– У тебя ничего не горит? – поинтересовался Пупу у своей мухер.
– А у тебя? – поинтересовалась у Пупу Кошкина.
Рыба же стал судорожно соображать, как бы ему выпутаться из ситуации. Проще всего – откреститься от «Чертова кала», подставить под этот номер другое, менее экстремальное пойло. По-турецки, по-гречески, с невинным и трепетным кардамоном вместо резковатого, но тоже невинного имбиря. И все, дело сделано! Ведь никому из присутствующих, кроме Рыбы-Молота, список неизвестен! Так бы он и поступил, если бы… Если бы не вооруженные юношеской принципиальностью первой трети «Двух капитанов» духи нгылека. Они вылетели изо рта Рыбы на уменьшенной копии шхуны «Св. Мария», покружили над Пупу и Кошкиной и снова вернулись обратно. А Рыба, сам того не желая, сказал чистую правду:
– Не получится.
– Чего не получится? – удивился Пупу.
– Номер тринадцать не получится. Нет составляющих.
– А какие составляющие нужны?
– Асафетида… Пряность такая, жутко редкая… Перец кубеба, перец Леклюза, псевдоперец кумба, райское зерно…
– Ты гонишь!
– Не гоню. Как есть, так и рассказываю. «Чертов кал» без всего этого не приготовить.
– «Чертов кал»? Что за херня такая?
– Не херня, а название.
– Охренеть! Слышь, мухер, мы с тобой до сих пор были не в курсе, что на свете существует «Чертов кал». Жизнь прошла мимо!
Мухер-Кошкина, забежав за спину Третьего-или-Пятого-в-Династии, бросила на Рыбу испепеляющий взгляд и постучала рукой по лбу, что должно было означать: «Ну, не идиот ли ты, рыбец? Приличные дома тебе противопоказаны!»
– Могу сварганить что-нибудь другое. – Рыба-Молот попытался исправить ситуацию.
– Ни хера! Будешь готовить «Чертов кал»! – От возбуждения Пупу пару раз чихнул, почесал пах и скомандовал: – Пиши список того, что нужно достать!
– На наших рынках такого не достанешь…
– Херня! Достанем в другом месте.
Написав список необходимого и очень-очень редкого, Рыба принялся за другой список – необходимого и встречающегося на каждом шагу. Без встречающегося на каждом шагу хорошего обеда (ужина) не сочинишь. Так и было сказано Пупу, севшему на три мобильных телефона и один спутниковый – в поисках нужных пряностей. Пупу дал добро на все расходы, и Рыба с Кошкиной отправились в продуктовый культпоход.
– Думаешь, достанет? – спросил он у Кошкиной, едва они вышли за дверь.
– Ты еще не понял? Для Пупу нет ничего невозможного.
– Ну, перцы и псевдоперцы – еще туда-сюда. А вот асафетида – это вряд ли.
– Забьем, что достанет?
Рыба вспомнил спутниковый телефон, татуировки, демонические кольца волос, ноготь на мизинце – и биться об заклад с бывшей женой не стал.
Этот – достанет стопудово.
Две вещи мучили Рыбу на всем протяжении продовольственных закупок. Что такое «мухер» и как так произошло, что всесильный Пупу вдруг остановил свой взор на Кошкиной. Вот если бы на месте Кошкиной оказалась Изящная Птица – тогда бы и вопросов не возникло. Но Кошкина… В Кошкиной не было ничего особенного, кроме груди. Но венценосцы, подобные Пупу, на такую мелочь не ловятся. Или наоборот – ловятся? Один его знакомый бармен (тоже уникум, способный за три минуты приготовить одиннадцать коктейлей) жил с одной бабой только потому, что у нее на щеке была бородавка в виде фасолины. Зрелище, наверное, не особенно приятное, но почему-то именно эта фасолина умиляла бармена до невозможности. И когда дура-баба бородавку свела, то сразу разонравилась бармену и он быстренько с ней расстался. Вспомнив о бармене, Рыба тут же стал вспоминать есть ли у Кошкиной какие-нибудь сверхвыдающиеся над поверхностью кожи бородавки, родинки и папилломы необычной формы. Но ничего путного, кроме двух мозолей на больших пальцах ног, не вспомнил.
Могут ли мозоли вызвать прилив нежных чувств? Неизвестно.
Оставив кошкинские мозоли в покое, Рыба перешел к другим версиям. Что, если Кошкина – не просто Кошкина, неприметная гражданка своей страны, барахольщица, ленивица и лгунишка, а некий богоизбранный передатчик высшего знания, который должен заработать в час «Х» и спасти человечество от страшной напасти? Кошкина и понятия не имеет о своем предназначении – и живет, как обычный человек. А Пупу в таком случае выступает ангелом-хранителем (или демоном-хранителем) передатчика. Ничего удивительного в подобном ходе событий нет, Рыба-Молот с Рахилью Исааковной видели по меньшей мере десяток фильмов с похожим сюжетом. Кстати, Рахили Исааковне роль передатчика подошла бы больше – как существу, похожему на великого физика Эйнштейна, с одной стороны, и представительнице богоизбранного народа – с другой. Но высшие силы выбрали Кошкину – и не Рыбе-Молоту их судить.
Приняв версию передатчика как рабочую, Рыба немного успокоился и стал рассуждать о природе слова «мухер». Проще всего было разбить «мухер» на две части и первую из них перевести на английский. «My хер» – вот что бы тогда получилось! «My хер» (он же – «мой член») намекал на то, что Кошкиной, как никому другому, удается поддерживать член Пупу в приподнятом настроении. И что мужская сила Третьего-или-Пятого-в-Династии целиком зависит от бывшей жены Рыбы-Молота. Странно только, что в бытность замужем за Рыбой Кошкина не проявила себя выдающейся любовницей и даже от анального секса отказалась, а вот Вера Рашидовна… Ох, уж эта Вера Рашидовна, волосатая проехидна из гвинейских лесов!.. Может быть, зря он отказался от специфических услуг духов нгылека? Может быть, при их помощи он узнал бы о Кошкиной такое… та-акое…
Но что сделано – то сделано. Пожарную вышку не отменишь. Фарш невозможно провернуть назад. Кончено. Точка.
Потом Рыба вспомнил, что Кошкина постоянно боролась с волосяным покровом на ногах. И частенько использовала в этой борьбе его собственный бритвенный станок, тупившийся из-за кошкинских поползновений в два раза быстрее, чем обычно. У них даже возникали стычки из-за нецелевого использования станка, но сломить Кошкину так и не удалось. Рыба покупал ей все возможные женские варианты станков, с батарейками и без, эпиляторы, восковые полоски – без толку! Она все равно перескакивала на его сермяжный «Жилетт». А волосы на ногах проходили у Кошкиной под кодовым наименованием «мохер».
Что, если у Пупу те же проблемы со станком?
Конечно, мохер и мухер не одно и то же… Совсем, совсем не одно!
– Послушай, кисонька, – спросил измотанный предположениями Рыба у Кошкиной. – Что значит «мухер»?
– Вот только не надо так меня называть, Рыбец!
– Почему?
– Потому что это очень интимная вещь. Так меня называет только Пупу.
– Я просто спросил, что это такое.
– Мухер – женщина по-испански, – нехотя пояснила Кошкина.
– И всех дел? Просто женщина?
– Не просто женщина. А Женщина в хорошем смысле этого слова. Всеобъемлющем. Пупу – поэт. А ты…
