— Может, «Скорую» вызовем? — неуверенно предложила я, глядя на позеленевшего Иванца.
— И что ты им скажешь? «Дайвер Иванец съел шарик и теперь смотрит цветные мультики»? На такой вызов вместе со «Скорой» полиция примчится, которая разбираться на месте, кто съел, а кто приготовил, не станет. И минимум трое суток в калабуше за хранение и употребление обеспечены нам всем. Не знаю как ты, а я вот совсем не жажду узнать, как оно там, в египетской тюрьме — «обрадовал» меня Серега — Промывать его надо.
— Как — промывать?
— Беги за водой в ближайший магазин. Нужно литров десять, не меньше…
Очухавшегося Иванца заставили разом выпить двухлитровую бутылку воды и тут же вывернуться наизнанку. Эта суровая, но действенная процедура повторилась раз шесть. Благо, что вместо пола в кафе, где все это происходило, был морской песок… Серега около полутора часов, не умолкая, беседовал с Владом, дабы не дать тому снова уйти «пешком в открытый космос». В паузах Иванец с прискорбием сообщал нам, что вот-вот отдаст Богу душу. В конце концов обалдевший Громов понес уже такую ересь, что засмеялся даже наш умирающий от фокусов лебедь. Интересно, о чем думал в этот момент сгрудившийся в углу опустевшего заведения персонал. Представить нашу компанию со стороны: один зеленый и блюет, двое других сидят рядом и смотрят, и при этом все трое ржут, как ненормальные! Умеют люди «отжигать», ничего не скажешь…
Адекватного рассказа о том, как его угораздило, или хотя бы описания «шарика» от Влада добиться оказалось невозможно. Учесть, что рассказ прерывался прочисткой желудка, понять было еще сложней. «Мы после дайва сели на пляже с ребятами, с кем ныряли, они тоже с Украины… Ребята водку принесли, угостили, за знакомство, то-се… — блюеее — Потом на пляж компания какая-то пришла. Русские. Ну, мы им налили, а один из них пакет достал, с какими-то штуками, стал угощать. На вид — домашние печенья, самодельные. Ну я голодный был, сразу горсть схватил. Невкусные, кстати… — блюееее — А там, смотрю, еще шарик какой-то лежит. С большую вишню размером. Думаю, интересно, что это такое. И съел.. — блюеее — Чувак еще на меня посмотрел так, с уважением, и сказал, что теперь меня долго не отпустит…»
«Я очень надеюсь, что этот герой не химии нажрался — сказал мне тихо Громов — Траву водичкой вымоет, и все ок, а вот от химии и правда помереть может. Учесть, что этот долбанный спортсмен не курит и не пьет, интоксикация для „чистого“ организма может быть серьезной».
— Ну, теперь понял, что нельзя брать бяку без обертки у незнакомых дядей? — повернулся Серега к Иванцу, — Понял, дитятко, что водку нельзя наркотой закусывать?
— Понял… блюеее… — понуро сказало дитятко и утерло бороду скатертью.
Тем временем мы не оставляли попыток выяснить, чего же все-таки дитятко наелось. Серега по телефону поднял на уши одну половину европейского Дахаба, я — вторую.
— Тишина, не ты Иванца печеньками чудесными накормил? Да что ты, что ты! Понял, понял, ты человек семейный и завязал. Поверил. Не буянь только…
— Ах, это вы, обдолбыши, парня чуть не угробили! Вот гады! Предупреждать-то надо людей! — гневно рокотал Серега несколько звонков спустя — Вы думали он в теме? А он, блин, не в теме! Помирать тут вообще-то собрался! Чем накормили хоть? А, ну ладно тогда, значит, не помрет…
— Ну, что у меня, доктор?.. — с ужасом пролепетал Влад.
— Да ничего страшного. Печенька с коноплей и шарик с гашишем. Натур продукт. «Мароканский коржик» называется. К утру разойдется.
— Коржик, говоришь… блюееее — мароканский… блюееее… — скрючился в очередном приступе Влад.
IV Эхо войны
Утром первого января пляж украшало тело татуированного Деда Мороза, пьяного вусмерть. А набережную еще долго оглашали вопли несчастных, разыскивающих кто видеокамеру, кто сумку с паспортом и ключами от гостиничного номера, кто жену и детей… Через несколько дней, когда все ценности благополучно отыскались и народ окончательно пришел в себя, мы отправились нырять на знаменитый рэк «Тистльгорм». Состав компании был тот же, что и перед Новым годом: Тишина с подругой, «люди с елкой», и я.
О корабле «Тистльгорм» уже написано и снято немало. Да и как могло быть иначе, если нашел его не кто иной, как командор Кусто. Поэтому ограничусь лишь сжатым пересказом истории этого легендарного судна.
Вот отрывки из дневника Альберта Фалько, одного из дайверов команды Кусто:
«Первое погружение, 17 марта 1955 года.
…Нашли бронзовый корабельный колокол. Фредерик Дюма при помощи ножа освободил его от устриц и группы мягких кораллов, которые избрали колокол своим домом, и стало видно выгравированное название корабля. (Через несколько лет после открытия «Тистльгорма» этот колокол был украден, и его местонахождение неизвестно до сих пор — А.Г.)
Мы проскользнули внутрь корабля, и обнаружили в трюмах невероятное количество военного груза: десятки BSA (мотоцикл британского производства, предназначенный для передвижения по пустыне — А.Г.) и мотоциклов Norton, лежащие ровными рядами в кузовах военных грузовиков, а так же ящики с различной амуницией. Проплыв дальше, увидели гусеницы маленьких танков, множество покрышек, гаубицы большого калибра, ящики с солдатской униформой и ботинками. Продвигаясь далее вдоль мостика, мы обнаружили компас и переносную двуручную антенну радиопеленгатора в хорошем состоянии.
По мере нашего продвижения дюжины толстогубых групперов разлетались в стороны и ускользали сквозь дыры в металлической обшивке… Когда мы осматривали корму, где антисамолетное орудие навеки нацелило дуло в дно, мы столкнулись с огромной рыбой-Наполеоном — за полвека погружений в разных водах мира я такого не видел никогда. По нашим оценкам, в высоту он как минимум полтора метра, а в длину и все три!… Принятый фауной и флорой, «Тистльгорм» стал частью подводного мира».
В мае 1941 года британское грузовое судно «Тистльгорм» покинуло порт в Глазго и двинулось в Александрию. Это плавание по нелепой случайности станет для него последним. Корабль принадлежал шотландской компании Albyn line Ltd, и его название означало на гелльском «Синий чертополох» (thistle — чертополох, символ Шотландии). «Тистльгорм» принимал участие в секретной операции «Крестоносец», целью которой было снабжение припасами и оружием двухсоттысячной британской 8-ой армии, воевавшей под командованием маршала Монтгомери в Египте и Восточной Ливии. За территорию последней шли с переменным успехом жесточайшие бои, тогда как Египет британцы крепко держали в своих руках. Путь «Тистльгорма» в порт Александрии из соображений безопасности пролегал сначала вокруг Африки, огибал мыс Доброй надежды, затем по Красному морю, а в конце через Суэцкий канал, который периодически атаковали с воздуха немцы — на Крите базировалась эскадрилья генерала Ханса Сейдмана, чьей задачей как раз и был контроль за навигацией в этих водах. «Тистльгорм» находился в Красном море, когда его капитан Уильям Эллис получил приказ встать на якорь в проливе Губоль и ждать там возможности пройти Суэцкий канал, где незадолго до этого подорвался на немецкой мине корабль.
