— Вот уж точно: нет сокровищ дороже жизни твоих близких. Я гоню от себя мысль, что, может быть, именно в этот момент Мартин и его друзья рискуют жизнью, сражаясь с коварным противником. Как бы я хотела хоть чем-нибудь помочь им!
Убрав шкатулку обратно в мешочек, Пижма повернулась к Ауме и сказала:
— Потому-то и я сама не своя. И самое грустное, что у нас нет теперь ни единой ниточки, никакого ключика, чтобы разыскать оставшиеся жемчужины. Фермальда не позаботилась о подсказке.
Летописец Ролло, устроившись поудобней в ближайшем кресле, сказал:
— Я предлагаю прервать разговоры и спокойно подумать над этим в тишине.
Но после утомительной «боевой операции» на пруду и плотного обеда поразмышлять как-то не удалось. Первым дремота одолела старого летописца. Следом усталость сморила Ауму и Гленнер, затем Пижму и Пинким с Краклин.
Арвин тоже было задремал, но стукнулся лбом о стол, отчего тотчас же проснулся.
Неутомимый бельчонок протер глаза, осмотрелся и поспешил растолкать Копушу и Гурбал, которые только-только прикорнули на матрасике в ближайшем углу зала. Поначалу кротишки поворчали на Арвина, но глаза раскрылись сами, когда кротята узнали, зачем их разбудили.
— Вставайте, вставайте, сони! — тормошил их Арвин. — Пока взрослые спят, мы найдем жемчужины, и все удивятся, какие мы молодцы.
— Хур-р! Хор-рошая мысль! А где спр-рятаны эти р-розовые жемчужины?
— Ну, Гурбал, ты даешь! Да если б я знал, где они, их бы и искать не понадобилось!
— Хур-р! Так ты не знаешь? Тогда где мы будем их искать в пер-рвую очер-редь?
Арвин на минуту задумался, делая при этом серьезное лицо и деловито почесывая хвост. Вдруг его осенило.
— Знаю, — заявил он, — наверху, на чердаке. Там нас никто не найдет и не помешает искать жемчужины.
Хихикая и толкаясь, трое малышей выскользнули из зала, поднялись по лестнице, прошли мимо спален и взобрались на чердак.
Пижма вздрогнула во сне и что-то забормотала. В эти мгновения сквозь сладкую дрему перед ней вновь появился уже знакомый силуэт. Он не мог принадлежать никому иному, кроме как Мартину Воителю, основателю Рэдволла. Воин улыбался, и от его улыбки становилось тепло и спокойно.
— Что-то случилось? — спросил он у Пижмы. — Ты так волнуешься!
Ежиха глубоко вздохнула во сне:
— Мне нужно найти ключ, чтобы продолжить поиски оставшихся жемчужин. Но я даже не знаю, с чего начать.
Губы древнего воина не шевелились, но его голос Пижма слышала совершенно отчетливо:
— Найдешь троих малышей и узнаешь…
Видение исчезло, образ воина растворился, и Пижма погрузилась в глубокий, спокойный сон.
Краклин разбудили странные звуки в зале: «Ш-шлеп! Ш-шлеп! Ш-шлеп!» Этот смешной звук повторялся с какой-то завораживающей регулярностью. Краклин открыла глаза и села. В этот момент Гленнер вынула голову из супового котла, который она, оказывается, вылизала до самого дна, и облизнула усы и мордочку.
— Ничего на свете нет вкуснее, чем хорошо поперченный креветочный суп, — объявила выдра. — Что горячий, что холодный — объедение!
Постепенно стали просыпаться и остальные. Потянувшись, Аума вздохнула.
— Интересно, сколько времени? — спросила она. — Хороши мы, нечего сказать! Завалились спать прямо в столовой, как какие-нибудь несмышленые малыши.
Это слово окончательно пробудило Пижму.
— Малыши? — переспросила она. — А где же Копуша, Гурбал и Арвин?
Не получив ответа на свой вопрос, ежиха стала искать пропавших по углам зала. Гленнер попыталась успокоить ее:
— Да что ты волнуешься? Уйти из аббатства они не могли. Скорее всего играют где-нибудь во дворе.
Заглянув под очередной стол, ежиха сказала:
— Мне приснился Мартин Воитель. Он сказал мне, что я должна найти троих малышей и тогда я узнаю…
Аума тем временем заглянула в пустой бочонок, стоявший в углу.
— Что ты должна будешь узнать? — спросила барсучиха. Пижма решительно направилась к дверям Большого Зала.
— Узнать? Ключ к поискам оставшихся жемчужин. Но если это и не так, все равно не помешает разыскать этих сорванцов.
ГЛАВА 24
Расконса вызвал к себе на корабль двух морских крыс — Балтура и Ганчо. Втроем они проследовали на корму, откуда был хорошо виден дворец императора Ублаза. Лис поежился от мысли, что, вполне вероятно, именно в это время император как раз может наблюдать за ними. Скрыв внутренний страх, он спокойным голосом обратился к своим приятелям:
— Не нравится мне все это, ребята. Слишком легко Ублаз сдался. На него это не похоже. Зверь он опасный, и надо быть начеку.
— Ну и что ты предлагаешь? — спросил его Балтур.
— Во-первых, я не собираюсь сидеть здесь, в гавани, и дожидаться, пока Ублаз сделает свой ход. Сегодня же вечером, как только стемнеет, мы снимемся с якоря и все вместе покинем Сампетру. А вернемся мы сюда или нет — еще посмотрим. Ганчо в задумчивости поскреб когтями борт.
— Боюсь, Ублаз увидит, что мы готовимся к отплытию, и попытается помешать нам.
Лис пожал плечами:
— Нужно рискнуть, и у нас есть шанс. Надо тайком передать эту информацию всем экипажам. Не собирать команды, не выстраивать их на палубе и не отдавать приказы. Пусть сообщат друг другу по цепочке. К вечеру матросы подтянутся к кораблям из таверн, и, как только стемнеет, по моему сигналу все поднимаем якоря и уходим. Кстати, вас двоих я назначаю капитанами ваших кораблей.
Последнее сообщение явно приободрило обеих крыс. Вытянувшись перед лисом в струнку, они отчеканили:
— Мы с тобой, Расконса! Ждем твоих приказаний!
Весть о скором отплытии мгновенно облетела окрестности порта.
— Сегодня вечером снимаемся с якоря, — сообщал один матрос другому. — Только ты особо не кричи об этом, передай своим, самым надежным.
В сумерках первые, самые дисциплинированные, матросы стали потихоньку подтягиваться к своим кораблям.
В это время где-то из одной таверны вышла старая, седеющая морская крыса с повязкой на одном глазу и со ржавой саблей на поясе. Оглядевшись, она пошла было вниз, к причалам, но, удостоверившись, что за ней никто не следит, шмыгнула в какой-то переулок и резво зашагала в противоположную сторону.
Через некоторое время двое надзирателей ввели эту крысу в приемный тронный зал императора. Ублаз одобрительно проследил за тем, как крыса сбросила маскировку и приняла из лап командира взвода свой именной трезубец.
— Ну, выкладывай, — обратился Ублаз к своему шпиону, — что они замышляют — напасть на меня или сбежать?
