— Але — голос на том конце линии был заспанным.
— Лех, это Анна-на. Я траванулась адски, мне очень плохо, прямо встать не могу. Можешь приехать?
— Так в чем проблема? — послышался зевок — Лови машину да езжай в госпиталь. Ты знаешь, где это…
И Алекс, человек, которого я целый год считала лучшим другом, который был готов придти на помощь в любое время суток по любому поводу, этот вот Алекс пробормотал «Пока» и повесил трубку… Впервые за время жизни в Дахабе, мне стало по-настоящему страшно.
Еще около часа я пролежала, вперившись в темноту взглядом и прислушиваясь к тому аду, который творился у меня внутри. Живот продолжал болеть, несмотря на выпитый разом весь имевшийся запас антибиотиков. Сердце разрывалось при мысли о словах Тишины. Как можно так поступать, у меня не укладывалось в голове. Пот лил градом, в глазах плавали цветные круги — похоже, что поднялась температура. «В такие моменты понимаешь, зачем муж нужен. Хоть есть, кому врача вызвать, да и просто рядом посидеть. А то вот так загнешься в одиночестве, и обнаружат тебя недели через две — по запаху…» — зароились в перегретой голове нехорошие мысли. Я попыталась набрать еще нескольким знакомым. Один не брал трубку, у другого был выключен телефон, а по третьему номеру чей-то пьяный голос послал меня на три буквы. В конце концов я набрала номер Демона. Не в моей ситуации изображать из себя оскорбленную невинность.
— Анна-на, это ты! — казалось, Демон был мне рад — А я боялся тебе звонить, думал, пошлешь куда подальше. Вот, сижу тут с Енотом, выпиваю с горя… Ты прости меня, я эту козу Настю не звал, она сама мне на хвост упала! Я не знал, как от нее избавиться…
— Дима… Демон, да прервись ты на секунду. Хрен с ней, с Настей. Я загибаюсь…
— Что с тобой? Ты где? — Димон моментально протрезвел.
— На «Лайте». Отравилась чем-то. Живот адски болит, встать с кровати не могу. Мне очень страшно…
— Держись, через десять минут буду!
Через некоторое время я сквозь туман полуобморочного состояния услышала, как во двор «Лайта» влетели два мотороллера. Хлопнула входная дверь. По комнате заметались тени. Кто-то наклонялся ко мне, трогал прохладной ладонью лоб, гладил по волосам и говорил, что все будет хорошо.
— Демон, слетай на мопеде в магазин за углом. Вода нужна. Сразу пару упаковок по десять литров бери… — деловой тон Енота действовал успокаивающе. Я вспомнила, наконец, его человеческое имя — Серега. Видно, начала приходить в себя. Енот сидел перед столом и распаковывал свою аптечку.
— Вот, градусник поставь себе. У меня марганцовка есть, сейчас промоем желудок и все будет ок, не переживай. Я сам траванулся месяц назад, такой же зеленый валялся, как ты сейчас. И ничего, прошло… Ты чего мне сразу-то не позвонила?
— Да у тебя труба выключена!
— Ой, блин, точно… Разрядилась. Извиняй.
— Я сначала Тишинскому набрала. А он меня послал. В госпиталь. И трубку повесил…
— В госпиталь? Так ведь он закрыт ночью — удивился Енот.
— Ну, убедилась теперь, что я прав насчет Тишины? А то все — «лучший друг» — «лучший друг». Как побухать вместе — так все друзья. А что серьезное случись, этих друзей не дозовешься… — Демон стоял в дверях, прижав к груди упаковки бутылок. Оказывается, он слышал конец нашего с Енотом разговора. Мне все же подумалось, что Демон не до конца прав. Раньше же Леха помогал мне… Но спорить не было ни сил, ни желания. В конце концов, Тишина заслужил хорошего пинка, чем бы ни был продиктован его поступок.
— Блин, чем же это ты так могла отравиться? Мы ведь ели-то вместе сегодня. Русалки живые, Тишина твой тоже — ломал голову Дима.
— Знаешь, мне кажется, это твой сок. Ну, помнишь, который я во «Френдз» выпила? Что-то он какой-то на вкус был… С гнильцой, что ли.
