Услышав в седьмой раз магическую формулу «Бокра, иншаалла», я поняла, что визы не будет. Придется выехать либо в Иорданию, либо в Израиль, чтобы получить на границе новый штамп. Ну и ладно, подумала я и отправилась покупать билет до Дахаба. Возвращалась в Дахаб я в одиночестве — студент Петя в какой-то момент не выдержал и после очередного приключения слился в аэропорт, оставив на тумбочке записку с путаными извинениями. Но на обратном пути скучать мне не пришлось. В автобусе крутили те же фильмы, что и по дороге в Каир. На пятом часу поездки поймала себя на том, что смеюсь шуткам, произносимым по-арабски…
Приехала я поздно вечером, почти ночью. Ужин в кафе на набережной. Трансовая музыка, свежий ветер, гул моря, коты. После «адской сковородки» Каира все здесь такое маленькое, спокойное, родное… Я дома. Ура.
IV Коржик
— Да не бил я черепаху елкой! И, кстати, не вздумай написать об этом в каком-нибудь журнале! — грохотал Леша на весь Синай. И кто только додумался прозвать его Тишиной! Холодный порывистый ветер забирается под одежду ледяными пальцами, народ кутается в штормовки и натягивает шапки почти на глаза. Каждый вечер — огненные сюрреалистические закаты. Часов в шесть-семь солнце, пережив короткую агонию, падает за горизонт. В Дахабе — зима.
В кафе на набережной прямо на земле разжигаются костры, от которых вещи и волосы приобретают приятный дымный аромат… Как же хорошо тем, кто сейчас там сидит, у костерка, с кружкой чего-нибудь согревающего! А не топчется, как дебил, на берегу холоднющего моря в гидрокостюме. Мы только что вышли из воды, завершив последнее в уходящем году погружение. «31 декабря, нормальные люди уже давно все в бане» — стуча зубами, думала я, с трудом высвобождаясь из мокрого неопрена.
По многим причинам этим вечером сюрреалистическим был не только закат. Начать с того, что при отправке на дайв возникла проблема — как затолкать в машину елку. Живую. Наряженную. Это в египетском-то селе, где даже чахлый кустик — событие. Зеленую красавицу нам привезли из Москвы Лешкины клиенты. Тоже, кстати сказать, являвшие собой зрелище весьма странное, особенно когда они всей группой перед погружением нацепили на себя блестящие карнавальные маски. Один резвый дайвер даже достал бутылку шампанского. Но она тут же была отобрана и брошена в кузов машины тихо матерящимся Тишиной: «Только после выхода из воды!». План был следующий: спуститься на тридцать с небольшим метров в разлом в дне — Малый каньон, поставить там елку, поводить вокруг нее хороводы, поснимать это глючное party на видео и фото, а потом забрать дерево и вернуться обратно. На выходе из Каньона я со своим партнером по погружению — «бади» — плыла впереди всей группы, и на глубине метров в пятнадцать мы уже прилично от нее оторвались. Плывя вдоль хорошо знакомой рифовой стенки, я в полном релаксе наслаждалась погружением, как вдруг, буквально из-за угла на меня с дикой скоростью вылетело нечто. Едва успев увернуться и старясь изо всех сил слиться с рифом, я попыталась понять, что это было. Морская черепаха, длиной около полутора метров. Меж тем черепаха развернулась и снова поплыла на нас. Неужто атакует? Во дела… Не поймешь этих морских обитателей — то прячутся от тебя в панике, а то сожрать норовят ни с того, ни с сего. Проигнорировав меня, черепаха направилась к моему партнеру. Вцепившись в камень, я с ужасом наблюдала, как зверь щелкает перед лицом моего «бади» огромным костяным клювом. «Бади» пятился и затравлено озирался. Видно, так же, как и я, он помнил о том, что черепахам нельзя подставлять руки — костяной клювище запросто откромсает пальцы. Черепаха тем временем приперла моего партнера к рифовой стенке. Отступать больше некуда — и так баллон в кораллы упирается. «А что, если эта дура сейчас ему шланг перекусит? С пятнадцати метров пулей выпрыгивать ой как неприятно!» — подумала я. Надо было что-то предпринять, и немедленно. Совершенно не представляя, что буду делать, я направилась к ним. Перед моим носом оказались задние ласты и трогательный хвостик. Вариантов было немного, и я несколько раз дернула грозу Красного моря за это треугольное недоразумение. Черепаха гневно завертела маленькой башкой и кинулась показывать мне, где осьминоги зимуют, напоследок огрев ластами по физиономии перепуганного «бади». И вот уже перед моим лицом щелкает костяной клюв, и очухавшийся партнер тянет за хвост грозного зверя. А где же в это время были остальные дайверы из группы? Спешили на помощь покусанным черепахой товарищам? Ну да, конечно, десять раз. В какой-то момент я увидела, что они висят метрах в двух под нами, достав фото и видео камеры! Enjoy the show, friends! Наслаждайтесь представлением, друзья… Наконец, поняв, что новых трюков мы сегодня не покажем, народ стал подниматься к нам. Я уж было подумала, что представление подводного «цирка-Жопито» на этом закончится, ибо «звезда» шоу испугается и уплывет. Не тут-то было. Похоже, наша прима обожала публику. Пока мы поднимались к выходу из воды, она плыла за нами, успев почтить своим клювастым вниманием всех дайверов в группе. Замыкал нашу процессию Тишина с елкой в руке. Обернувшись, я увидела, как Леха отмахивается от настойчивой зверюги экзотическим для Красного моря растением. Которое не произвело на нее ровно никакого впечатления. И тут Алекс, за три года жизни в Дахабе сроднившийся с морем почти до состояния Ихтиандра, наконец, единственный из нас, догадался… Тишина протянул черепахе запасной регулятор: «На, мол, подруга, подыши». «Подруга» жадно присосалась к загубнику, сделала несколько вдохов «Найтрокса», и, блаженно покачивая ластами, уплыла в голубую даль!
