– Джакузи. Домашний кинотеатр.
– Заметано.
– Итальянская сантехника. Испанская душевая кабинка. Пол с подогревом…
– Будет сделано.
– Массажное кресло. Это когда под обивкой шарики бегают в разных режимах… Очень полезная штука.
– Я в курсе. Нам как раз завезли такие.
– Ковер.
– Завтра же доставят.
– Персидский.
– Тогда через неделю-две. Его еще заказывать надо.
– А в довесок к персидскому ковру можно заказать мебель в колониальном стиле?
– Можно. И даже нужно – для гармонии, разумеется.
– Конечно, для гармонии. Для чего же еще?
На мебели в колониальном стиле скудная фантазия Рыбы-Молота иссякла. Улыбка же Веры Рашидовны продолжала сиять, нисколько не тускнея. Вернее, это был самый настоящий транспарант с надписью «Что желает мой господин?», который поддерживали по краям дымные самодийские охотники. Очевидная сюрреалистичность происходящего заставила Рыбу (оборзевшего в своей наглости) произнести совсем уж непозволительную вещь:
– По воскресеньям мы с вами будем ходить в театр. А потом ужинать у меня дома.
– У нас нет театра.
– Тогда будем ходить в кино. Все остальное без изменений.
– Это очень лестное предложение…
– Вот и отлично. Значит, договорил…
Фраза так и осталась незаконченной. Кто-то больно ударил Рыбу под колени, и он, не удержав равновесия, рухнул на пол.
– Ах ты, гад! – зашелся в крике Николаша, совершивший вероломное нападение на столичную штучку стоимостью пятьдесят тысяч целковых. – Домашний кинотеатр, да?! Джакузи?! Пол с подогревом?! Еще и жену мою решил заграбастать?!
Рыба и сам чувствовал, что перегнул палку. И поэтому защищался молча, стараясь не бить вчерашнего своего дружбана Николашу по круглой кукольной физиономии, а просто блокировать по возможности его удары.
Драка закончилась так же внезапно, как и началась: Вера Рашидовна просто ухватила мужа за шиворот и оторвала от Рыбы. Николаша повис на руке жены, как котенок, беспомощно болтая ногами в воздухе.
– А я тебя все утро ищу, – сообщила она мужу ледяным голосом. – А ты вот где, оказывается, окопался.
– Где ж мне еще быть, как не дома? – просипел Николаша.
– Уже и на работу тебе звонила…
– И что?
– Сообщили, что ты на внеочередной сессии. Это там наливают?
– На сессии не наливают…
– А что ж от тебя несет за три версты? – Для убедительности Вера Рашидовна помахала перед носом свободной рукой. – Ф-фу, вонь какая! Вы уж простите, Александр Евгеньевич…
– Это вы меня простите, – произнес Рыба покаянным тоном. – Я в некотором роде являюсь виновником произошедшего…
– Бросьте. Вы здесь ни при чем.
– Еще как при чем! – тотчас вылез с обвинениями полузадушенный Николаша. – Гад! Оппортунист! Он мне такое говорил…
– Цыц! – прикрикнула на мужа Вера Рашидовна. – Еще раз – примите искренние извинения.
– Я, пожалуй, пойду…
– И пусть идет! – опять встрял Николаша. – Пусть катится до своего сраного Питера! Я его с говном смешаю, вот увидишь!
– Заткнешься ты или нет?!
Единственным желанием Рыбы было побыстрее свалить с томной семейной вечеринки, но где искать девятиэтажку, в которую его заселили, он не знал. И ключей от квартиры у него тоже не было. Может быть, они остались у Николаши. А может, безвозвратно пропали во время их ночных передвижений по городу.
Проблема рассосалась сама собой, когда Вера Рашидовна бросила терзать Николашу («с тобой я позже разберусь») и, подхватив Рыбу-Молота под локоток, вывела его из детской.
– Еще раз простите за безобразную сцену, Александр Евгеньевич, – сказала она.
– В жизни всякое случается. Я вот ключи где-то потерял…
– Ключи?
– От квартиры.
– У меня есть запасные. Но вам, наверное, лучше остаться здесь. Пока ваш дом не будет приведен в порядок.
– Здесь? – удивился Рыба столь неожиданному гостеприимству. – Не знаю, будет ли это удобно. С точки зрения вашего мужа.
– Честно говоря, я плюю на точку зрения своего мужа. И вам советую делать то же.
Все происходящее было неправильным. С любых точек зрения. Будь Вера Рашидовна свободной от воздействия мелкотравчатых оборотней, она вела бы себя иначе. Но не станешь же хватать ее за руки и нашептывать интимно: вами манипулируют, душенька, caution!
[6] Тем более что все манипуляции почему-то (черт знает почему!) происходят в пользу Рыбы.
Лучше принять все как есть, а там видно будет.
– Не хотелось бы вас стеснять…
– Никого вы стесните. Займете гостевую комнату, там вас никто не побеспокоит. Идемте, я провожу вас.
Провожание много времени не заняло, так как гостевая комната находилась здесь же, в конце коридора.
– Чувствуйте себя, как дома, – распахивая дверь в нее, произнесла Вера Рашидовна. С таким эротическим подтекстом, что у Рыбы-Молота неприятно засосало под ложечкой. – Я загляну к вам чуть позже.
– Да-да, увидимся, – промямлил он на прощание.
…Оставшись один, Рыба огляделся.
Его нынешнее пристанище коренным образом отличалось от предыдущего и больше всего смахивало на гостиничные апартаменты класса «люкс». Апартаменты включали в себя собственно комнату (напоминающую поле для игры в гольф), ванную (напоминающую поле для игры в мини-гольф) и гардеробную (напоминающую поле для игры в крокет). Рыба даже огляделся в поисках мини-кара и сумок с клюшками, но ничего этого не было. А были:
дизайнерская кожаная мебель в стиле фьюжн,
дизайнерский стол со стульями в стиле хай-тек,
дизайнерские светильники в виде фламинго, пожирающих лягушек,
дизайнерский телевизор, состоящий из десятка экранов разной величины,
старинные гобелены со сценами взятия Иерусалима крестоносцами в 1099 году,
современные гобелены со сценами взятия автографа Мадонны поклонниками в 1999 году,
резная деревянная кровать под балдахином,
два миниатюрных комнатных фонтана: один с фигуркой Конфуция, другой – с фигуркой Микки-Мауса,
два книжных шкафа с фолиантами, при ближайшем рассмотрении оказавшихся муляжами.
Вкуса и характера хозяйки столь причудливая обстановка никак не проявляла, зато проявляла ее финансовые возможности. Рыба немного посидел во фьюжн-креслах и за хайтек-столом, повалялся на кровати с балдахином, попил воды из фонтанчика с Конфуцием, показал «фак» Микки-Маусу (которого никогда не любил) – после чего решил принять душ.
