Второй дом, принадлежавший этой семье, стоял стенка в стенку к моему и был занят Тимом Шнайдером, знаменитым и всеми уважаемым швейцарским техно-дайвером. Так что я окончательно перестала за себя опасаться.
Правда, была одна проблема — мебель. В моем доме она полностью отсутствовала. В качестве кровати я, по примеру, моих знакомых, приобрела огромный матрац. Благо, что базар был по соседству, и переть эту здоровенную ерунду оказалось не очень далеко. А вот со стульями и столами дело обстояло хуже. Я поняла, откуда пошла восточная традиция сидеть на коврах — дерево в пустыне такой дефицит, что стоит баснословных денег, да и не достанешь его нигде. О’кей, с подушками и коврами в Дахабе проблем нет, и ими я быстро обзавелась. Но ведь нужен и стол, хотя бы маленький! Народ подсказал решение — есть лавка, торгующая мебелью из бамбука. Бюджетно и изящно. У всех дома именно ею и обставлены. Я нашла магазинчик — и вправду, мебель оказалась красивая и недорогая. Я купила себе пару низких табуреток, которые вполне могли сойти за столики, и циновку, главным достоинством которой был источаемый ею головокружительный запах. «Ты обращайся, мы, если что, и на заказ делаем! У меня фабрика в Каире» — радостно говорил мне дед-хозяин магазина. Было у меня подозрение, что этот бамбук — не что иное, как нильский тростник. А может, и нет… Дед так и не признался. Хотя — какая разница.
Я попутно пожаловалась деду еще на одну проблему — почему-то в Дахабе оказалось ну совершенно невозможно купить зеркало! «Да не проблема это… Фатимааа!» — завопил дед. Мелькнула тень Фатимы, и вот дед протягивает мне небольшой кусочек зеркала, возникший, как по волшебству. Первое, что я сделала — принялась придирчиво рассматривать свое отражение. Два месяца видеть себя только в крошечной пудренице, где один нос только и разглядишь, это, знаете ли, испытание не из легких. Убедившись, что выгляжу более или менее нормально, я, наконец, заметила, что у зеркала отсутствует рама. «Я могу сделать тебе классную раму, у меня как раз осталось несколько кусков бамбука, подходящих по размеру!» — ну не дед, а просто волшебный джинн! Джинн убежал куда-то в недра магазина сколачивать раму, а тут как раз вошел очередной клиент — благообразный дядечка европейской наружности, с хемингуэевской бородой. Немедленно откуда-то образовалась Фатима с чаем на подносе, и на прекрасном английском осведомилась у дядечки, что ему угодно. Дядечка рассказал, что ему нужен полный комплект мебели для дома, и он хотел бы, пока хозяин отсутствует, посмотреть каталог. Получив желаемое, «Хемингуэй» устроился в кресле, и тут заметил меня.
— Добрый вечер.
— Добрый.
— Могу я узнать, откуда вы родом?
— Из Москвы… А могу я осведомится, откуда приехали вы? — боже, после общения с бедуинами приходилось чудовищно напрягаться, чтобы вспомнить человеческий английский.
— Я из Великобритании.
Мы разговорились, и выяснилось, что сей джентльмен из Лондона купил в Дахабе дом, как он выразился, «зимнюю резиденцию», и вот теперь обставляет жилище.
Насколько я знала, приобрести в собственность землю в Египте для иностранца — большая проблема. А уж на Синайском полуострове и подавно. Если у вас нет грамотного доверенного лица, которое хорошо разбирается в местном земельном законодательстве, то риски выбросить свои кровные на ветер очень и очень высоки. В Египте существует несколько типов документации на землю. Если, допустим, приглянувшийся вам участок имеет так называемую Government Paper, контракт между его первым владельцем и властями о покупке земли у правительства Египта, но не имеет разрешения на строительство, то есть вероятность, что домик у моря вам так и не светит. Разрешение придется получать самому, а этот процесс, как и любая бюрократическая процедура в Египте грозит затянуться на веки вечные. Пока дождешься от чиновников хоть какого-то ответа, мумифицироваться можно. При этом далеко не факт, что в конечном счете бумагу вам дадут. Так, вас могут «обрадовать» известием, что по вашей земле будет проходить шоссе. Или, чтобы оно там не проходило, попросить пожертвовать часть участка «в пользу общества».
Конечно, есть еще один путь, гораздо более быстрый: купить землю напрямую у бедуинов. Синайский полуостров — автономия, государство в государстве, и отношения у правительства с бедуинскими кланами, которые здесь по факту правят, очень запутанные. Посему, конечно, при большом желании, в Дахабе можно сделать все, что угодно. Но нужно быть готовым к тому, что при такой сделке у вас нет никаких гарантий. Так, например, у земли могут оказаться несколько владельцев, или претендентов на это звание. И в какой-то момент к вам на участок ввалятся сыны пустыни с «калашами», и вежливо попросят освободить пространство. О помощи просить некого, ибо правительство вмешаться не сможет — сделка ваша полулегальная. А тот человек, который вам продал землю, может в своей семье вообще ничего не решать. Заранее узнать такие вещи невозможно. Справочника «Кто есть кто в Синайской пустыне» мне, например, на прилавках не попадалось…
Тут вернулся дед с моим зеркалом в мега-классной раме «под Японию», и расспрашивать джентльмена о подробностях его сделки было уже неприлично. Я раскланялась со всеми и отправилась домой. Где, как выяснилось, сегодня ночью меня ожидал «сюрпрайз», и, надо сказать, не самый приятный.
Дело в том, что я не люблю… Нет, я просто ненавижу, когда меня будят посреди ночи. Потому как после этого я не могу уснуть до утра. А когда рано утром намечается поездка на дайв, то недосып, мягко говоря, очень плохо отражается на моем состоянии и настроении. Могу баллон с воздухом забыть открыть. И услышать матюги Тишинского в свой адрес. И, самое неприятное, в ответ сказать нечего — ведь заслуженные матюги-то. В общем, когда ночь огласил чудовищный рев, я была далека от восторга. «Блин, имам что ли правоверных на молитву созывает?» — спросонья решила было я. Взглянула на часы — час тридцать ночи. Рано еще для молитвы-то. Уж не случилось ли чего? Рев, тем временем, приближался. Когда звуки раздались возле дома Шнайдера, мне стало не по себе. Но совсем дико я себя почувствовала, когда поняла, что ревун воспроизводит не что иное, как русские слова! Да еще аккомпанирует себе на гитаре.
«Вдвоем с тобой, вдвоем с тобой остались ты да я, любимаЯ-любимаЯ…». Твою мать, это же Лось! Да еще дома спьяну перепутал. Вот придурок-то… С Лосем, или инструктором по винд-серфингу Сашей Лосенковым, мы познакомились несколько недель назад. Лось был счастливым обладателем двухметрового роста и ярко-зеленых глаз. А так же акустической гитары. Между тем этот инструмент надо было бы отобрать у него к чертовой бабушке, причем ради его же собственного блага. Ибо Саша обладал очень громким голосом, зато музыкальный слух у него отсутствовал напрочь. Вера же в свои музыкальные таланты у Лося была безгранична, и особенно она обострялась под воздействием алкоголя. Позавчера же у Саши обнаружился еще один минус, на сей раз гораздо более существенный. Ко мне зашел Тишина и сказал без всяких предисловий:
— Анна-на, завязывай эту дурь с Лосем.
— Леша, какого черта?…
— А такого, что я драку не хочу разнимать.