Уже потом, сидя у костра, с кружками горячего кофе, мы сошлись во мнении, что «Найтрокс» — обогащенная кислородом газовая смесь, которую забивают в баллоны большинство современных дайверов — оказывает на животных действие сродни наркотическому. Кто-то давно и в шутку дал черепахе подышать из баллона, а она «подсела», и теперь, как заправский наркоман или алкоголик, ради дозы способна забыть про все, даже про инстинкт самосохранения. «И не вздумай написать, что я кого-то елкой бил!» — еще несколько дней повторял мне Тишина вместо приветствия.
Откровенно говоря, опасность «подсесть» на что-то здесь грозит не только черепахам. Ведь не просто же так Дахаб иногда называют «Египетским Гоа». Мне уже не один раз довелось выслушать историю про знаменитые «блинчики Командора». На вид — обычные блины, ими гостеприимно угощал окружающих один из самых заслуженных дахабских поселенцев. Случалось, что не все окружающие были в курсе относительно волшебных свойств этого угощения — Командор иногда забывал сообщить, что жарит еду исключительно на конопляном масле с добавлением гашиша. И ни о чем не подозревавшие люди потом трое суток удивлялись тому, что у них из-под подушки выезжает мотоцикл, а облака на небе танцуют твист.
Сама я уже давно привыкла к мысли, что здесь, вопреки законам восточной вежливости, нельзя брать угощение у малознакомых людей. Люди могут угостить не со зла, а по доброте душевной, но это мало утешает, когда тебя вдруг начинают преследовать незапланированные галлюцинации. Или не тебя, а неосмотрительного человека, собравшегося помирать на твоих руках…
Как-то я сидела возле костра в кафе, дожидаясь знакомого, который повел группу на ночное погружение. Времени прошло уже много, по всем подсчетам, группа должна была давно выйти из воды, и я начала беспокоиться. Тем более, что Влад только заканчивал курс дайвмастера, и это было его первое погружение ночью в качестве гида. Вот как дайвинг меняет жизнь человека, подумалось мне. Парень еще полгода назад весил за центнер, страдал кучей болезней и не о каком спорте не помышлял. А сейчас — почти профессиональный дайвер, красавец, не пьет, не курит… Тут, наконец, появился Влад. Он тяжело плюхнулся на диван. Я заметила, что взгляд у него какой-то странный. «Да устал, течение сильное, ну и выпил с ребятами. Плющит слегка — пожаловался Влад — Сейчас поем, и пройдет». После того, как Влад с небывалым аппетитом смел гигантскую порцию кебаба, мы двинулись к выходу. У кассы Влад вдруг посмотрел на меня диким взором, произнес «Меня плющит!» и свалился в обморок. После того, как мы с бедуинами-официантами усадили его на стул, он ненадолго пришел в себя. «Влад, ты что курил?!» — принялась трясти его я, пользуясь минутой просветления. «Я не курил… Я шарик съел…» — произнес Влад и вновь отключился. Перед моим мысленным взором понеслись картины ужасной смерти Влада Иванца в муках наркотической интоксикации. И тут, о чудо, я увидела почетного дайвера Серегу Громова, давнего дахабского локала, который мирно ужинал в соседнем кафе. Я бросилась к нему: «Серега, помоги…. Иванец съел шарик!». Громов, внешне напоминавший сурового моряка Папая, с грохотом вскочил и устремился за мной, попутно вопя что-то про молодых кретинов, которые всякую дрянь без разбору тянут в рот.
