– Это не помрачение, – после некоторых колебаний заявил Рыба Яну Гюйгенсу. – Это духи. Духи управляют хозяйкой, а Николаша управляет духами…
– Вы давно сюда приехали?
– Вчера.
– А до этого что-нибудь знали об этих краях?
– Ничего, – честно признался Рыба.
– Может, вы как-то связаны с изучением религиозных культов? Составляли таблицы сравнительного анализа монотеизма и политеизма? Классифицировали крупные и мелкие божества? Вели курсы по теме и издавали сборники статей?
Далекий от вопросов религиоведения, Рыба-Молот только вздохнул. В отличие от Рахили Исааковны, которая не отлипала от телевизора, когда начинались передачи о сверхъестественном и богословские программы «Благая весть», патронируемые «Свидетелями Иеговы» («свидетелями фиговыми», по меткому определению Кошкиной), он мог предъявить только тщедушное тельце дзэн-чайки Джонатан Ливингстон. Рыба не был истовым верующим, в церковь заглядывал только на Рождество и на Пасху, не придерживался постов (хотя и с видимым удовольствием разговлялся и знал несколько эксклюзивных монастырских рецептов приготовления куличей). Но и сторонником постижения бесовских штучек по типу «альтернативных церквей» и «воссоединимся же, други мои, пред светлыми очами Ярилы-солнца» он тоже не был. Вполне обычный, нерелигиозный человек, которые встречаются на каждом шагу.
– Нет. Не вел, не издавал и не классифицировал.
– Вот и не говорите о том, чего не знаете. Еще скажите, что летающие тарелки существуют.
– Летающих тарелок я никогда не видел, врать не буду. А духов видел.
– Ну да, ну да, – Яна Гюйгенса, по-видимому, стал утомлять бесцельный разговор о духах. И чего это я бисер мечу, – неожиданно осенило Рыбу, – нужно продемонстрировать этому сопляку маленьких охотников, и дело с концом.
Несколько минут он пытался выманить волков и оборотней внутренними приказами, уговорами и увещеваниями, но куда-то подевавшиеся духи и носа наружу не казали. Плюнув на бесплодные усилия, Рыба даже обрадовался: может, и правда нет никаких духов, они только привиделись ему в алкогольном чаду и похмельном угаре. Но чем тогда объяснить поползновения Веры Рашидовны и ее странное желание во всем ему потрафлять?
А ничем.
Просто Рыба-Молот сам по себе человек милый и замечательный. И наконец-то хоть кто-то это оценил!
…Приехавшая ровно через час Вера Рашидовна продолжила укреплять самооценку Рыбы-Молота с прежним рвением.
– Ну, как прошло знакомство с персоналом, Александр Евгеньевич? – первым делом поинтересовалась она. – Если кто-то не устроил, говорите сразу. Выкинем вон и наберем новых.
– Я бы не стал никого выкидывать. – Рыба пребывал в самом благостном расположении духа. – Посмотрим на них в работе.
– Полагаюсь на вас. Только и исключительно. А этот парень… С голландским именем… Он не показался вам странным?
– Ян Гюйгенс? Отличный парень. Поговорили с ним о том о сем. Выяснили, так сказать, гастрономические предпочтения… А что?
– Нет, ничего. Наверное, нужно повнимательнее к нему присмотреться.
– Я уже присмотрелся. Из него выйдет толк, поверьте. Будет на кого оставить ресторан, когда я уеду.
– Уедете? – Губы Веры Рашидовны задрожали. – Не успели приехать, а уже думаете об отъезде?
– Да нет… Просто к слову пришлось.
– Вы уж не пугайте меня так.
– Не буду, – искренне пообещал Рыба.
– Ну что, поедем обедать? – взбодрилась Железная Леди.
Только тут Рыба-Молот вспомнил, что с прошлой ночи ничего не ел. Да и едой корнишоны с залежавшейся колбасой можно было назвать весьма условно. Так, подножный корм, голые, без всякой эстетики калории.
– Не мешало бы перекусить, это точно. А есть здесь приличный ресторан?
– Приличный ресторан еще не открылся. Есть не бог весть какой… Раньше, когда там заправлял Варяг из Москвы, ваш коллега… готовили на уровне.
– А сейчас?
– Сейчас не знаю.
– Будем надеяться на лучшее. – Рыба-Молот был настроен оптимистично. – Только мне нужно заглянуть на квартиру. Взять деньги…
– Нет-нет, – тут же запротестовала Вера Рашидовна. – Я приглашаю.
– Но…
– Никаких «но».
«Никаких «но» получилось у Веры Рашидовны неподражаемо. Как будто кто-то взмахнул перед носом Рыбы-Молота кирасирским палашом. «Никаких «но» было заковано в латы, украшено плюмажем и родовым гербом, пожалованным за многолетнюю безупречную службу. «Никаких «но» своей железной рукой могло держать в узде кого угодно, обращать в бегство врагов и заставлять трепетать друзей. «Никаких «но» пребывало в восхитительном симбиозе с губами Веры Рашидовны, до этого казавшимися Рыбе взятыми напрокат из порнофильма.
Вера Рашидовна была непростой штучкой. Совсем не простой.
– Хорошо, – сдался Рыба.
И они отправились в ресторан.
Который и вправду оказался «не бог весть». Возможно, он задумывался хозяевами как островок необузданного величия и роскоши в стиле римского императора Нерона. Но время роскоши давно прошло, и ее сменил упадок: фрески на стенах облупились и требовали немедленной реставрации, лоснящаяся обивка стульев выглядела убого, полноценные тканевые скатерти заменили на бумажные. И – в довершение ко всему – на каждом столике стояли дешевые низкие вазочки с пластмассовыми цветами, отдаленно напоминающими розовые бутоны.
Пластмассовые розы добили Рыбу-Молота окончательно.
– А еще говорят, что это – символ утонченной красоты и невинного сердца, – сказал он.
– Здешние невинные сердца присели на несколько лет за мошенничество, – пояснила Вера Рашидовна.
– Кормили посетителей тухлятиной?
– Нет, с кухней было все в порядке. Это ведь их побочный бизнес. А погорели они на основном.
– И кто теперь здесь всем заправляет?
– Другие невинные сердца.
Вера Рашидовна углубилась в изучение принесенного официантом меню, а Рыба уставился на фрески. При ближайшем рассмотрении они оказались не слишком удачной копией сикстинских росписей Микеланджело. Правда, неизвестный художник не ограничился простым копированием, но постарался внести в хрестоматийные сюжеты свою собственную новаторскую струю. Так, Адам и Ева из знаменитой сцены грехопадения и изгнания из рая представали перед зрителем не обнаженными, а в национальной ненецкой одежде. А к Древу Познания, которое обвивала полуженщина-полузмея с лицом депутата Госдумы Слиски, были привязаны нарты. В сцене Всемирного потопа над гибельной ветхозаветной пучиной барражировали вертолеты «МИ‐5». И среди изображенных горе-художником пророков Рыбой были замечены президент со свитком в руках и премьер, задумчиво опирающийся локтем на старинный фолиант. Но самыми волнующими, на взгляд Рыбы, оказались сивиллы: тут он нашел целую плеяду голливудских актрис и звезд шоу-бизнеса во главе с Милой Йовович и Памелой Андерсон.
