Панибратец, по каким-то своим олигархическим соображениям, проигнорировал вопрос. Рыба тоже проигнорировал вопрос – просто потому, что сказать ему было особенно нечего. Он (так же, как и несчастная Марь-Сергевна) не въезжал в происходящее.
– И он является членом клуба? – выдвинула свою версию Марь-Сергевна.
– Старейшим и самым главным, – осклабился Панибратец. – Без него то, что вскорости случится, никогда бы не произошло.
Подобная характеристика чрезвычайно польстила Рыбе-Молоту. Он сразу же почувствовал себя героем того самого сложнопостановочного голливудского блокбастера, где повествуется о простых и честных людях, которые спасают мир. От дьявольских козней преисподней, падения астероидов, нашествия недружелюбных инопланетян, стремящихся поработить человечество; от черных дыр, сгенерированных недавно и с помпой запущенных швейцарским коллайдером; от насекомых-мутантов, взбесившейся техники, взбесившихся ученых-одиночек. Вот где работенка, достойная А. Е. Бархатова, на первый взгляд скромного повара, а на второй – Супермена, Спайдермена, Человека-Молнии и Капитана Сорвиголова! Моментально уверовав в свою суперменскую сущность, Рыба стал ждать, что рубаха и штаны, в которые он был одет, треснут и разойдутся по швам. И их сменит красно-синее трико с большой буквой «S» на груди. Причем буква «S» расшита бисером, а само трико произведено не на подметной фабрике в Китае, а в золотошвейных мастерских Сергиева Посада, где шьют парадные облачения для высших иерархов церкви.
Но рубаха со штанами и не думали трещать по швам, а буква «S» все не появлялась и не появлялась. Тогда Рыба несколько поумерил аппетиты, решив, что быть просто старейшим и самым главным членом Клуба Избранных тоже очень почетно. Необходимо только обсудить с хозяином вопрос взносов и членского билета. Дает ли этот билет право на бесплатный проезд в общественном транспорте? Наверняка!.. Еще можно выторговать себе бесплатные поездки по ЖД (два раза в год) и бесплатную автобусную экскурсию по городам Золотого кольца. А еще… Еще можно попросить приглашение на один из венских балов. Шансы встретить там Изящную Птицу чрезвычайно велики. И он предстанет перед Изящной Птицей не дауном и не бедным родственником, а старейшим и самым главным членом Клуба Избранных, куда входят жена Лужкова, Гайдар с Чубайсом, певица Валерия с мужем Пригожиным и множество других достойных людей, вплоть до Администрации Президента. А может, и самого… Тсс… Самого През…
– Мне здесь не нравится, – вторгся в мечты Рыбы-Молота голос Марь-Сергевны. – И где обещанные гости?
– Их не будет, – неожиданно заявил Панибратец.
– Как не будет? А что будет?
– Ужин.
– Романтический? При свечах? – Марь-Сергевна не теряла надежды, что все еще может быть красиво, дорого и богато.
– Ну, романтическим, пожалуй, его не назовешь…
– Здесь почему-то только один столовый прибор. – Жена дракона-олигарха, сосредоточившись на изучении поверхности стола, пропустила последнее замечание Панибратца мимо ушей.
– А больше и не нужно, дорогая моя.
– То есть как это – не нужно?
– А так. Ужинать буду я.
– А я?
– А вы украсите стол в качестве блюда. Главного и единственного.
Марь-Сергевна глупо хихикнула:
– Это шутка, мой дорогой?
– Нет, дорогая моя. Я не шучу.
Всемогущий дракон-олигарх и вправду не шутил. Рыба-Молот понял это намного раньше Марь-Сергевны и совершенно не знал, что ему предпринять. Согласно собственному моральному кодексу, пункт первый которого гласил: «Женщин, детей и стариков нельзя обижать», а пункт девятый: «Увидел сволочь – разберись, не сходя с места», Рыбе следовало немедленно вступиться за недоделанную принцессу Марь-Сергевну и победить дракона в честной борьбе. Рыба прикинул даже, что судок, завернутый в штандарт маршала Сен-Сира, сойдет за пращу, – если его хорошенько раскрутить и метнуть в голову Панибратца. Но здравый смысл тут же подсказал Рыбе: цели импровизированная праща не достигнет. И потом – Панибратец никакая не сволочь, а самый настоящий благодетель, хоть и олигарх. А Марь-Сергевна, хоть и женщина, но редкостная сука. И не сам ли Рыба вместе с другими обитателями поместья желал ей скорой и мучительной кончины?
Сам. Желал.
Следовательно, пункт первый и пункт девятый не канают, – разве что огрызок последнего, насчет «не сходя с места». Его-то и можно принять как руководство к действию. Что Рыба, в конечном счете, и сделал, застыв у стены неподвижной фигурой из детской игры «Море волнуется раз, море волнуется два, море волнуется три! Морская фигура замри!»
– Вы все-таки большой шутник. – Марь-Сергевна по-прежнему энергично отторгала от себя печальную действительность. – Это вы для меня такое испытание диковинное придумали, да? А в чем его суть?
– Испытанием это, положим, будет для меня, – заявил Панибратец. – Вернее, для моего желудка. Еще неизвестно, как вы переваритесь.
– Это уже не смешно, дорогой мой.
– Согласен. Мне и самому это не очень нравится… Но что поделаешь, жрать-то хочется. Хоть и раз в несколько лет, а что-то надо в топку закинуть.
– Закиньте его! – Марь-Сергевна ткнула пальцем в морскую фигуру «Рыба-Молот».
– Не получится. Он мужчина. А мне нужна особа женского пола.
– Ну, знаете ли! Если уж на то пошло – в доме полно женщин. Выбирайте любую! Варвару, к примеру, она помоложе. И наверняка вкуснее…
– Не получится. Мне предписано есть только своих жен.
– Кем предписано?
– Семейным преданием. Мой отец, секретарь Тульского обкома, это делал. И мой дед, парторг судостроительного завода имени Хосе Марти, ныне Черноморский судостроительный завод. И мой прадед, замнаркома здравоохранения Туркестана. И все остальные…
– Да что вы! Как интересно! А почему вы никогда об этом не рассказывали, дорогой мой?
– Потому что это великая, не поддающаяся разглашению тайна. Умрет она вместе со мной. А в вашем случае – вместе с вами, соответственно.
– Выходит, вы каннибал?
– Нет, моя дорогая. Я – дракон. И отец мой был драконом, и дед, и прадед. И все остальные…
На веснушчатом простецком лице Марь-Сергевны появилась легкая рассеянная улыбка, какая бывает у психиатров, в очередной раз диагностирующих делирий у своих пациентов.
– Значит, это семейное предание передается по наследству?
– Именно так. Предание и инструментарий, ему сопутствующий.
– А ваш сын Володенька – он тоже будет есть своих жен?
– Увы. Володенька – не дракон. Но он и не единственный мой сын, как вы знаете. Придет время и какой-то другой, не он…
Марь-Сергевну, похоже, нисколько не волновали какие-то другие кандидаты на драконий трон.
– Значит, Варваре ничего не грозит? – прошипела она.
