
видел, как к этому автомобилю подходил кто-то чужой.
— Что говорит его секретарь? — спросил Верье.
— Уверяет, что за несколько минут до взрыва у него был
незнакомец, который угрожал президенту компании. Она убеждена, что он угрожал.
— Они вышли вместе? — спросил Верье.
— Нет. Сначала его гость, а потом мистер Ржевкин. Но гость
был из России, в этом она убеждена.
Дронго, услышавший слово «Россия», подошел чуть ближе.
— Что она говорит? — спросил Дронго у Верье. Он не знал французского.
Верье коротко изложил суть:
— Говорит, что у Ржевкина был какой-то гость, который ему
угрожал.
Девушка считает, что он был из России. Она сама из Вильнюса,
но понимает русский язык.
— Конечно, понимает, — улыбнулся Дронго, — можно мне с ней
поговорить?
— Говорите, — пожал плечами Верье, — если вы считаете, что
так нужно.
Дронго подошел к девушке. Та была не просто напугана, она
находилась в состоянии шока. На вопросы отвечала судорожными кивками головы.
— Извините меня, — тихо сказал Дронго, — вы запомнили
человека, который к вам приходил?
— Да, да, — кивнула она сквозь слезы. Девушка вытирала лицо
платком, еще больше размазывая косметику. Спокойный голос Дронго немного привел
ее в чувство. — Я его запомнила, — она обрадовалась, что среди бельгийских
полицейских оказался и бывший соотечественник.
— Он говорил по-русски? — спросил Дронго. Майор Шевцов
подошел ближе, но не вмешивался в допрос.
— Да, он хорошо говорил по-русски, — кивнула она, — очень
хорошо.
— Он угрожал Ржевкину? Вспомните, он действительно угрожал
вашему хозяину?
— Угрожал, — заплакала она, — он угрожал. Сказал, что
посадит его в бельгийскую тюрьму. — В бельгийскую тюрьму? — задумчиво повторил
Дронго.
— У него был литовский акцент? — спросил, вступивший в
разговор Сергей Шевцов, — Нет, — удивилась девушка, — не было. Он очень хорошо
говорил по-русски.
— Вейдеманис родился в Сибири и провел там первые пять лет,
— напомнил Дронго, не глядя на майора. Он подозвал Лукина и взял у него
фотографию Вейдеманиса, полученную по факсу. Фотография была смазанная, бывший
подполковник КГБ был изображен на ней еще довольно молодым. Но как только он
показал фотографию девушке, она вскочила со скамьи, едва не опрокидывая ее.
— Это был он! Он! Я его узнала. Это он приходил к нам. —
Девушка снова заплакала.
Верье ловко выхватил фотографию из рук Лукина, уже
собиравшегося убрать ее в папку.
— Я думаю, она нам пригодится, — строго сказал бельгиец.
— Эдгар Вейдеманис, — задумчиво повторил Дронго.
— Это ясно и без ваших умозаключений, — с вызовом сказал
Шевцов. — Они наверняка вернулись в Голландию. Нужно снова начинать с
Амстердама.
— Возможно, — кивнул Дронго, — но у меня отпало всякое
желание лететь с вами обратно. Я останусь в Антверпене. Захар, не забудь
переслать мои вещи в отель «Антверпен Хилтон». Я останусь здесь, пока не найду
Вейдеманиса.
— Решили помочь бельгийской полиции? — спросил Шевцов. —
Думаете, вы сможете найти преступников раньше бельгийцев?
— Я постараюсь это сделать, — коротко ответил Дронго. — Мне
не нравится это дело с самого начала. Я должен попытаться опередить их группу
хотя бы один раз.
— Это ваше дело, — пожал плечами Шевцов, — можете
оставаться.
Он пошел к автомобилю. Лукин вопросительно посмотрел на
Дронго.
— Ты тоже уезжай, — разрешил Дронго, — если будут новости —
сразу звони на мой телефон. Самое главное — узнать все про Вейдеманиса. Мне
нужно понять, почему он согласился отправиться в такую опасную командировку.
— А как же вы тут один? — с испугом спросил Лукин. — У вас
есть план действий?
— План один — думать. Нужно просто успокоиться, сесть и
подумать.
Нельзя бегать за ними по всей Европе. Нужно просчитать
варианты и попытаться их опередить. Только в этом случае появятся шансы на
успех. Иначе я могу успеть тогда, когда они найдут и убьют Труфилова. А насчет
меня ты не беспокойся. В любой стране мира, особенно в Европе, я чувствую себя
как дома. Я знаю здесь каждый город, в котором побывал раньше. Здесь у меня
есть знакомые и даже друзья. Оставь мне только фотографии Харченко и Кокотина.
И не забудь выслать мои вещи.
