Тогда почему ты смотришь на него, как загипнотизированная?
Все, больше не смотрю.
Я отвела взгляд.
— Вам нехорошо? — Арнис наконец отпустил меня. — Присядьте, я дам вам воды.
Кто его знает, может ли вообще эфирное тело пить. Лучше не рисковать, а то вдруг вода польется наружу. Прямо через якобы кожу.
Плюхнувшись мешком на траву, я покачала головой:
— Благодарю вас, принц, не беспокойтесь.
— Могу я узнать ваше имя?
Если бы у меня было настоящее сердце, оно бы, наверно, уже выскочило через уши. Но у меня и ненастоящего не было. И вообще ничего человеческого. Так, сгусток эктоплазмы, на время обретший видимость и осязаемость.
— Мария.
— Просто Мария? — брови принца удивленно взлетели.
Вспомнилось, как соседка, у которой когда-то давным-давно оставлял меня папа, смотрела такой мексиканский сериал по телевизору, страшно нудный.
Я промолчала, изображая загадочность.
— Где вы живете? — не сдавался принц. — В Осбранте?
— Нет, — пробормотала я, неопределенно взмахнув рукой. — Там. За озером.
Дура ты, Элия! Понимаю, репликой о том, что принц не любит жаб, ты мне отомстила за шкаф платьев, но лучше бы подумала, как мне с ним разговаривать. Что вообще ему говорить. Кто я, откуда. Тебе ведь это нужно, а не мне.
— А здесь как оказались?
Арнис не сводил с меня глаз, и его настойчивость означала только одно: расчет Элии был верен. Он действительно клюнул. Помог красивой девушке, заинтересовался ею. Но меня это ни капли не радовало. Напоминало анекдот: проси что хочешь, но сосед получит вдвое больше. Даже если Арнис влюбится по уши, достанется он все равно Элии. А меня в честь их свадьбы, возможно, накормят самыми отборными червяками и мухами.
— Решила прокатиться верхом по берегу. Здесь очень красиво.
— Это правда. Я тоже тут бываю, почти каждый день. Странно, что мы не встретились раньше. И все-таки… кто вы, госпожа Мария? Судя по платью и лошади, вы знатная дама, но я никогда не видел вас во дворце.
— Я не бываю при дворе, принц.
Помимо всего прочего, я не имела ни малейшего понятия о местном этикете. Приходилось лихорадочно вспоминать, как ночью разговаривала с ним Элия. Хотя это могло быть ошибкой. Она придворная дама королевы, а я, при всей своей мнимой знатности, возможно, не имею права на такие вольности. Может, я даже сидеть не могу в его присутствии. Хотя нет, он сам предложил мне присесть.
— Почему же?
И правда, почему? Наверно, потому, что никто меня туда не звал. И никогда не позовет.
Неожиданно мне на помощь пришел серый конь Арниса, который начал проявлять недвусмысленный интерес к Дэте, делая круги и подбираясь сзади.
— Ваш конюший заслуживает порицания, госпожа Мария, — заметил Арнис, поймав его за повод. — Неосторожно выезжать из дома на охочей кобыле. Видимо, поэтому она вас и сбросила.
У меня всегда была такая особенность: заниматься чем-то я могла либо с фанатизмом, либо никак. Золотая медаль, красный диплом и бодрая карьера это подтверждали. Другое дело, что зачастую мой фанатичный интерес к чему-то быстро перегорал. Так было и с верховой ездой. Увлеклась я ею на первом курсе, проводила на конюшне все свободное время, читала о лошадях все, до чего могла дотянуться. А через год все пошло на спад. Ездить научилась средненько, а вот теоретические знания осели.
— Она меня не сбросила, я сама упала. И потом, разве вы не видите, принц, что она еще в предохоте? Уши не прижимает, подпускает близко, нюхает, но задние ноги напряжены, держит наготове, чтобы ударить. До охоты ей еще пара дней.
Дальше разговор пошел как по маслу. Пока я не сообразила, что очень интересная тема сексуального поведения лошадей вряд ли годится для первого… ладно, назовем это первым свиданием. И тут же пробежало досадное: а о чем, интересно, он будет говорить вечером во дворце с Элией?
Это ревность, Маша?
Да ладно, откуда?
— Прошу прощения, принц, но мне пора, — вздохнула я с сожалением.
— Да, мне тоже. Жаль… Но, возможно, мы еще встретимся здесь?
— Возможно, — я вспомнила, что должна всячески завлекать его, и улыбнулась то ли загадочно, то ли обещающе.
— Позвольте помочь вам.
Когда я забралась с его помощью в седло, Арнис взял мою руку и коснулся губами запястья с тыльной стороны.
— До встречи, госпожа Мария, — глядя мне в глаза, сказал он, легко вскочил на своего серого и тронул поводья.
Дэта пританцовывала на месте, а я смотрела ему вслед. К счастью, тропа здесь хорошо просматривалась, и не было сомнений, что Арнис действительно отправился к городу, а не спрятался где-то за кустами, чтобы проследить за мной. Так уверен, что мы увидимся снова?
Я посмотрела на запястье. Странный поцелуй. Но, видимо, здесь целуют руку именно так. Хотя вряд ли это знак вежливости. Вчера, когда он прощался с Элией, ничего подобного не было, я бы заметила.
Ну и кто тут, интересно, кого соблазняет?
14
— Как мило, — ядовито заметила Элия, выйдя из-за кустов. Вороного она вела на поводу. — Знал бы Арнис, что целует руку жабе.
— Ну так расскажи ему об этом вечером, — не менее ехидно посоветовала я. — Кто такая Мария на рыжей лошади. Можешь даже сказать по секрету, что это твой фамильяр, которого ты отправила соблазнять его.
Элия стиснула зубы, сдвинула брови, и лицо ее стало похоже на небо перед грозой. И все же ей удалось с собой справиться.
— Ладно, не будем ссориться. Ты права, Мария. Мы с тобой зависим друг от друга. Так что глупо ревновать к тебе. Чем больше он увлечется тобой, тем больше внимания будет уделять мне.
Вот тут можно было поспорить, конечно. Глупо или нет. Потому что мной Арнис заинтересовался без какой-то там мутной магии. Конечно, эфирное тело выглядело покрасивее настоящей Маши Соколовой, но это уже было не принципиально. Может, ему понравилась моя задница. Или разговор о лошадях. Или приятно было почувствовать себя героем, спасшим девушку в пикантной и даже опасной ситуации. А вот Элия могла заполучить Арниса только с помощью колдовства.
Но об этом стоило помалкивать. Себе дороже. Если уж так щипало язык, лучше было потом посплетничать с Артом.
— Нам, наверно, надо поторопиться? — спросила я. — Пока я еще в теле. Чтобы не растаять посреди улицы на глазах у прохожих.
— Время есть, но мы останемся здесь, — возразила Элия. — Так что слезай, пусть Дэта попасется. Если ты исчезнешь у всех на виду — это, конечно, плохо. Но гораздо хуже будет, если нас с тобой увидят вместе.
— А что, когда мы ехали сюда, нас никто не видел?