— А, гуава-фрэш…
— Ребят, вы совсем что ли? Ну какой нормальный человек в Азии фрэши пьет?! Местные туда по доброте душевной и кукарачу могут выжать! — ругался на нас Енот — Если уж сок брать, то только лимонный или лаймовый, который сам себя дезинфицирует. А вы как туристосы выпендриваетесь: «гуава-фрэш»… Ну и вот вам в итоге — гуава-трэш!
Когда градусник показал 39.9, в обморок с перепугу чуть не свалился уже Демон. Спасал положение Енот, который бодрым голосом продолжал вещать, что все нормально, параллельно взбалтывая в бутылке с водой марганцовку. Мне на тот момент все уже было в прямом и переносном смысле фиолетово. Когда бледно-розовый раствор в бутылке был готов, Димон приподнял меня за плечи и усадил на кровать. Енот заставил меня за один раз выпить полтора литра жидкости, от одного вида которой уже начинало тошнить. Когда жидкость запросилась наружу, Демон подхватил меня на руки и понес в сортир.
— Адски романтичная ночка, правда? — попыталась хихикнуть я, когда эта операция повторилась уже раз в десятый.
— О, язвить начала. Значит, и правда в себя приходишь — положив меня на кровать, Демон устало плюхнулся на пол, застеленный бедуинскими коврами. — Серег, ты, может, домой езжай, поспи? Ей лучше, думаю, дальше сам справлюсь.
— Оки. Если что, звоните, я знаю, где доктор из барокамеры живет. Разбужу его…
— Но тут вроде как не баротравма — несколько растерялся Димон.
— В барокамере у нас лечат все. Даже котов! — и мы с Енотом засмеялись.
— Е-мое… Ну вы психи… — Демон округлил глаза, видимо, представив процедуру «прокачки» кота под давлением.
Разбудило меня солнце, которое светило в глаз сквозь дырку в потолке. Я осторожно пошевелилась, перевернулась с боку на бок. Боли не было. Только сильная слабость во всем теле. На полу, накрывшись пляжным полотенцем, похрапывал Демон. Телефон пискнул SMSкой. «Анна-на, ты как?» — вопрошал Тишина. «Каком кверху!» — ответила я и выключила трубу. Еще начнет звонить, Димона разбудит…
Живот больше не болит, Тишинский мучается совестью, самый сексуальный парень Дахаба спит на коврике у моих ног. А жизнь-то налаживается! — поняла вдруг я.
VI Серфовая погода
— Дима, ты в курсе, что вечером идешь со мной на тусовку в Ближнюю Лагуну? Обещал с Енотом покурить? Ну, это ничего — я за тобой к Еноту на такси заеду. Пока-пока!
Вечером я снова нарядилась в шелковый сарафан — сегодня все девки-локалы разоденутся кто во что горазд, да еще, сто процентов, каких-нибудь туристок к нам занесет. Есть мне после отравления было нельзя, пить — тоже. Ну и ладно, буду самая красивая — худая и трезвая!
Вечеринку на пляже устраивала большая серф-станция. По какому поводу, все уже забыли. Если кто-то, конечно, вообще это знал. Просто надо было развлечь клиентов, да и персонал тоже. Работавшие на станции локалы позвали своих друзей. А те — своих. Ну и так далее. В общем, к субботе выяснилось, что на party идет весь Дахаб. Меня слегка напрягала вероятность встретить там Тишину. После того, как он ночью послал меня в госпиталь, мне не очень приятно было с ним общаться. При этом, когда мы случайно встречались на улице, Леха вел себя так, будто ничего не произошло. Я же не знала, как на него реагировать. Так же, как раньше, кидаться на шею, вопя «Тишина-на»? Нет, это уже невозможно. Надуться по-настоящему тоже не получалось. Человек мне радостно улыбается и несется навстречу через всю улицу, а я ему в ответ — козью морду и «на хрен пошел»? Ну, как-то это… Как-то не по-дахабски, что ли. В итоге я с вымученной улыбкой мямлила слова приветствия и спешила как можно скорее смыться.
